Горы судьбы (сборник) - Карсак Франсис - Страница 4

Тераи нагнулся и поднял Мак-Грегора.

— Где его хижина?

— Пойдем, я тебя отведу, — предложил Жюль. — А ты, Лоуренс, беги за врачом.

От харчевни до хижины Мак-Грегора было метров двести. Уже наступала ночь, первая ночь Тераи на этой планете. Все казалось ему необычным: воздух, слегка отличавшийся от земного, запахи, крики ночных животных. Две луны преследовали друг друга в незнакомом небе. Лео, бежавший за хозяином, то и дело останавливался, принюхивался к ветру. Внезапно откуда-то слева раздался пронзительный яростный свист, лев ответил угрожающим рыком и присел для прыжка.

— Успокойся, приятель! — усмехнулся Жюль. — Никакой опасности! Зверь, который так громко свистит, всего лишь лягушка величиной с кулак. В окрестностях нет опасных животных. Ну, вот мы и пришли.

Лапрад вошел в комнату и опустил Маг-Грегора на неприбранную кровать. В бревенчатом доме была всего одна комната с большим почерневшим камином — очевидно, зимой здесь стояли холода. Стол, хромоногие табуретки да масса растрепанных старых книг — вот и вся обстановка. Пока Жюль смывал кровь с липа шотландца, Тераи посмотрел несколько томов — труды по практической геологии и рудному делу, романы, и все это на пяти или шести различных языках.

— Мак говорит на всех этих языках?

— Да, и еще на языке стиков. Он здесь единственный, кто хорошо знает их язык. Я вот могу связать только пару слов. Чертовски трудный язык!

Маг-Грегор, без сомнения, был культурным человеком.

— Ты говорил, что он инженер?

— Да, и он был первым директором, до Старжона, до того, как запил.

— Как он себя чувствует?

— Скоро очнется. У Ван Донгана были преподлые удары… Были, к счастью! Смотри-ка, как здорово, что можно говорить о нем в прошедшем времени!

— Неужели вы его так ненавидели?

— Он был сволочью. Мерзкой сволочью на службе у человека, который не знает жалости и думает только о прибылях. Ты сам убедишься. Зачем ты прилетел сюда, Лапрад?

— На Земле слишком много сумасшедших. Я сыт ими по горло.

— Ну, сумасшедших ты найдешь и здесь. На сколько у тебя контракт?

— На год, с правом продления.

— Всего на год? Видно, им позарез нужен хороший геолог, раз они согласились на такой короткий срок. Работать на ММБ — не орешки щелкать. Все, что они печатают в своих рекламных проспектах, — вранье! Девиз ММБ «иди или подохни», а чаще «иди и подохни».

— Что же, посмотрим!

— Похоже, ты умеешь за себя постоять, олимпиец, однако… ага! Мак очнулся и снова с нами.

Старик попытался приподняться на кровати, но Жюль удержал его.

— Где я? Что со мной? О, моя голова!..

— Ты случайно толкнул Голландца, и он тебе врезал, разбил башку. Когда Лапрад хотел вступиться, он и ему попытался врезать. Только он малость ошибся и сам в два счета очутился на полу! Тут ему вздумалось поиграть ножом, тогда лев Лапрада его прикончил.

— Прикончил? Ах да, Лапрад. Олимпиец. Человек судьбы! Я знал, что ты должен прийти, но не знал когда. В жизни всего не запомнишь. А теперь мне осталось полгода жизни и заплатить один долг. Горы Судьбы! Пухи, или стики, как вы их называете, знают об этом. И от этого умирают. Голос мне все объяснил…

Он снова упал на постель и умолк. В хижину поспешно вошел врач.

— Что еще стряслось? Снова шуточки Ван Донгана? Когда это кончится?

— Уже кончилось, доктор. Вам больше не придется ухаживать за жертвами этого мерзавца. Познакомься, Лапрад, это доктор Вертэс, друг бедных изыскателей.

Доктор Вертэс был высок и худ, остроконечная бородка и пронзительный взгляд придавали ему почти мефистофельский вид. Он уставился на Тераи.

— Хм, великолепный образчик! Метис, да?

— Да, и тем горжусь.

— Тут нечем гордиться и нечего стыдиться. Посмотрим-ка лучше нашего пострадавшего. Если бы он не пил как свинья, прожил бы до ста лет без всяких гериатров! Ступайте, я сам им займусь.

