Степень превосходства (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич - Страница 82

В ловушку на дереве попалась целая стайка маленьких, очень симпатичных оранжево-черных мартышек с огромными, изумленно-испуганными глазами. Очевидно, они по одной и по две постепенно собирались там, сообща пытаясь разобраться, где находится лакомство, запах которого их сюда привлек; потом сработал детектор веса, установленный нами на сорок килограмм. Как только Крейг приподнял стенку, бедняжки сыпанули из ловушки с такой скоростью, что уже через пару секунд внутри никого не осталось. Эти милые зверушки принадлежали к числу наиболее распространенных на Тихой видов, и постоянно попадались нам в лесу.

— Хочу одну такую! — застонала Кэт, которой была свойственна любовь ко всему маленькому и пушистому. Она уже давно хотела держать дома что-то похожее, но никак не могла выбрать. — Какие милашки! А грудка — ты видел? — почти белая.

— Нет проблем, — сказал я. — Поймаем хотя бы одну гориллу — можешь попросить Шанкара взять разрешение на мартышку, потом оплатишь. Ему дополнительный маленький заказ оформить ничего не стоит, так часто делается.

Кэт согласно кивнула: она знала, что многие специально поступают так, когда им надо отловить в заповеднике сразу несколько видов — получают сначала разрешение на один-два самых редких. А уже с планеты делают запрос на дополнительные виды по готовому разрешению. Это легче, чем просить сразу все — уоповцы часто обрезают большие заявки, причем, естественно, за счет редких видов.

— Ты что, действительно хочешь захватить с Тихой оранжевую мартышку в качестве сувенира? — изумился Крейг, который тоже знал о желании Кэт. — Но это же все равно что завозить полевых мышей из Андромеды. И здесь, и на других планетах земного типа полно им подобных. Не стоит ли тебе подыскать что-то поэкзотичнее?

— Зачем? Мне нравятся эти.

— Нас знакомые засмеют. Звероловы, обшарившие всю Галактику, привезли на Землю мартышку. Скажут — должно быть, это самое ценное, что нам удалось поймать.

— На всех не угодишь, — заступился я за Кэт. — Что прикажешь делать — посадить во дворе на цепь гариманга? Конечно, это неплохой выход, особенно если цепь сделать подлиннее — можно снимать с участка сигнализацию и экономить на охранных системах дома. А главное, у всех сразу пропадет охота шутить. После того, как он слопает парочку зазевавшихся посетителей, у наших друзей совсем заглохнет чувство юмора.

— Мне надо пересмотреть отчеты по Тихой и точно узнать, чем питаются эти милые крошки! — Кэт уже загорелась воплощением замысла в жизнь. — Ты случайно не помнишь, Крейг?

— Они?.. Боже, да чем угодно! Не понимаю, зачем тащить их отсюда. Они наверняка есть даже в зоопарке Монреаля. Когда вернемся, съезди туда и купи. Или просто закажи с доставкой на дом.

Кэт немного обиделась на Крейга за столь явное пренебрежение к ее выбору и дулась на него до вечера. На следующий день, изгнав из наземной ловушки чету небольших лесных свиней, мы успешно завершили установку всех остальных «спецсредств пассивного отлова» и приготовились ждать.

Сначала ждать было нетрудно, все просто отдыхали после изнурительного труда в условиях тропической жары. Спецкостюм хорошо защищает тело, но не может уберечь от солнца голову, если нет шлема. Несмотря на это, мы продолжали их игнорировать, пользуясь обычными рациями или коммуникаторами. На верхних ярусах леса, куда проникает много солнечных лучей, нам пришлось работать мало, мы установили там только две ловушки. В нижних ярусах и на земле, где солнца нет, всегда полумрак и не так жарко, только большая влажность. При полетах на скутере даже приятно — обдувает ветром. В лагере на сей раз было много естественной тени от растущих там небольших деревьев, и нам не пришлось растягивать солнцезащитные тенты, как мы делали на пляже у озера.

