Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Юнармия - Мирошниченко Григорий Ильич - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Мы подошли к тупику.

В сумерках товарные вагоны были похожи на черные дома без дверей и окон.

Мы шли по путям, спотыкаясь о каждую шпалу.

Ощупью отыскали лестницу, которая вела на чердак. Васька задрал голову, посмотрел в темнею дыру чердачной двери и сказал:

– Лезь ты, я покараулю.

Я полез по лестнице, держась за перила, уцелевшие только с одной стороны. С площадки заглянул в дверь – на чердаке никого не было видно.

Я позвал шепотом:

– Порфирий…

Никто не откликался из темноты.

– Порфирий! – сказал я громче.

– Чего кричишь? – спросил снизу Васька.

– Его здесь нету, – сказал я, перегибаясь через перила площадки.

– Да ты на чердак войди. Он прячется, наверно, – прошептал Васька.

Я протянул руку вперед и шагнул на чердак. Доски подо мной заскрипели. Я остановился. Постоял немного и шагнул еще раз. Ноги у меня запутались в чем-то колю­чем, шершавом, – должно быть, в соломе, – я споткнулся и упал лицом вниз. Сам не знаю, как закричал не своим голосом:

– Васька!

Никто не ответил снизу. Только кто-то быстро-быстро зашлепал по шпалам.

Я кое-как добрался до двери и скатился вниз по лест­нице.

Васьки не было. Струсил, удрал!

Долго искал я его по всему тупику, бродя от платформы к платформе. Вдруг вижу – над самой дальней засветился огонек. То вспыхнет, то пропадет. То маленький, как точ­ка, то побольше, как глазок фонаря.

Я прислушался – кто-то разговаривает. Голоса будто знакомые. Один хриплый, другой тоненький. Кто же это может быть? Васька! Его голос! А с кем это он разгова­ривает?

Подхожу ближе – на платформе сидит Порфирий; он свесил ноги и курит. А перед ним на шпалах стоит Васька.

– А ты чего это на чердаке крик поднял? Струсил, что ли? – спросил Васька, когда увидел меня.

– А ты чего лататы задал? От храбрости, что ли?

– Со всяким это бывает, – сказал красноармеец. – И не так еще испугаешься, когда темнота кругом этакая.

– Ну, что же? Пойдешь, Порфирий? – спросил Васька у красноармейца.

– Надо пойти.

Порфирий тяжело спрыгнул с платформы и закряхтел.

– Ну-ка, ребята, подайте мою палку, – сказал он. – На трех ногах скорее доберусь.

И он заковылял за нами по шпалам и рельсам тупика.

На площади перед вокзалом топтался у фонаря вер­ховой. Он был в черной лохматой бурке, из-за плеча тор­чало дуло винтовки.

Порфирий остановил нас на углу:

– Надо нам врозь идти, а то попадете со мной к чер­тям в зубы.

– Да ты же дороги не знаешь, – сказал Васька.

– А я вас не упущу. Только если остановит меня пат­руль, вы уходите.

– Нет, – сказал Васька, – мы тебя не бросим.

– А если вас казаки сгребут заодно со мной, знаете, что за это будет?

– Не маленькие, знаем, – сказал Васька.

– Ну, ладно, сыпьте. А я за вами следом. Только не оглядывайтесь.

Мы с Васькой пошли через площадь. Шагаем и прислу­шиваемся, идет ли за нами Порфирий.

За спиной у нас залязгала копытами лошадь.

– У, чертова худоба! – крикнул казак и свистнул плет­кой.

Неужели заметил Порфирия?

Лошадь затанцевала по булыжнику и притихла.

Нет, не заметил. Все в порядке. Красноармеец, прихра­мывая, идет за нами.

У ворот нашего дома мы остановились. Порфирий не разглядел нас в темноте и прошел мимо. Я догнал его и дернул за рукав:

– Сюда!

Васька тихо открыл калитку и заглянул во двор. Во дворе не было ни души.

– Чудаки вы, ребята, – сказал красноармеец, когда калитка захлопнулась за нами. – Темноты испугались, а виселица вам нипочем – с красноармейцем по улице гу­ляете.

Скрипнула дверь. На крыльцо вышел Илья Федорович.

– Привел, – сказал Васька.

Илья Федорович наклонился к самому лицу Порфирия.

– Красноармеец? – спросил он. – Какого отряда?

– Балахоновского.

– А как же ты отстал?

– В ногу ранили…

– Ивана Капурина в отряде знал?

– Ивана Захарыча? – спросил Порфирий. – Ну, ко­нечно, знал.

Илья Федорович подумал немного и сказал:

– Постой. Кто еще из наших железнодорожников у Балахонова был?.. Шурку Олейникова знаешь?

