Вишенка для Демона - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 14

— Смотри, Варька, как надо голосовать. Махнул волшебной палочкой — раз, и вот этот джип будет нашим.

Я кивнула и набрала эсэмэс Жене: «Со мной все нормально. Еду в Питер в милицейской машине. Не скучайте там». Про милицейскую машину я специально соврала, чтобы они не волновались. Мне показалось, что так будет надежнее.

Минут через пять один из постовых заглянул в окно и жестом велел выходить. Мы с готовностью выскочили на улицу.

— Человек в Питер идет. Довезет до самого города, — разминал руки гаишник.

— Спасибо вам, — заулыбалась я.

— Удачи на дороге, — ухмыльнулся тот в усы. Мы с Кириллом уселись на заднее сиденье.

В машине было тепло, уютно и пахло карамелью. Водитель-девушка обернулась и внимательно осмотрела навязанных попутчиков. У нее были огромные глаза василькового цвета, идеально белые волосы и пухлый рот, намазанный вишневой помадой. Шифоновая кофточка в мелкий цветочек с очень романтичными пышными рукавами, собранными на тоненьких запястьях широкой резинкой. Я немного смутилась — под кофточкой очень явно просвечивал кружевной лифчик. Ну вот как ей не стыдно? Короткая джинсовая юбка и острые колени. Очень красивая девушка. Я бы хотела быть такой же красивой, как она, и водить такую же крутую машину.

— Вам куда? — спросила она вежливо, выруливая на трассу.

— Канал Грибоедова. Улица Казначейская, — отозвался Кир, устраиваясь на диванчике.

— Мне так не очень удобно. Но я вас постараюсь высадить максимально близко к каналу. А вы чем гаишников-то задобрили?

— Это не мы, — ответила я. — Это их военные попросили. Мы бомбу нашли около детского лагеря. Они обезвредили и в благодарность помогли нам уехать. Вы извините, что нас вам навязали.

— Ерунда. Это даже приятно. Меня гаишники еще ни разу не останавливали с такими идиотскими просьбами — подбросить народ до Питера.

Я улыбнулась ей. Машина быстро набирала скорость, отчего меня вдавило в спинку. Да, хочу быть такой же красивой и так же круто водить такую большую машину. Решено! Буду! Посмотрела на Кирилла. Он, судя по чуть приоткрытому рту и запрокинутой голове, крепко спал. Такой смешной и милый, даже во сне улыбается. Лицо расслаблено, ресницы подрагивают. Мне нравится его профиль. Так бы и любовалась им. Даже эта небритость очень нравится. Ой, я не обратила внимание, а он колючий? Интересно, а он захочет еще раз меня поцеловать? А вдруг нет? Я ведь все в лесу испортила… Вот дурында! Ну как я могла? Но ведь это не страшно для первого раза, да? Надо будет погадать на картах на него. Интересно, что они скажут? А вдруг они скажут, что он мне не пара, или что у него есть девушка, или он не тот, за кого себя выдает? Нет, не буду на него гадать. Страшно. Карты не врут. Я боюсь услышать их ответ.

— Меня Варя зовут, — представилась я, решив отвлечься от грустных мыслей. — Мы с братом на концерт едем.

— Круто! А меня Регина. Я в гости в Москву ездила, домой возвращаюсь.

Я вспомнила, как Кирилл начинал разговор, спрашивал про родной город, про увлечения и истории на дороге, сам что-то рассказывал, и постаралась разболтать Регину. Та охотно пошла на контакт, и через час я знала, что она коренная жительница Питера, работает менеджером в крупном рекламном агентстве, что среди ее клиентов крутые компании и даже мэрия заказывает у них всякие нужные ненужности. В Москве у нее живут однокурсницы, и они отмечали десять лет с момента окончания института. Так я поняла, что худенькая и хорошенькая Регина с наивными глазами не девочка, которая немногим старше меня, а взрослая женщина лет тридцати. А я с ней на «ты» и как с подружкой… Кирилл между тем удобно устроил голову у меня на коленях, я обняла его одной рукой, второй едва заметно перебирала волосы. В лучах солнца они казались слегка рыжеватыми и блестели из-за того, что их хозяин побывал в передрягах и уже два дня не мыл голову, распадались на тонкие неопрятные прядки. Ну и что! Зато он одной рукой обнимает мое колено, и мне это несказанно нравится, как, впрочем, нравятся и эти прядки. Надо будет опять собрать их в хвостик, так будет не очень заметно, что голова грязная. Кстати, и мне бы не мешало побывать в ванной. На чучелку, наверное, похожа.

