Башни заката - Модезитт Лиланд Экстон - Страница 13

– Проходи первым, Леррис. Дверь подержать я и сама могу.

– Как будет угодно даме.

– Я тебе не дама. Во всяком случае, не в том смысле, какой ты имеешь в виду.

– Я не имел в виду ничего, кроме учтивости. Но если хорошие манеры тебе не по вкусу… – пожав плечами, я направился к умывальням, где оставил свою торбу и посох.

– Надо же, какой обидчивый! – фыркнула она мне вслед. – Тебе бы рыжим родиться.

Я предпочел промолчать, хотя чувствовал, что краснею.

– Надо же, порозовел-то как! Кожа у тебя тонкая или что?

Интересно, эта стерва всех подкалывает или по выбору? Вступать с ней в перепалку мне не хотелось. Я совершенно не был уверен в успехе.

Посох стоял, где и был оставлен, гладкий лоркен казался на ощупь теплым, что придало моим мыслям иное направление. Связано ли это с моим пребыванием в Найлане? Может ли быть, чтобы таким образом дерево реагировало на опасность? Или на магию? Я покачал головой.

– Что хмуришься? – участливо спросил Саммел. В голосе этого человека участие слышалось постоянно, словно его тянуло позаботиться обо всех и каждом, независимо от того, нужно это им или нет.

– Да просто задумался. Тут все черное… Связано ли это с магией?

– Вполне возможно. Обычными средствами такую гавань не соорудить. Но Братство наверняка руководствовалось добрыми намерениями.

– Как и Безумный Хелдри?

Саммел улыбнулся:

– Ну, Братство ведь никого не казнит.

– Казнить не казнит, но отправляет на гармонизацию или в изгнание. Бывает, что люди там гибнут. Вот и выходит, что Братство их казнит, только чужими рукам.

– А ты не слишком ожесточен, для твоих-то лет?

– Ожесточишься тут, когда кучка людей, придумавших невесть для чего невесть какие правила, руководствуясь невесть какими соображениями, невесть за что обрекает тебя невесть на что.

Похоже, моя фраза повергла его в растерянность: он не нашелся с ответом. Пройдя мимо него и Миртена, я проследовал за Тамрой в комнату, где обещал быть Тэлрин.

– …Это не выбор, – голос принадлежал Дорте, стоявшей напротив Мастера. Тот улыбнулся ей, хотя взгляд его черных глаз оставался тверже, чем каменные плиты под ногами.

– Не правда, выбор был и есть. И твои действия уже сделали этот выбор необходимостью.

– Мои действия? Уж не то ли, что я не осталась с человеком, который оказался тупым, бесчувственным животным?

– Не это. А то, что ты сделала с ним перед тем, как его оставила.

Я поморщился, только сейчас поняв, что в действительности Дорте весьма сурова. Но стоя перед Тэлрином, она казалась маленькой, хотя ростом он был не выше ее.

Заслышав приближающиеся шаги, Дорте повернулась и поджала губы. Миртен и Саммел вошли следом за мной, так что не хватало только Ринн и Кристал. Бросив взгляд на меня – точнее, на мой посох – Дорте отшатнулась и едва не столкнулась с Тамрой, обладательницей такого же посоха. И опять отпрянула, на сей раз от нее.

Мы с Тамрой переглянулись. Она пожала плечами. И я тоже.

Встречи со Срезан и торговцем сделали очевидным тот факт, что с посохом связана некая сила. Знать бы еще, какая… Беда в том, что и все остальные, похоже, вообразили, будто я обладаю какой-то силой, а потому относились ко мне с настороженностью и подозрением. Ну надо же было так влипнуть: мало мне гармонизации, так вдобавок еще и это! Причем я понятия не имею, в чем тут дело, а объяснить что-либо никто как не желал, так и не желает. Просто замечательно!

Пока я размышлял, появились Кристал и Ринн.

– Ага, все в сборе, – промолвил Тэлрин. – Вот и хорошо. Следуйте за мной.

VIII

В молчании мы последовали за ним по широким лестницам из черного камня. Нас окружали стены из того же материала, гладкого, но не полированного. Казалось, будто камень не отражает свет, а поглощает его полностью, без остатка. Плиты были подогнаны так плотно, что полоска известкового раствора в швах составляла не больше толщины ногтя. И этот раствор тоже был черным. На стерильно чистых ступенях я не мог углядеть даже намека на пыль.

