Броненосцы типа "Бородино" - Мельников Рафаил Михайлович - Страница 13

Из вызванных "на конкуренцию" 8 сталелитейных заводов наименьшую цену с пуда (2 р. 55 к.) назначил Александровский завод. Контракт от 28 марта на 300 000 пудов заключили из условия стоимости пуда 2 р. 50 к. Не устоял перед В. П. Верховским и Франко-русский завод, который, чтобы не увольнять рабочих, вынужден был согласиться на предложенную ему пониженную цену до 200 руб за индикаторную л. с. на заказ машин (точно по чертежам "Цесаревича") для нового броненосца.

Официальный наряд Петербургскому порту на постройку корабля в Новом адмиралтействе был дан 12 марта 1899 г., после чего В. П. Верховский просил ГМШ обратиться к управляющему Морским министерством за указанием, какое кораблю следует присвоить название. Так приказом по Морскому ведомству от 20 марта 1899 г. в списки флота под названием "Бородино" зачислили первый корабль будущей серии.

Сложнее было с обладавшим коммерческой самостоятельностью Балтийским заводом. На запрос об условиях постройки такого же броненосца председатель правления завода контр-адмирал В. М. Лавров 7 апреля 1899 г. отвечал, что, не получив запрошенные им сведения, необходимые для подготовительных работ, завод называть свои сроки и цену считает преждевременным. Это "утрясание" условий заказа затянулось почти до осени, когда 22 августа 1899 г. в списках флота появилось еще два названия новых броненосцев – заказанного Балтийскому заводу "Императора Александра III" и начатого постройкой Петербургским портом на Галерном островке "Орла".

Официальная закладка броненосцев состоялась в следующем 1900 г.- на Балтийском заводе 11 мая, на Галерном острове 20 мая. Первым, как и следовало ожидать, подготовил к спуску свой корабль работавший в более свободных условиях Балтийский завод.

Торжество, состоявшееся 20 июля 1901 г., омрачилось зловещим предзнаменованием. С прибытием царской семьи для участия в церемонии спуска стоявшая весь день ясная солнечная погода сменилась сильнейшим шквалом с дождем, а в момент начала движения корабля по стапелю вдруг стало темно, как ночью, и порывом ветра особенно большой силы был сломан возвышавшийся над фасадом эллинга деревянный флагшток с императорским штандартом и гирляндой флагов. Рухнувшим флагштоком убило на месте двух из находившихся на площадке воспитанников Кронштадтского инженерного училища Густомесова и Ван-дер- Бергера, еще двоих тяжело ранило. Блоком от оснастки флагштока и флагов был убит стоявший неподалеку жандармский полковник.

На освободившемся после спуска стапеле завод начал постройку четвертого броненосца "Князь Суворов", который в соответствии с заводским графиком спустили на воду в сентябре 1902 г. Его место на стапеле в том же большом каменном эллинге занял пятый броненосец "Слава", спуск которого состоялся менее чем через год -16/29 августа 1903 г. Таковы были преимущества серийной постройки, наглядно продемонстрированные Балтийским заводом. Петербургский порт, спустив "Бородино" на воду в августе 1901 г., со спуском "Орла" на Галерном острове задержался до июля 1902 г.

Достройка кораблей и реорганизация системы казенного судостроения

Отстав в сроках спуска кораблей на воду от Балтийского завода, казенные верфи в очередной раз проявили свою неспособность конкурировать с частным предприятием. И как прежде, это отставание увеличивалось в достроечный период, когда и номенклатура контрагентских поставок, и возможности их задержки резко увеличивались. И без того запоздав с развертыванием программы постройки кораблей, министерство оказалось наконец перед необходимостью реорганизации системы казенного судостроения. Первым ощутимым толчком к преобразованиям было скандальное разоблачение этой системы в статье и Искалеченные броненосцы", опубликованной в марте-апреле 1898 г. журналом "Русское судоходство". Оперируя попавшим ему в руки отчетом контр-адмирала В. П. Мессера об испытаниях кораблей в 1897 г., автор статьи приводил факты халтуры и недоделок, обличавшие казенную постройку, от которой частные заводы отличались и меньшим сроком работ, и лучшим качеством.