Мягкий ход машины, приятное тепло, успокаивающий голос Регины, тихая классическая музыка и умиротворяющие пейзажи вскоре сделали свое дело — я, незаметно для себя, уснула, хотя очень боролась со сном, старалась не зевать и что-то говорить. Не вышло.

Глава 7

Друзья годами ищут тебе бойфренда, а когда ты его наконец находишь, они немедленно заставляют тебя его бросить.

Дневник Бриджит Джонс: грани разумного

Проснулась я от запаха еды и громкого смеха. Кирилла под боком не оказалось. Он сидел на переднем сиденье и рассказывал Регине весьма пошлый анекдот. Женщина заливисто смеялась, кажется, даже не следя за дорогой. Что-то мне не нравится ее веселость.

— Кирочка, неужели такое бывает? — Так это еще и не анекдот?

— Конечно. — Он понизил голос, наклонившись к самому ее уху, и я ничего не смогла разобрать из-за шума, который доносился из приоткрытых окон. Кирочка? Однако!

Я во все глаза смотрела, как женщина кокетничает, как приоткрыт влажный рот и как наклоняет голову, демонстрируя тонкую цыплячью шейку. Рука то и дело скидывает и теребит волосы. Я читала обо всех этих уловках в Настькиных глупых журналах. Вот она повернулась к нему всего на секунду — губа закушена, взгляд… игривый.

— А вот еще была история, — весело сказал Кирилл. И мне опять не понравился его голос — слишком, как бы так выразиться… сладкий?

Я резко села. В зеркало заднего вида на меня смотрела чумазая, лохматая девица с лоснящимся жирным лицом и, кажется, прыщиком на подбородке. Я схватилась за лицо. О, нет! Ну, точно! Прыщ! Огромный жуткий прыщ!

— Варька! — обрадовался Кир. — Проснулась?

Я не ответила, поджала губы недовольно.

— Ну и спать же ты горазда! Мы почти приехали. Держи, Регина не дала умереть нам с голоду. — Он протянул пакет из Макдоналдса и стакан с кока-колой.

— У меня руки грязные, — буркнула я.

— Ой, это не проблема! — воскликнула Регина. — Кирочка, посмотри там в сумке влажные салфетки. Дай Варе.

Опять Кирочка? Да что она себе позволяет! Кир бесцеремонно залез к ней в сумку, достал упаковку салфеток с ромашкой и протянул мне. Я быстро вытянула несколько штучек и принялась вытирать лицо, шею и руки. Эх, мне бы сейчас в душ, он бы даже не посмотрел тогда на эту Регину. Вон как смеется и заигрывает. Как он смеет после того, что между нами было! Я причесалась и сделала хвостик. Вроде бы так лучше. Хотя я с хвостиком — малолетка малолеткой. Я с ней не могу соревноваться. Регина такая красивая, а я уродка. Единственное мое достоинство — я еще молодая, а она уже старуха тридцатилетняя. Ух, сейчас я ей задам!

— Регина, а как ваш муж относится к тому, что вы одна из города в город ездите? Он не переживает?

— А я не замужем! — рассмеялась она. Облом. — Совершенно свободна. Могу делать, что хочу.

Ну кто меня за язык тянул, а? Как быть? Надо спросить у Насти, она в амурных делах настоящая дока! Однажды встречалась с самым крутым парнем в школе и параллельно еще с одним — лауреатом музыкальных конкурсов! И бросила его, ну того, который самый крутой. Я бы тоже его бросила. Лауреат — звучит солиднее. Достала телефон. Нет связи. Почему? Почему, когда мне больше всего нужен телефон, никогда нет связи?

— Так чем закончилась эта история? — вернулась к первоначальной теме разговора Регина.

Да, мне тоже интересно, чем закончилась их пьянка с известным даже мне рок-музыкантом Артуром Марганяном?

— Я потом расскажу. Не при детях же, — многозначительно хихикнул Кирилл.

Это я — дети?! Ну все! Если я — дети, то ты — бабник! Увидел смазливую старуху и сразу же давай к ней клеится! А я — дети! Ну конечно! Маленькое прыщавое дитя! Я порылась в рюкзачке и достала зеркальце. Точно, прыщавое. Посмотрела на свои грязные руки с чернотой под ногтями и поняла, что выдавливание прыщика может закончиться весьма плачевно для лица в целом. Но не ходить же с таким уродством на подбородке. Через несколько секунд слово «прыщавое» в определении меня можно было смело вычеркивать. А у Регины еще и ногти накрашены. И вон цветочки какие-то там нарисованы. И как она с ним кокетничает. Я не переживу!