Ловля карповых рыб - Шаганов Антон - Страница 7

Беда в том, что места их ночевки для кастинговой сети недоступны: слишком глубоко, дно неровное либо коряжистое. Вывод прост: ловить надо в то недолгое время в начале летней ночи, когда голавль еще кормится, но уже не видит рыбака и летящую в воздухе сеть.

Сказано – сделано, и немало июльских ночей я посвятил поиску закатных жировок голавля, пригодных для ловли. Некоторых успехов удалось добиться. Например, неплохо ловились голавли с остатков старой, давно разобранной запани. Дно реки там было выложено бетонными плитами, слой воды над которыми не превышал 20 см, с плит вода падала с примерно с такой же высоты, а ниже по течению, практически вплотную, располагалась обширная и глубокая яма, излюбленное место стоянки голавлей. Голавли, при свете державшиеся поодаль от разрушенной запани, в сгущающихся сумерках подплывали к самому краю плит, где и стояли на глубине 50–70 см, подхватывая принесенный течением и падающий сверху корм. Ширина реки (и соответственно длина запани) составляла примерно 150 метров, и двигаясь от одного края до другого, я делал два десятка забросов десятифутовой сетью с ячеей 12 мм. Пятая часть из них приносила одного, реже двух голавлей – КПД для кастинговой сети весьма высокий. Обратный проход, совершенный после паузы, ни одного голавля обычно не приносил, – распуганные рыбы уже не возвращались.

Говорят, что от добра добра не ищут – но это относится к кому угодно, только не к неугомонным рыболовам. От локального успеха надо было переходить к систематическим: не мог же я поселиться на той голавлиной запани, да и стадо голавлей, обитавших в яме, рано или поздно истощилось бы.

Следующий шаг был очевиден: использовать прикормку, привлекающую голавлей в сумерках к месту, пригодному для ловли. Причем именно голавлей, а не всю окрестную рыбью мелочь: ловил я в те годы кастинговыми сетями исключительно фабричного производства, с мелкой ячеей.

Описывать все многочисленные эксперименты с прикормкой смысла нет, перейдем сразу к результату.

Результатом стали глиняно-песчаные шары диаметром 15 см, с разной концентрацией глины и с разной прочностью: одни разбиваются от несильного удара о воду, другие разрушаются уже позже, на дне. В шары я подмешивал мясо ракушек-перловиц, причем двух видов: половину моллюсков освобождал от раковин и перемалывал, но не в мясорубке, а в кухонном комбайне, добиваясь минимального размера частиц прикормки. У второй половины перловиц просто разбивал (вернее, слегка надкалывал) раковины молотком.

Вот как проходила рыбалка: прикормка – все шары разом – бросалась на заранее выбранное место: глубина не более 0,5 м, расстояние от берега, удобного для взмаха сетью, не более 2/3 длины тягового шнура сети, а чуть ниже по течению располагались более глубокие голавлиные места. Течение умеренное, ни в коем случае не бурное, – чтобы мелкие фракции прикормки сносились вниз, а целые перловицы с разбитой раковиной в любом случае оставались на месте, даже после полного разрушения шара.

Дальше происходит вот что: частицы прикормки из тех шаров, что разрушились сразу, сносятся вниз, привлекая много рыбы, в основном мелкой. Спустя некоторое время начинают подходить и голавли. Но если ельчики, плотвички и подлещички постепенно отходят вниз, вместе с мелкими частицами прикормки, то голавли предпочитают поужинать более основательно и задерживаются у раковин, добывая из них мясо перловиц.

Вот тогда-то и надо начинать набрасывать сеть – снайперскими бросками, точно на прикормленное место. Между забросами следует делать паузы в 5-10 минут, для крупного голавля более долгие: за это время одна вспугнутая стайка голавлей уходит, но вместо нее поднимаются другие, привлеченные прикормкой, вымываемой из более прочных шаров. Не исключено, что к концу ловли могут вернутся и первые напуганные, но не пойманные рыбы, но как-либо проверить это предположение затруднительно.

