Война гармонии - Модезитт Лиланд Экстон - Страница 29

Боевой штандарт дважды качнулся на древке, и дважды коротко протрубил горн.

– Второй взвод, за мной! – скомандовала Йонада и, повернувшись к Джастину, указала на возвышенность, где среди кустов и валунов уже размещались бойцы Фирбека. – Тебе, надо думать, туда. Надеюсь, мы еще увидимся. После боя.

Инженер направил лошадь к позиции земляков, испытывая некоторое сожаление по поводу разлуки с Йонадой. Она вела себя так дружелюбно... Кроме того, Джастин смутно представлял себе, какой толк будет от него в предстоящей схватке. Стоит ли совать голову в пекло только затем, чтобы увидеть, что такое сражение? Зачем его вообще взяли с собой в район боевых действий? Неужто кто-то надеется, что он, как в древности Доррин, изобретет новое, еще более действенное оружие? Нашли Доррина, ничего не скажешь!

Да и относительно самого Доррина – кто может поручиться за правдивость бесчисленных историй о нем? В любом случае, ему, Джастину, с легендарным кузнецом и целителем, основателем Найлана и создателем Черного флота, тягаться не приходится. Похоже, здесь он будет только путаться у бойцов под ногами. Не то что Гуннар – тот может управлять ветрами и сообщать сарроннинским командирам о местонахождении противника.

Джастин попытался направить свои чувства за пределы долины, но не сумел уловить решительно ничего дальше, чем в нескольких сотнях локтей. А вот серая кляча, почуяв, что седок отвлекся, остановилась и принялась щипать жухлую травку. Лишь ударив лошадь пятками по бокам, он заставил ее оторваться от этого увлекательного занятия и неспешно побрести к холму, где Фирбек сгружал с подводы пусковую установку. Торопясь помочь с разгрузкой, инженер снова ударил каблуками в лошадиные бока, и кляча перешла на рысь, да так неожиданно, что Джастин едва не вылетел из седла.

А ведь нигде в преданиях не говорилось о том, что великие инженеры – взять хоть того же Доррина! – болтались в седлах, как кули с овсом, боясь свалиться и потерять посох. Серая сбавила аллюр, лишь когда начался подъем. Близ вершины Джастин остановил лошадь и посмотрел на восток.

Из узкого ущелья в Серединную долину изливался поток облаченных в белое людей. Снова запели сарроннинские трубы. Первая шеренга пехотинцев припала на колено за наспех насыпанным земляным валом, выставив вперед длинные пики.

Лазоревые всадницы закрыли глаза своих коней матерчатыми повязками.

Силы Белых двигались навстречу поджидавшему их противнику, пока не остановились за пределами досягаемости пущенной из лука стрелы.

Потом послышалось шипение, и из-за скопления здоровенных, в человеческий рост валунов, нагроможденных справа от входа в долину, вылетела огненная стрела.

Серая под Джастином прянула и всхрапнула. Инженер спустился чуть ниже по склону, спешился, привязал испуганную лошадь к низкорослому дубу и поднялся обратно, к оборудованной огневой позиции.

Еще одна огненная стрела со свистом вылетела из расположения Белых и ударила в землю, совсем ненамного не долетев до передней линии сарроннинцев. Еще до того, как она выжгла в песчаной почве черный круг, следом за ней по более высокой дуге взмыла следующая.

И вот она-то упала в гуще пехотинцев.

Над долиной понеслись пронзительные крики, тут же потонувшие в громовом рокоте барабанов. Под эту дробь ощетинившиеся копьями Белые шеренги двинулись в наступление.

Новая огненная стрела поразила левый фланг сарроннинской позиции.

– Ракеты к бою! – рявкнул Фирбек.

Джастин нахмурился – Белые покуда не вошли в зону поражения.

– Дистанция слишком велика! – крикнул он, подбежав к Фирбеку. – От нашего залпа не будет никакого проку.

– Пуск! – скомандовал Фирбек, не удосужившись даже отмахнуться от Джастина.

С треском сорвавшись с пускового устройства, ракета взвилась в воздух и, не долетев до бойцов в сером, взорвалась, ударившись о большой валун.

