Свобода Шамана - Серкин Владимир Павлович - Страница 4

— Ты сколько можешь прожить?

— Уже спрашивал[15].

— Но тогда не обсуждали аспект развития.

— Могу неопределенно долго.

— Что главное ты развиваешь?

— Идею самого себя.

Свобода шамана

Сидим с Шаманом на скамейке для наблюдения за льдами. Загляделся на лунную дорожку на море. Когда «вернулся», почувствовал-понял, что в период наблюдения за лунной дорожкой был полностью свободен, отрешен.

Также понял, что осознав и вербализовав это, я смогу хотя бы на секунды повторять «пойманное» состояние дома.

Шаман, однако, отнесся к моей «технике» без воодушевления и даже несколько скептически.

— Что это дает?

— Состояние свободы.

— От чего?

— Практически от всего.

— Пока не можешь знать, что такое свобода.

— Почему?

— Еще не был свободен.

— Понимаю. Зависимость от законов природы, общества, тела…

— Не был свободен с учетом тела.

— Только что на целые минуты отрешился от тела, общества и всего другого.

— Это шаг. Но говорю не об отрешении, а о свободе действовать.

— Ну, свобода действовать есть только у гегелевского Абсолютного Духа.

— Говорю о свободе действовать в этом теле.

— Видел таких людей?

— Да.

— Расскажи про кого-нибудь?

— Раз в сороковом[16] помог группе бежавших из Колымлага. В ней было аж трое свободных.

— Как определил?

— Была решимость бежать или умереть. То есть выше тела.

— Не совсем понял.

— Они почувствовали, что продолжать смиряться — нанести урон не только телу, но и своему Духу. И не боялись больше за тела.

— Ну, это часто бывает. Например, в бою или даже в драке, споре, экстриме.

— В бою — периодами. В экстриме или споре вообще глупость ради минутной одержимости рисковать телом. Говорю о длительном постоянном состоянии.

— Но так человек быстро угробит свое тело.

— Речь не о глупости, а о жизни с телом не только для тела.

— Так многие религиозные деятели могли?

— Да. Если еще без фанатизма, то были свободны.

— Какая же тут свобода — только одно направление.

— Свобода не во множестве направлений. Она в возможности заниматься тем немногим, что хочет твой Дух.

На занятиях по консультированию я предложил студентам пообсуждать в группе волнующие их, но не слишком значимые проблемы. Одна из тем, обрабатываемых методом Сократовского диалога, была предложена студенткой, снимающей квартиру (фрагмент обсуждения)[17]:

Клиентка: Что делать с соседями, мешающими мне жить?

Консультант: Вы говорите обо всех соседях?

Кл.: Не обо всех, но о многих.

Кон.: Как конкретно они мешают Вам жить?

Кл.: Они ограничивают мою свободу.

Кон.: Как конкретно ограничивают?

Кл.: Я люблю ночью слушать музыку. Но они тут же долбятся и в пол, и в дверь, и в потолок.

Кон.: Может быть, Вы мешаете им спать?

Кл.: Почему из-за их проблем я не могу быть свободной?

Кон.: Может быть, купить наушники?

Кл.: Вы не понимаете, что значит слушать музыку. Это совсем не то.

Кон.: А у соседей есть право быть свободными?

Кл.: Пусть делают, что хотят.

Кон.: Но Вы не позволяете им этого.

Кл.: Я вообще не касаюсь их жизни.

Кон.: Они имеют право спать по ночам в тишине?

Кл.: Хотят тишины — пусть покупают отдельный дом за городом.

Кон.: Наверное, у них нет таких возможностей.

Кл.: Тогда пусть помалкивают.

Кон.: То есть у Вас есть право лишать их свободы?

Кл.: Никто их не лишает.

Кон.: Но Вы заставляете их слушать громкие звуки, когда они хотят спать в тишине.

Кл.: Почему я должна ограничивать свои права из-за их прав?

Кон.: А как вопросы столкновения прав решаются в современном цивилизованном обществе?