Впереди шли Тэлрин и Саммел, я же держался позади Ринн и Кристал. На голубом кожаном поясе Кристал висело два ножа в ножнах, один – около спана длиной. На спине она несла маленький, тоже голубой, заплечный мешок.

– Вся эта чернота… гнетет… – пробормотала Ринн, так встряхнув головой, что ее светлые волосы взъерошились. Ее торба, коричневая, как и у меня, была забита под завязку, а несколько свертков блондинка приторочила снаружи.

– Это попахивает… силой, – откликнулась Кристал, дотронувшись до своих длинных черных волос, которые после обеда закрутила в пучок. После чего снова хихикнула.

Я покачал головой. Это дурацкое хихиканье раздражало, хотя во всем остальном Кристал казалась довольно привлекательной. Конечно, она была старше меня лет на десять и, приглядевшись, можно увидеть в уголках глаз намек на морщинки, однако при всей своей худощавости грудь имела высокую, прекрасной формы.

– Ежели хочешь знать, так у меня мурашки бегут по коже, – снова пробормотала Ринн, непроизвольно положив правую руку на рукоять висевшего на поясе длинного ножа.

Лестничный пролет закончился в своеобразном зале без окон, но с несколькими дверями. Все они были открыты.

Повеявший откуда-то ветерок был чистым и свежим, как бывает после того, как дождик прибьет пыль. Однако небо оставалось таким же ясным и почти безоблачным, как в полдень, когда я вступил в ворота Найлана.

– Подойдите поближе…

Мы собрались вокруг Тэлрина. Я старался держаться подальше от Миртена, который, при всей медоточивости его голоса, казался мне человеком, способным стянуть все, что плохо лежит – просто из интереса. А вот Дорте, видимо, ничего подобного не опасалась: она разве что не прижималась к этому малому.

– Прямо перед вами находятся гостевые комнаты, – объявил Тэлрин, – и каждый из вас получит отдельную спальню. Разумеется, никому не возбраняется занять комнату с кем-нибудь на пару, но только с обоюдного согласия. Попытка навязать свое общество – верный путь к немедленному изгнанию.

– Н-да… Вот так порядочки… – пробормотала Дорте. Миртен хмыкнул. Ринн ухмыльнулась, словно сама мысль о том, что кто-то может попытаться навязать что-то ЕЙ, казалась в высшей степени нелепой. С этим, глядя на ее мускулы, вполне можно было согласиться; другое дело, если навязываться станет ОНА.

Оглядевшись, я поймал на себе взгляд Тамры, которая, заметив это, кивнула и снова повернулась к продолжавшему бубнить Тэлрину.

И чего уставилась? Можно подумать, будто прочла мои мысли.

– Умывальные и душевые находится в конце коридора. В маленьком павильоне по ту сторону квадратного сада с фруктовыми деревьями находится столовая. Можете питаться там, но если что-то не устроит, в городе имеются харчевни. Выбор, опять-таки, за вами, но… – тут он усмехнулся, – Братство кормит хорошо и берет недорого.

– Всего-то и требует, что твою жизнь, – тихонько сказала Дорте.

Однако Тэлрин услышал.

– Хотите верьте, хотите нет, – промолвил он, нахмурившись и покачав головой, – но мы склонны не губить людские жизни, а сберегать их, насколько это возможно. Значит так… – он прочистил горло. – Вводный урок начнется завтра сразу после завтрака. Учебный корпус – здание с красным квадратом на двери; если смотреть от столовой, то ближе к гавани. А сейчас ознакомьтесь с вашими спальнями.

В моей комнате – как, надо полагать, и во всех прочих, имелась узкая одноместная койка из полированного красного дуба. Поверх матраца была расстелена одна-единственная простыня, в ногах сложено темно-синее одеяло. Подушками и не пахло. Впрочем, я обходился без них и будучи подмастерьем. На столе стояла маленькая масляная лампа, а вместо обычного встроенного шкафа у стены красовался вместительный дубовый шифоньер, половину которого занимали полки, а другая предназначалась, чтобы вешать одежду. На покрытом голубой плиткой полу лежала овальная многоцветная циновка. Единственное окошко находилось над кроватью.