Пришествие Хиспа - Миротворцев Павел Степанович - Страница 67

Тварь оказалась более сообразительна, чем я думал. Видимо, она учла трагический опыт, полученный предыдущим монстром, поэтому нападать на меня теперь не спешила. Впрочем, я тоже никуда не спешил. Всё равно был уверен, что красноглазый прыгнет, когда подоспеют его сородичи, как показала практика, эти гады жадные до жратвы, жратвой же в данный момент являлся я. Главное было не проворонить момент самого прыжка.

Неотрывно смотря на гориллаподобную тварь, я взвесил в руке обломок ветки и прикинул разделяющее нас с ней расстояние. Десять метров, с одной стороны, ничтожно мало, но с другой как раз хватает, чтобы тварь могла снести мне башку с одного прыжка. Заметив других сородичей этого монстра, которые подобрались уже совсем близко, я решил поторопить монстрика:

- Гули-гули-гули, цыпа-цыпа-цыпа…твою мать! А ну прыгай, тупая скотина!!!

Скотина послушалась, причем очень резво, я едва успел осуществить свой план. Как только увидел затвердевающие мышцы, вздыбливающиеся буграми которые были заметны даже под густой шерстью, я размахнулся для броска. Красноглазый начал приседать и отклоняться назад, но прыгнуть он так и не успел. За доли мгновения до прыжка ему в правую глазницу с омерзительным чавканьем вонзилась ветка. Монстр сначала сдавленно хрюкнул, после чего с истошным воем ухватился лапищами за конец торчавшей палки и одним рывком выдернул её. Вообще-то по плану тварь должна была свалиться с дерева, именно поэтому я и выжидал момент прыжка. Когда красноглазый отклонился назад и ему в глаз воткнулась ветка, по всем правилам он должен был отшатнуться и упасть, а не хрюкать, реветь и выдёргивать палку из глаза. На счёт последних трёх действий я совсем не возражал, главное, чтобы он упал. Но тварь к моему 'хотел не хотел', 'должен не должен' и 'возражал не возражал' отнеслась совершенно наплевательски. Нападать она явно передумала, но и падать не спешила. Красноглазый просто плюхнулся на задницу и закрыв пострадавший глаз одной из лап, тупо смотрел куда-то перед собой. Причем монстр был столь неподвижен, что у меня закралось подозрение о его скоропостижной кончине, да и повод для этого был более чем основателен (хотя увериться в этой мысли не давала поднятая рука прикрывающая глаз, да и сидел он довольно прямехонько). Вот только его смерть меня совершенно не обрадовала бы. Сегодня явно был не мой день…или точнее не моя ночь? Всё, чтобы я не делал, приводило не к тому результату, на который я рассчитывал или же совсем не работало. Просто издевательство какое-то.

Смотря на тупо сидящую передо мной гориллаподобную тварь, я едва не ревел от ярости, которая становилась только сильнее и сильнее по мере приближения других красноглазых. В какой-то момент стало ясно, что если сейчас не сорвать на чём-нибудь злость, то я полезу драться голыми руками. Матерясь на чистом русском в особо извращенной форме, я пулей взлетел вверх по дереву, после чего, развернувшись, прыгнул вниз. Ветка, в которую я метил, сломалась с первого раза. Разодрав в кровь руки, кое-как затормозил, при этом что есть силы вцепился в сломанную ветку, боясь её потерять. Отломав от неё все придатки, я ухватился за один из её концов (за тот, который тоньше) и, замахнувшись, с разворота запустил её в направлении тупо сидящей скотины. Охватившая меня ярость удесятеряла мои силы, и, хоть потом я об этом очень сильно пожалею, в данный момент мне это было только на руку. От удара красноглазого не только скинуло с дерева, но и отбросило метров на пять. Причем, в этом была примерно равная заслуга, как моих собственных сил, так и отломанной ветки. Всё-таки она была большой, даже очень.

Как только туша шмякнулось об землю, активизировались желтоглазые. С радостным ревом они устремились к жратве, правда, не все. Трое гадов все же остались. Но другого шанса мне уже не представится. Гориллоподобные монстры были практически в одном прыжке от меня. Не слишком думая о последствиях, я прыгнул (если бы думал, то хрен бы это сделал). Прыгать с семиметровой высоты для меня было не впервой (с пятнадцати и больше прыгал, ничего, живой), но вот прыгать с такой высоты на голую землю я никогда бы не рискнул, ноги жалко. Даже сейчас я этого не сделал, да и зачем упускать такую прекрасную возможность разобраться с ещё одной тварью? Тем более это могло помочь мне добежать до воды.