Если прикормить вовремя (за 10, на слабом течении за 20 минут до полного исчезновения солнца за горизонтом) и правильно выдерживать ритм пауз, то почти каждый заброс приносит от одного до трех голавлей, лишь однажды мне удалось накрыть семь голавлей разом. Крупные, свыше килограмма, рыбы попадаются редко и всегда по одной.

Долгой такая рыбалка не бывает – час, в лучшем случае час с небольшим. Голавли весьма чувствительны к погодным неурядицам: если случился резкий перепад давления или задул сильный северный ветер, то лучше на ловлю не выходить, прикормка не выманит голавлей на мель. Наилучшие уловы приносили тихие ночи, когда к закату полностью стихал ветер, – очевидно, связано это с тем, что в безветрие значительно меньше насекомых попадает в реку и голавли более голодны.

Изредка (обычно во время самого первого заброса) удавалось накрыть крупного подлещика, а то и леща. Порой и крупная сырть, почему-то задержавшаяся в реке, не скатившаяся в море, навещала голавлиную столовую и попадала в садок. Язи не попадались ни разу – в тех местах, где я применял описанный способ, они держатся на бОльших глубинах и предпочитают места с более слабым течением.

Как выяснилось позже, двухкомпонентную прикормку из перловицы не менее успешно можно применять и при ловле на крючковые снасти, особенно на полудонку в условиях среднего течения.

Важно помнить, что мясо перловицы быстро портится, поэтому ракушки необходимо собирать заранее и держать их в воде или в мокрой тряпке в прохладном месте, приготавливая прикормку непосредственно перед выходом на рыбалку.

Летняя ловля на поплавочные удочки, полудонки и фидеры

Можно ловить голавля в проводку со дна, как язя, но исключительно с прикормкой и на заранее приваженных местах – поскольку участки с ровным, удобным для проводки дном голавли избегают, им требуются неровности, предоставляющие защиту от течения. Однако обильной привадой можно приучить голавлей кормиться на удобных для ловли местах.

Если такой возможности нет, поплавочную удочку можно эффективно использовать в качестве «полудонки»: грузило и крючок с приманкой лежат на дне, а расстояние от грузила до поплавка в 1,5–2 раза превышает глубину на месте ловли.

Таким способом мне доводилось ловить голавлей в узкой и быстрой протоке реки Луги, где никакие иные способы ужения оказались невозможны: почти вдоль всего берега из воды торчали наполовину затопленные кусты. Голавли любили держаться в тени этих кустов, и закидывать приходилось в узкие, 1,5–2 метра, промежутки между ними.

Удилище я использовал пятиметровое, так называемое «болонское», с вершиной повышенной гибкости и более частым расположением колец: сдавать леску с катушки в случае поклевки крупного голавля было невозможно, рыба тут же бросалась в куст, и приходилось полагаться лишь на амортизирующие свойства удилища.

Оснастка при такой ловле приходилось использовать разную, зависящую от высоты воды и, соответственно, скорости течения в протоке.

Первый вариант, для умеренного течения: грузило увеличенного размера, в нормальных условиях топящее поплавок (я использовал небольшую скользящую оливку с двумя стопорами-дробинками), лежит на дне, поплавок находится на поверхности – грузоподъемность подобрана так, чтобы течение его притапливало и над поверхностью торчала лишь антенна. Два поводка крепятся на основную леску, один ниже оливки, другой – на 30–35 см выше. Верхний поводок желательно крепить способами, препятствующими закручиванию вокруг основной лески и позволяющими поднимать его в верхние горизонты воды.

Второй вариант, для среднего течения: размер грузила увеличивается (можно ставить две оливки вместо одной). Увеличивать размер поплавка нежелательно, лишнее сопротивление при поклевке настораживает рыбу, и отчасти компенсировать напор течения можно натянутой леской, выбрав ее слабину между поплавком и кончиком удилища. Снасть в таком случае надо не держать в руках, а положить на рогульки.

Третий вариант, для самого сильного течения: грузило ставится концевое, еще более увеличенное; поплавок поднимается по леске выше и висит в воздухе, в метре от конца удилища. Такой вариант оснастки наиболее близок к классической донке, и поплавок можно смело заменить любым другим сторожком. Но не стоит употреблять колокольчик – длина лески при таком способе ловли не намного превышает длину удилища, и звон спугивает чуткую рыбу.