Идеальная женщина - Могилевцев Сергей Павлович - Страница 3

Решительно ставит стакан на стол, и уходит на кухню.

З а р а й с к и й (один, также ставя стакан на стол). Ничего, ничего, пусть идет на кухню заваривать кофе! главное, это довести до конца начатое предприятие, и вернуть наконец-то вложенные в него капиталы; а тут без шоковой терапии не обойтись; этот идеалист получит наконец-то все, о чем он мечтал долгие го­ды, и получит в такой смертельной пропорции, что или умрет от нее, или создаст шедевр, достойный пера Достоевского или Толстого! я говорю об этом не понаслышке, ибо не одного такого безумца выта­щил из провинциальной глуши, в которой они пускали слюни при виде каких-нибудь красот мироздания, вро­де ярко раскрашенного цветка, необыкновенного зака­та на небе, или вида бушующего пенного моря, – пускали слюни, а не деле были не годны ни на что. (Гордо выпрямляется.) Только лишь решительная перемена климата и обстановки, только лишь финансовые вли­вания, только лишь все эти манипуляция, производи­мые мной с провинциальными дурачками, помогали мне добиться успеха! правда, им иногда по привычке тре­бовалось чего-нибудь этакого, некоей необыкновенной свежатинки, вроде ландшафта африканских равнин, или Идеальной, единственной в мире Женщины, и тогда их приходилось отправлять на недельку в туристическое путешествие, или подыскивать смазливую манекенщицу, которая с охотой играла необходимую роль; разумеется, все это требовало затрат, но они с лихвой окупались потом, когда, устав от африканской жары и от прихотей нанятых манекенщиц, мои провинциальные дурачки возвращалась на свои мансарды и черда­ки (обводит рукой жилище Р и м с к о г о), и соз­давали наконец-то необходимый шедевр, который я вы­годно продавал; сегодня же потребуется не Африка, и даже не подложная дива, сегодня мой подопечный, судя по всему, действительно получит то, о чем так долго мечтал; впрочем, чувствую, что не одни мы на­целились на эту лакомую добычу, и поработать-таки придется еще изрядно! (Назидательно, со знанием дела.) Главное – это преодолеть застенчивость моего подзащитного, и внушить ему определенный план дей­ствий, который у меня для подобных случаев разрабо­тан заранее!

Появляется Р и м с к и й с двумя чашками кофе.

Р и м с к и й (подает З а р а й с к о м у чашку). Кофе готов, и не какой-нибудь, а турецкий, от которого взбодришься так, что не будешь спать целую ночь; попробуй. Зарайский, это не то, что твой жидкий чаек!

З а р а й с к и й (наигранным голосом). Да, кофе хорош, как раз такой, каков необходим для нашего с тобой предприятия; немного взбодриться перед встречей с прекрасным еще никому не могло повредить! я, на­пример, когда иду в Третьяковку, или, там, в Рус­ский музей, всегда подогреваю себя до нужного граду­са; а тут не просто бездушный шедевр, пусть и соз­данный гением прошлого, а шедевр из плоти и крови, победительница престижного конкурса красоты, «Мисс Вселенная», и все такое прочее, готовая стать твоей, Римский, спутницей жизни!

Р и м с к и й (резонно). Но в объявлении, которое ты мне прочитал, говорится не о том, что она готова стать моей спутницей жизни, а о том, что она будет выбирать из нескольких претендентов; из числа писате­лей, политиков и ученых! (Хватает со стола газету, и тычет пальцем в нужное место.) Вот, вот именно так тут и сказано!

З а р а й с к и й (весело). Какая разница: из одного пре­тендента, или из нескольких? главное – это произ­вести нужное впечатление! то есть, говоря проще, влюбить в себя девушку с первого взгляда; думаю, что даме, давшей такое неосторожное объявление, уже не удастся от него отвертеться; одевайся быстрее, и поспешим на встречу с прекрасным; а то как бы другие желающие, все эти, как их там(берет, в свою очередь, газету, и тоже ищет нужное место), ученые и политики, не опередили нас, и не сорвали этот созревший бутон! (В сторону.) Так и позволю сорвать я им этот бутон! Римский – мое любимое детище, и не для того вложил я в него так много своих усилий и денег!

