Вечера княжны Джавахи. Сказания старой Барбалэ - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 22

Зато страшный рев испустили чудовища и ринулись на него.

Но тут чьи-то невидимый руки подхватили Магому и вынесли его из бездны.

Один миг — и он очутился на земле и жадно вдыхал горный воздух.

— Иди! — послышался страшный голос Шайтана, — и счастье твое, если ты вынесешь еще последнее испытание по дороге…

Магома, чуть стоявший на ногах от перенесенных ужасов и усталости, двинулся по горной тропинке… И вдруг огромная серая скала выросла на его дороге.

Испуганный и изумленный неожиданностью, он сделал шаг направо — новая скала встала перед его глазами, налево — такой же точно утес вырос перед испуганным мальчиком. Повернул назад Магома, — а сзади над ним вздымается такая же гранитная стена, ростом до самых небес…

Точно живые, надвигаются на него со всех сторон скалы, заключив его в узкую маленькую, пещеру.

Куда ни шагнет Магома, всюду натыкается на холодный, твердый, непроницаемый камень.

А скалы подвигаются все ближе и ближе к нему. Вот они сейчас надвинутся вплотную, сейчас задавят его своей каменной грудью… Вот ему уже трудно, почти невозможно, дышать… Он чует холод смерти… Но голова еще работает, мысль кипит… Он еще жив, он дышит — юноша Магома.

— «Стоить только крикнуть, и я спасен, — мелькает в его мыслях: — Дух бездны избавит меня от смерти, сделает меня принцем своих пропастей и стремнин, и я не буду больше переживать этого ужаса».

И он готов, уже испустить крик мольбы о пощаде, но, точно наяву, представляется ему убитое горем лицо отца, рыдающая мать, их горе…

— Нет! Нет! Ни за что!.. Пусть мне грозит смерть — я не крикну! Я не дам торжествовать духу бездны! — громко и бесстрашно произнес Магома. — Пусть умру, раздавленный здесь горами, мои родители узнают, что я не в руках Шайтана, и Аллах снимет с отца его вину, — заключил чуть живой, полузадушенный мальчик…

Едва он сказал это, как страшный гул пронесся над горами. Рухнули стены вокруг мальчика… Золотые звезды сверкнули с неба. Целая струя свежего воздуха влилась в грудь Магома.

Он был на свободе.

Дух бездны снова появился перед ним.

— Храбрый юноша, — произнеси дух бездны, — пойди в свою саклю и скажи отцу, что ты спас его от большого горя. Дух бездны избавляет Гаруна-бека-Наида от его клятвы.

И со страшным гулом исчез на дне пропасти Шайтан.

Магома не шел, а летел домой, как на крыльях, точно невидимые светлые духи несли его на руках.

Вот аул… Вот и родная сакля… У дверей её отец с матерью сидят в ожидании Магомы.

Вспыхнул Магома, весь загорелся счастьем. Бросился на грудь отца и прокричал громким голосом:

— Дух бездны берет назад свое слово, батюшка. Мы спасены! — и рассказал все, что перенес, и слова Шайтана.

Не взвидел света от счастья Гарун после рассказа сына. Леила-Зара с рыданием обняла Магому.

Сошелся народ к их сакле. Девушки запели песни, абреки стреляли из винтовок.

Все славили Магому.

Только под утро разошлись по саклям.

А когда сошлись все снова обсудить на досуге храбрый поступок Магомы, то узнали странную новость: сбежал, исчез из-под навеса сакли конь Гаруна, подаренный Шайтаном.

Но Гарун не жалел его, не грустил по нем, не томился…

Потерял коня Гарун, зато приобрел спокойствие и счастье.

Замолчала старая Барбалэ.

Закончила свое сказанье…

Молчит, вся охваченная волнением, и молоденькая княжна.

Темнея, спускается вечер… Точно гигантская черная птица, пролетая над усадьбой, прикрыла ее своим темным крылом…

Нежданно тихое ржание долетает из конюшни… Заслыша его, вздрагивает Нина, вскакивает с тахты и бежит туда.

— Шалый мой! Шалый! — шепчет она минутой позднее, — как могла я пожелать другого друга, имея тебя!

И она обнимает сильную шею коня и прижимается к голове лошади своей чернокудрой головкой.

— Один ты у меня был, один и останешься навсегда, алмаз души моей, Шалый!

И она нежно гладит блестящую спину любимца-коня…