– Следующую! – приказал Фирбек.

Его моряки поместили на направляющую длинную трубу из черного железа.

– Слишком далеко! – повторил Джастин.

– У нас нет возможности подойти к ним поближе, – скривился Фирбек и, повернувшись к воительнице, уже державшей наготове огниво, приказал: – Пуск!

Вторая ракета была нацелена на плотный строй Железной Стражи, однако неожиданно изменила направление полета, взвилась вверх и взорвалась в воздухе, осыпав плато железными осколками.

Белые копейщики возобновили продвижение вперед, выставив перед собой копья с наконечниками из белой бронзы, по которым пробегали огоньки пламени. Оценив численность наступавших, Джастин понял, что Белые имеют почти двукратное преимущество.

Из рядов сарроннинцев прозвучал отрывистый трубный зов, и их шеренги ощетинились пиками.

Стальные острия остановили натиск копейщиков. Те попятились. И только перед занятой моряками с Отшельничьего высоткой вражеский взвод сумел подойти к сарроннинцам вплотную и завязать рукопашную.

– Опустить раму! Прицел ниже! Вон туда! – крикнул Фирбек, указывая на линию Белых копейщиков.

В этот миг прямо перед установкой в вершину холма ударила огненная стрела. Один из моряков вспыхнул, как связка соломы, и его обугленный труп покатился вниз по склону.

Не обращая внимания на удушающий смрад горелого мяса, Джастин ухватился за ворот пусковой установки и принялся вращать его, опуская направляющую. Тем временем женщина-боец поместила на установку очередную ракету.

– Пуск!

Джастин попытался вчувствоваться и в саму ракету, и в окружавший ее воздух, однако ракета неожиданно ударилась о каменистую почву, кувырнулась и взорвалась, превратив росшую поблизости ель в пылающий факел.

А вот огненные стрелы ложились прицельно. Одна из них угодила во вторую шеренгу сарроннинцев так точно, что четыре бойца обратились в темный пепел, не издав даже крика.

– Инженер, сделай что-нибудь! – заорал Фирбек.

– В укрытие! – приказала Диесса.

Сплошная сарроннинская линия распалась. Бойцы рассредоточились за валунами и земляными насыпями. Иные прятались в канавах или просто за деревьями. Они оставались на виду друг у друга и могли снова сформировать строй, однако на противоположном конце долины уже собирались в ударные группы конники Железной Стражи.

Джастин огляделся в поисках Гуннара, но нигде брата не обнаружил.

– Еще ракету! – вскричал Фирбек.

Джастин и моряки – кто еще остался в живых – установили ракету на раму и спрятались за установкой, когда над их головами, не коснувшись черного железа, пролетела струя огня.

Как только пламя угасло, Джастин навел ракету непосредственно на ближайших вражьих копейщиков и не без труда заставил себя обрести если не состояние полной отрешенности, то хотя бы подобие отстраненного спокойствия. Теперь он полностью сконцентрировался на летящей ракете, стремясь внедрить как можно больше гармонии в каждую линию гладкого корпуса и заостренной боеголовки.

– Пуск!

Четвертая ракета угодила именно туда, куда была нацелена, – в самую середину наступавших сплоченным строем Белых копейщиков. Осколки – зазубренные куски черного железа – разлетелись в разные стороны, впиваясь в дюжины тел. Раненых не было – даже при случайном соприкосновении с черным железом Белые копейщики исчезали во вспышках пламени.

Волна белизны, словно гонимый ветром туман, поднялась с места гибели взвода и накатила на холм, обтекая Джастина. Тот покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился рукой за раму пускового устройства.

– С тобой все в порядке? – спросила женщина из пускового расчета.

Несмотря на головокружение и тошноту, Джастин заставил себя кивнуть и выпрямиться. Он увидел, что из наступавшего подразделения Белых уцелел лишь один всадник, который, развернув коня, галопом мчался назад, к сомкнутым рядам кавалеристов в темно-сером облачении. Они собрались на восточной оконечности долины, подобно серым грозовым тучам в преддверии всесокрушающей бури. Белые копейщики между тем отступили и на левом фланге, где они не понесли особого урона. Почему – этого Джастин не понимал.