Р и м с к и й (в волнении ставя кофе на стол). Нет, За­райский, я так не могу, у меня ум за разум заходит; тут даже кофе не в силах помочь, и ты, как мой луч­ший друг, не можешь подложить мне такую свинью! ну посуди сам, – на что я буду годен, как женатый че­ловек? какой я буду после этого друг? ни прогуляться с тобой в парк Горького, ни опрокинуть пару кру­жечек пивка, ни поговорить – исключительно, разу­меется, в теоретическом плане, – о женских прелес­тях, как видимых, так и невидимых, я уже не смогу; и на футбол ты со мной не сможешь пойти, и на хок­кей, поскольку я буду человеком женатым и связанным обязательствами, которые буду вынужден выполнять! дружба наша от этого захиреет, а потом и вовсе сой­дет на нет; ты же сам первым пожалеешь об этом; нет, исключительно ради нашей с тобой мужской дружбы, я не хочу участвовать в этих смотринах; ну ее к черту, эту таинственную королеву, не стоит она этих жертв!

З а р а й с к и й (с легкой досадой). Ты, Римский, рас­суждаешь, как настоящий школяр, который никогда не дотрагивался до женщины! поверь мне, наша с тобой мужская дружба только выиграет от твоего союза с прекрасной дамой; от твоего брака с ней, который, я в этом уверен, мне обязательно удастся устроить; ведь ты сам, без моей помощи, и пальцем не пошеве­лишь, пускай хоть все королевы на свете просят тебя взять их в жены; пиво, футбол, и походы в парк имени Горького дороже тебе, чем забота о своем соб­ственном будущем; поверь уж мне, человеку бывалому, если сам не способен все просчитать: мужская друж­ба от женитьбы только окрепнет; окрепнет, и повернется к тебе совершенно новой и неожиданной сторо­ной (выгибается, и пытается осмотреть себя сбоку и сзади); так что не мешкай более ни секунды, одевайся, и поспешим на встречу с судьбой!

Р и м с к и й (опираясь рукою о стол). Фу ты, черт, пря­мо ум за разум зашел! и мужская дружба от женитьбы, видите-ли, не пострадает, и походы в парк Горького будут продолжены, и вообще он обо всем говорит так уверенно, будто о чем-то совершенно решенном! нет, тут уж и кофе ничем не может помочь, тут, пожалуй, требуется глотнуть чего-то покрепче!

З а р а й с к и й (с готовностью услужить). Пожалуйста, если хочешь чего-то покрепче, я сейчас принесу тебе припрятанную бутылку; спрятал у тебя в прошлый раз, когда возвратились мы с футбольного матча, и рассуждали о женском влиянии на творчество вообще, и на создание литературных шедевров, в частности! помнится мне, ты был тогда намного смелее.

Уходит на кухню.

Р и м с к и й бросается на диван и обхватывает голову руками.

Р и м с к и й (в отчаянии). Видимо, дело действительно зашло далеко, и этот подлец Зарайский подловил меня на моем же коньке! придется, видимо, идти вместе с ним к этой навязчивой королеве и выставлять себя перед ней эдаким дураком, эдаким надутым и напы­щенным фанфароном, который жаждет прильнуть к ее таинственным прелестям! но дело-то все как раз в том, что я совершенно не жажду никаких таинствен­ных прелестей! мне они ни к чему, меня вполне устраивает твердое мужское плечо надежного и прове­ренного друга, моего милейшего благодетеля… (Пау­за, с отвращением.) В том-то и дело, что милейшего, черт побери! а ведь, если хорошо разобраться, и За­райский мне тоже порядком успел надоесть! и он сам, и его твердое мужское плечо, и вечное желание за­нять денег и услужить по самому ничтожному поводу! (С еще большим отвращением.) Смотреть не могу на этого подлеца Зарайского! Вернуть вложенные в меня деньги, – вот, что ему нужно, мерзкому своднику! а то, что он сводник, я теперь не сомневаюсь ни капли! небось, уже десять раз успел сбегать по указанному в объявлении адресу и обо всем заранее переговорить тет-а-тет; небось, и проценты себе немалые выторговать успел; о сводник, о вероломный, о предатель лучшего друга! (Озабоченно.) Думаю, что после всего мне уже не отвертеться от этой женитьбы!