Кл.: Большинством. Но права меньшинств учитываются.

Кон.: А чьи права преимущественны?

Кл.: (уже шутя): В западном мире — меньшинств.

Кон.: (тоже шутя): А в нормальном?

Обе работающие группы и наблюдатели (остальные студенты, в том числе студентка, поставившая проблему) констатировали в обсуждении, что «если рациональные аргументы действуют», сессия консультативно успешна.

— Ты живешь один, чтобы не подстраиваться под ритмы других?

— Я живу и в городах. А это — хорошая практика.

— Какая?

— Пожить одному на побережье.

— Что дает такая практика?

— Возвращение к собственному ритму.

— В городе это невозможно?

— Именно одному. Когда почувствовал желание — сел, почувствовал — разглядел камень, почувствовал — встал на голову или наблюдаешь за волной. Только не ленись, и уже через день-два начнешь возвращаться к своему ритму.

— Как понять, что действуешь правильно в этой практике?

— Увеличится энергия, ровное хорошее настроение, резко поздоровеет тело.

Над нами солнечно, и вода в бухте ярко-синяя в солнечном свете. Только это не везде. Далекий выход из бухты закрыт плотным серо-фиолетовым туманом. Для настоящей передачи цвета термина в языке пока нет. Его можно назвать контрастно-тревожным. Высота валика тумана метров пятьсот. Над ним солнце, голубое небо, кое-где видны вершины отдельных сопок. Если попасть в туман, там сразу пасмурно, промозгло и холодно. Каждый раз, когда такой «валик» накатывается, я думаю: «Накроет туманом, или солнце его разобьет?».

От тумана пешком по кустам и кочке не убежишь, хотя можно «отбежать» так, чтобы туман тебя поглотил на несколько минут позже. Один раз туман меня стал догонять часа за два до дороги, и я «бежал»[18] все время по его кромке до условленного места на трассе, где ждал сын. Потом мы на «Делике» сына оторвались, и туман накрыл город только через полтора часа, когда я уже вылез из душа и смотрел в окно, попивая чай. Не то, что мы с туманом друг друга не любим. Но лишний раз показать нос…

Описание лет ежовско-бериевских репрессий представляется мне как тяжелый валик тумана, который люди видели, знали, что «накроет», только бежать было некуда. Или не могло быть таких решений у людей?

— А эти беглые зэки[19] потом сохранили свободу?

— Не знаю.

— А ты свободен в этом теле?

— Да.

— В чем твоя свобода?

— Сам определяю события своей жизни.

— А как ты чувствуешь себя свободным?

— Свободен как не боящийся смерти.

— Не страшно умереть?

— Плохо умереть, не вылупившись[20], не возмужав, не построив духовную развивающуюся структуру.

— Ты построил?

— Да.

Смотрю в небо, лежа на спине. В синеве медленно проплывают кажущиеся маленькими белоснежные чайки.

Свободна ли чайка? Действительно ли летит куда хочет?

Много лет вижу чаек. В темноте сидят, в дождь сидят, в шторм без дождя сидят на своих скалах. Прилетают в мае и долго голодают, так как море действительно оживает, наполняется их пищей лишь к середине июня. В голодный период насиживают яйца. Рыбаки в шутку называют чаек «летающий желудок»: чайки постоянно заняты поиском пищи. Когда рыбы много, они уделывают камни и море у своих жилищ (птичьих базаров) пометом так, что иногда за километр чувствуется. Чайки постоянно орут громко и пронзительно, не могут не орать. Так они обо всем оповещают своих, передают не описания, а состояния. Многие магаданцы чаек недолюбливают: городские чайки начинают орать на крышах с рассветом, а ночи летом белые… Плюс помет. Например, крышу центрального корпуса СВГУ[21] чайки обсидели так, что запах весь год чувствуется в аудиториях верхнего этажа: студентки педфака ищут свободные аудитории на других факультетах и предлагают преподавателю провести занятия там.