Тогда в сентябре 1898 г. докладом управляющего Морским министерством № 3525 председатель МТК вице-адмирал И. М. Диков впервые прямо указал на вред совершившейся в предшествующий период (речь,очевидно, шла о И. А. Хлестакове) сверхцентрализации управления судостроением. В результате получилось, что "портовые техники, являясь второстепенными лицами в порту и не распоряжаясь самостоятельно своим делом, не могут за него и отвечать". Для обсуждения предлагавшихся адмиралом коренных и неотложных мер (повышение уровня подготовки инженеров, придание им большей ответственности и самостоятельности, расширение штата МТК за счет двух помощников председателя и др.) была создана особая комиссия.

Первые итоги ее деятельности подвели журналом № 152 от 20 декабря 1899 г., когда МТК предложил оставить за собой решение лишь принципиальных вопросов новой техники, а все остальное, вроде рассмотрения спецификаций или ведомостей окраски, передать в непосредственное ведение строителей. Казенное судостроение предлагалось вывести из подчинения портовым службам и замкнуть его непосредственно на МТК. Отмечалась и сомнительная роль наделенного слишком большой властью, но не отвечающего за технику ГУКиС. Из-за этого МТК часто оказывался в зависимости от "финансовых соображений" этого учреждения, что служило источником "не только задержки, но иногда и не соответствующих распоряжений". Высказывавший это мнение и. о. главного инспектора артиллерии генерал-майор А. С. Кротов считал "единственным, притом вполне правильным и не требующим большой ломки выходом из этого положения" слияние МТК и ГУКиС в единое учреждение. Это мнение подтверждал и большой объем взаимной переписки: в ГУКиС из МТК шло 37% его исходящих бумаг, в МТК поступал – 41% всех бумаг ГУКиС.

И хотя П. П. Тыртов к столь революционной мере оказался не готов ("нигде этого нет, чтобы и техника и хозяйственная часть были ведением одного учреждения", – гласила одна из его резолюций), все же некоторые преобразования в пользу судостроения совершились. Важнейшим из них стало выделение нового судостроения в Петербурге (другие регионы решили пока не трогать) по примеру Балтийского завода в самостоятельную производственную структуру под руководством главного корабельного инженера порта. В его штате предусматривалось два помощника главного корабельного инженера, два инженера-механика, артиллерийский и минные офицеры. Заготовки, заказ материалов и оборудования, оснащение и развитие производства осуществляла особая комиссия под председательством командира порта при участии главного корабельного инженера и представителя государственного контроля. Положение о новом судостроении существенно облегчило работу строителям петербургских казенных верфей. В других портах, даже таких, как постоянно занятый судостроением Николаевский, прежняя архаичная система осталась без изменений.

Удачным был и подбор кадров нового судостроения. Помощником главного корабельного инженера Петербургского порта назначили К. П. Боклевского, вернувшегося из Франции, где он был наблюдающим за постройкой "Цесаревича" и "Баяна". Выдающийся инженер и педагог, он в 1902 г. стал первым деканом созданного в составе Политехнического института кораблестроительного отделения. Опыт работы на "Ретвизане" имел прибывший из Америки артиллерийский офицер полковник В. А. Алексеев – автор изданного накануне войны, но не оцененного современниками исследования "Скорость стрельбы". Крупным специалистом был и минный офицер по новому судостроению лейтенант П. П. Азбелев, за плечами которого было 10 лет плаваний на крейсерах. Под его руководством были разработаны системы проводки электрического тока на строившихся портом кораблях и оснащение их электрическим оборудованием и минным вооружением.