Секундное падение, замирание сердца, удар, хруст, визг и я уже во весь опор мчусь к воде, оставив за собой подыхать одного из трёх желтоглазых гадов. Бегал бы я стометровку так на олимпиадах, все призы были бы мои. Но, как оказалось, волки-переростки бегают этак разика в два побыстрее, если не во все три. Уже буквально чувствуя, как разгоряченное тело погружается вводу, я ослабил бдительность. Правда, удар по хребтине едва не сломавший меня пополам, быстро мне напомнил, что терять бдительность чревато последствиями. Проскакав наподобие мячика по земле, я моментально взвился на ноги, но вонзившиеся мне в плечо десятисантиметровые клыки заставили упасть на колени. Растопырив указательный и безымянный палец в разные стороны, я ткнул ими выше сжавшейся на моём плече пасти в надежде попасть в глаза. Надежда оправдалась ровно наполовину, даже мне не хватило расстояния между пальцами, чтобы попасть сразу в два глаза, харя так харя. Попасть то я попал, но вот вопрос: попал в глаз или это я ПОПАЛ? Волк-переросток, как всякая нормальная живая тварь, среагировал подобающим образом, он что есть мочи дёрнулся назад, оставляя от моего плеча жалкие лохмотья. Я же в свою очередь едва не рехнулся от боли.

Видимо, в какой-то момент я потерял сознание, когда же вновь смог соображать, то выяснилось сразу три вещи, новости. Одну хорошую и две плохих, причем одна другой хуже. Хорошей новостью было осознание того, что я на половину лежу в воде. Первой плохой новостью было орава ревущих тварей, приближающихся ко мне с невероятной скоростью. Второй же стало понимание неотвратимости всего происходящего. Монстры приближались, а я не мог пошевелить ни единым мускулом. Своё собственное тело ощущал как нечто ненужное, мешающееся. Сделав над собой неимоверное усилие, смог перевернуться на другой бок, потом ещё раз и ещё, но на четвертом силы окончательно меня покинули и я уткнулся лицом вводу. На моё счастье, в этом месте было не слишком сильное, но всё же течение. Сначала почувствовал, как мои ноги начало заворачивать куда-то в сторону, а затем и всё тело. Правда, всё равно напоследок я получил 'подарочек' от своих преследователей - оглушительный удар по голове, способствующий моему быстрому опусканию на дно речное.

Спасение оказалось погибелью. В какой-то момент я почувствовал, что всё, конец. И сразу стало легче. Перестали волновать твари, которые, как я чувствовал, продолжали преследовать меня, даже не смотря на то, что я находился под водой, они всё равно знали где я. Не было никакого удивления, когда спустя всего минут пять я понял, что уже задыхаюсь, хотя не прошло и дня как я плавал по пол часа под водой. Ощущение тела практически полностью пропало. Правда, всю эту своеобразную гармонию нарушила вклинившаяся, ехидная, мысль, интересовавшаяся как ЭТО будет? Свет в конце туннеля уже один раз в моей жизни был. Просто свет и просто тьма тоже были. Даже как-то разноцветные круги были перед глазами, только вот смешного в них я ничего тогда не нашёл. В тот раз произошло действительно чудо, раз остался жив, и это был первый раз в череде последующих. Теперь же мене было просто любопытно, что будет на этот раз? Ведь до этого ничего не повторялось, значит, и в этот раз должно быть всё по-другому.

Я оказался на сто процентов прав! Сначала по глазам резанули будто бритвой, а когда я вновь смог видеть, то перед моими глазами предстала девушка. Она стояла посреди солнечной, цветущей долины и от неё исходило такое ощущения спокойствия, что я, совершенно не противясь, 'пошёл' к ней (понятие пошёл вообще неправильно, здесь хоть и было моё тело, но фактически шёл не я, а окружающее меня пространство двигалось по моему желанию в нужную сторону, хотя ноги я всё же переставлял, но ощущал, что всё равно стою на одном месте). Девушка была одета в белую тунику, а на пышных, черных волосах лежал венок из каких-то незнакомых мне цветов. Призывно мне помахав, она, улыбнувшись, присела на край заботливо постеленной скатерти, на которой стояли разнообразные яства. Неотрывно смотря в её ярко-зеленые глаза, я продолжал 'идти'. Её улыбка, её губы, её глаза, меня тянуло словно магнитом, и мне это нравилось. Не было совершенно никакого желания противиться этому зову. Глупо улыбаясь, я шёл всё быстрее и быстрее, пока, наконец, не побежал. Я чувствовал себя просто превосходно! Не было никакой боли в разорванном плече, я был полон сил и энергии, мысли мои были совершенно чисты, я думал только о девушке, сидящей, казалось бы, прямо передо мной, но я всё бежал и бежал, а она практически не приближалась.