В течение первого дня Кэт и Рик трижды летали выпустить попавшихся в ловушки ненужных нам животных, на следующий день Крейг и я сделали пять рейсов. Вся информация, записанная устройствами ловушек, передавалась в распоряжение Биаса, что должно было помочь нам впоследствии более тонко их настроить. Мы владели только сведениями ООЗ, которое, в свою очередь, владело отчетами, предоставленными членами Общества, а на Тихой в прошлом высаживалось слишком мало профессиональных охотников. О гориллах Фостера мы знали немного, относительно других видов имелась весьма обширная, но разрозненная информация, в разное время и по разным поводам переданная в ООЗ учеными и некоторыми организациями и частными лицами. Оставалось лишь действовать методом проб и ошибок, постепенно убирая из программ имитаторов приманок все ненужное, пытаясь при этом оставить возможно больше того, что могло привлечь горилл. Я по-прежнему считал, что они больше походят на шимпанзе.

— Когда мы их наловим, а Шанкар распотрошит, давай настоим на том, чтоб их переименовали, — предложила Кэт. — В твою честь. «Шимпанзе Дугласа». Ну его к черту, этого Фостера. Пусть все забудут про него.

На третий день мы вылетели по тревоге шесть раз, на четвертый — два раза. Большинство рейсов делалось поутру, когда Биас выдавал нам новости о том, что произошло за ночь. Ночью мы не беспокоились. Сетчатые стенки ловушек были изготовлены из прочнейшего каучукопласта — современного материала, гибкого, как резина и несокрушимого как сталь. Вообще-то, в нем нет никаких следов каучука, материал полностью синтетический. На ощупь он нежно-бархатистый, но прочен необычайно. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно попробовать разрезать его ножом — ничего не выйдет. Из него изготовляют ловчие сети и тенета, которыми можно поймать как небольших животных, так и огромных чудовищ, а как материал для ловушек он просто незаменим. Даже если животное, попав в плен, испугается и начнет биться, бросаясь на стенки, вреда оно себе не причинит. Стойки тоже обтянуты слоем каучукопласта. Даже при сильном ударе о них зверю не грозит ничего, кроме легких ушибов, и он не сломает зубы, если вздумает их кусать. Нам нечего было беспокоиться о том, что наши ненаглядные гориллы нанесут себе ущерб, если останутся в одиночестве до утра, дав нам как следует выспаться.

Через неделю попался еще один гигантский дикобраз, куда крупнее первого, который никак не хотел покидать ловушку — ему, кажется, нравилось там, и он не мог понять наших настойчивых попыток выселить его из облюбованного им нового убежища. Еще через три дня, проверяя ту же ловушку, мы опять обнаружили, что она оккупирована дикобразом, на сей раз — самкой с чрезвычайно скверным характером. Даже крупнее, чем последний из самцов, она твердо решила защищать от наглых самозванцев уютную ловушку, и нам с Риком пришлось изрядно попотеть, прежде чем она хотя бы просто согласилась выйти наружу. Потом ей пришло в голову, что неплохо взять под контроль всю прилегающую территорию. Минут сорок она бродила вокруг, воинственно кряхтела, топорщила иглы и поглядывала на нас, смутно надеясь, что мы спустимся со скутера на землю и вступим с ней в битву. Когда ей стало ясно, что мы — жалкие трусы, она разочарованно вздохнула и… прямиком направилась домой — в родимую ловушку. Я едва успел спрыгнуть на сетчатую крышу клетки и захлопнуть открытую стенку; дикобраз, рассвирепев, развернулся спиной и сделал короткий молниеносный рывок назад, едва не достав меня через сетки стенки и верха своими длиннющими, острыми как копья иглами. Спустя два часа самка еще топталась вокруг, не желая отказаться от мысли, что ловушка — то самое место, где ей надо остаться жить навсегда и в будущем произвести на свет потомство.

После этого случая мы поняли, что появление в одном и том же месте трех редких животных за короткий срок неслучайно. Либо их привлекает сама конструкция, либо импульсы, посылаемые имитатором приманки. Кэт высказала мнение, что где-то недалеко расположен район их постоянного проживания, а если так, то мы и в будущем не избавимся от повышенного внимания дикобразов к этой ловушке. Не желая впоследствии вести ежедневные небезопасные игры с ними, мы перенесли ее на новое место. Но полученные сведения представляли определенный интерес — если когда-нибудь мы получим заказ на дикобразов, легко добудем их в любом числе.