– Как же не знать! Его на Крутой убили.

– Ну, заходи, – сказал Илья Федорович и пошел к двери.

Мы с Васькой хотели было шагнуть за красноармейцем, но Илья Федорович остановил нас:

– Погоди, ребята. Мы там поговорим немножко, а вы покараульте. Если кто чужой, в дверь стукните.

Мы попробовали спорить, но Илья Федорович только показал нам на крыльцо рукой:

– Тут сиди!

Потом Илья Федорович открыл дверь и пропустил крас­ноармейца.

Мы успели заглянуть в комнату.

Там у стола сидел на табуретке мой отец и перебирал колоду карт. Напротив него сидел Репко, молодой рабо­чий, слесарь из железнодорожного депо. У окна стоял, по­глядывая на двор, Андрей Игнатьевич Чиканов.

– Что они – в карты собрались играть, что ли? – спро­сил я Ваську, когда мы остались одни.

– А кто их знает, может, и в карты. Тоже умные. По­слать послали, а пустить не пускают.

В это время кто-то открыл калитку. Васька пулей мет­нулся к двери.

– Стой, Васька, – сказал я. – Не стучи. Это Леонтий Лаврентьевич.

Васька перевел дух.

– Фу ты черт, а я думал – офицер какой или казак.

По двору грузно шагал дорожный мастер.

– Здравствуйте, Леонтий Лаврентьевич, – выскочил к нему навстречу Васька. – Мы уже привели красноармейца. У нас сидит.

– А вы что тут в темноте болтаетесь? – спросил Леон­тий Лаврентьевич.

– Сторожим, – сказал Васька. – Как бы какой офицер не забрел.

– Ну-ну, смотри в оба.

Леонтий Лаврентьевич похлопал Ваську по спине и по­шел в комнату. В комнате громко заговорили, – видно, обрадовались гостю. Потом все опять стало тихо.

Мы с Васькой сидели на крыльце и разглядывали небо: слева – темные тучки, справа – звезды. Было очень скуч­но. Васька сопел и ерзал на ступеньке.

– Знаешь, Васька, – сказал я, – ты немного покара­уль, а я слушать буду. Нечего вдвоем тут сидеть.

– Нет, ты лучше посиди, а я послушаю, – сказал Васька.

– Нет, это неправильно, – сказал я. – Квартира ваша, ты и должен ее караулить…

Ваське нечего было ответить. Он остался на крыльце, а я присел на корточках перед дверью и прилип к замочной скважине.

Говорил Леонтий Лаврентьевич:

– Тебя никто вешать не собирается, Андрей Игна­тьевич. Ты дорогу большевикам не чинил. А меня вот каж­дый день к коменданту тянут: как да чего, да кто с крас­ными ушел? И в депо тоже покоя нет. Над каждым рабо­чим казак с плеткой стоит. Разве это жизнь? Ну, доведись им отступать, я им всю дорогу перековыряю.

– Перековыряешь! – жалобно говорил Чиканов. – Они тебя живьем из рук не выпустят. Ты и не пикнешь. Видал вон, говорят, в станице качели какие поставлены?..

– Не пугай, – оборвал его Илья Федорович. – Не все такие пугливые, как ты. Вот смотри, перед тобой человек сидит. Большевик, от красноармейской части отстал. Его за каждым углом смерть поджидает. А он ничего – в гости даже ходит, чай пьет.

Все засмеялись.

– Вот что, товарищи, – сказал Порфирий. – Чаю бы неплохо попить, а только время терять нечего. Надо за ра­боту браться. Всех дорожных на ноги поднять – и депов­ских и путейских. Станицу расшевелить. Чуть подберутся красные ближе, вы и отрежете путь белым. А пока орга­низоваться надо. Верно, товарищ дорожный мастер? На­талью Никифоровну не встречал?

– Нет, не встречал, а разве она здесь?

– Здесь, нужно встретить.

– Постараюсь.

Тут подошел ко мне Васька и потянул меня за рукав.

– Чего тебе?

– Довольно слушать, иди карауль.

– Не мешай.

Васька разозлился и стал силой отталкивать меня от двери. Я так саданул его, что он отлетел в угол сеней и наскочил на ведра. Пустое ведро затарахтело и покати­лось по ступенькам вниз.

– Кто там? – крикнул Илья Федорович, открывая дверь.

– Это мы, – сказал я.

– Вы чего тут дом вверх дном переворачиваете, как маленькие? А еще караулить взялись! Кто же тут в кори­доре караулит? Пошли на двор! Если еще раз с места сой­дете, я вам головы пооткручу.