Когда они вернулись в бар, волнение еще не улеглось. Труп Голландца убрали, однако на полу еще оставались темно-коричневые пятна. Тераи встретили криками «ура», дружескими похлопываниями по плечу, приглашениями выпить. Вызванная на подмогу Анна стояла за стойкой, не сводя с Тераи восхищенных глаз. Все это его стесняло.

— Послушайте, друзья! Я хотел бы пообедать спокойно. Я голоден и устал. Так что, будьте добры, оставьте меня. Мы еще увидимся.

Он пообедал один вместе с Лео в маленькой комнатке. Анна подавала ему, вспыхивая каждый раз, когда он к ней обращался. Потом он поднялся в отведенную ему комнату. Лео недоверчиво обследовал ее и наконец улегся поперек порога.

— Что, Лео, опасаешься? Может быть, ты и прав, хотя не думаю, что сегодня нам еще что-нибудь угрожает. Завтра и позднее — все возможно, если, конечно, то, что мне порассказали, правда.

На следующее утро Старжон принял Тераи более чем холодно.

— Итак, едва появившись, вы со своим львом убиваете одного из моих лучших людей! Да, я знаю, что он был не прав, когда помешал вам поднять этого алкоголика. И был также не прав, когда схватился за нож. Ваше счастье, что столько людей свидетельствуют в вашу пользу, Лапрад. Иначе вы бы уже сидели за решеткой, ожидая ближайшего звездолета рейсом на Землю. Впрочем, оставим это: что было, то было. А сейчас мы должны немедленно заняться картами. До сих пор из-за отсутствия настоящего геолога мы работали, полагаясь лишь на опыт изыскателей, которые обследовали только поверхностные рудные выходы вдоль сбросов плато Вира и каньона реки Бероэ. Здесь, здесь и здесь.

Он указал точки на висевшей на стене карте.

— В вашем распоряжении будет карта, составленная по данным аэрофотосъемки и докладам изыскателей. Изучите ее хорошенько, там множество данных, но их следует уточнить и дать правильное толкование. Я наметил вам в помощники Ван Донгана, но вы его убили! Вот и выпутывайтесь теперь сами, как знаете.

— Я возьму Жюля Тибо. Но какова ваша система? Я думал, что всеми изысканиями занимается только ММБ, однако вчера мне сказали о каких-то индивидуальных заявках.

— Вот как? Никаких индивидуальных заявок на самом деле нет. Если отдельные изыскатели находят по-настоящему ценное многообещающее месторождение, они ставят заявочные столбы от своего имени и после тщательной проверки получают от нас дополнительное вознаграждение, иногда довольно значительное. Это они и называют индивидуальными заявками.

— Ясно. Понял. Каким штатом я могу располагать?

— У вас будут три чертежника-картографа. Что касается изыскателей, используйте, кого хотите. Единственное, что меня интересует, — это результаты. Ваша комната номер шестнадцать в конце коридора. Но чтобы ваш лев не путался у меня под ногами!

В течение долгих недель Тераи работал как одержимый и даже по вечерам уносил материалы к себе, в бревенчатую хижину, которая теперь была его жилищем. Жилищем простым, но вполне комфортабельным, с рабочим кабинетом, спальней, ванной и кухней, которой он, впрочем, почти не пользовался, предпочитая столоваться в харчевне. Он уже познакомился почти со всеми членами земной колонии, что было, кстати, совсем нетрудно, так как все ее население не превышало трехсот человек, в основном мужчин; помимо них было также несколько незамужних женщин и несколько супружеских пар с детьми. С юными колонистами Лео подружился очень быстро, а когда на десятый день пребывания на планете он догнал и убил спустившегося с плато «горного волка», то приобрел друзей и среди их матерей.

Этот «горный волк» был первым крупным зверем, которого Тераи увидел на Офире II. Он и в самом деле отдаленно походил на волка, хотя кожа его была совершенно голой и лишь череп венчал пучок жесткой шерсти.

— На плато их полно, особенно вблизи Гор Судьбы, — объяснил ему Жюль Тибо. — К счастью, они редко собираются в стаи, а то были бы по-настоящему опасны для изыскателей-одиночек. Малышу повезло, что твой лев подоспел вовремя.

— Как он себя чувствует?

— Укус глубокий, но доктор Вертэс говорит, что все обойдется.