Вторая жизнь - Миронова Елена - Страница 35

— Я приду завтра к пяти, — прошептала домработница, — как раз управлюсь у себя по хозяйству, приготовлю всего, а потом сразу к вам! Надо же будет на стол что-то поставить, ведь Новый год завтра…

Ира непонимающе взглянула на женщину. О чём она говорит, какой Новый год? Неужели она думает, что Ира будет его отмечать? Разве она не слышала, о чём говорил следователь?

Она нервно хихикнула.

— Идите, Марина Александровна, и не думайте ни о чём. Завтра не приходите, отдыхайте, празднуйте…

Марина Александровна сочувственно взглянула на Иру и, покачав головой, принялась натягивать сапоги. Ей тоже было безумно жаль свою работодательницу, но чем она могла ей помочь?

Мила примеряла свадебное платье. Оно ей очень шло, поэтому лицо певицы то и дело растягивалось в довольной улыбке. Тем не менее, Мила не привыкла вслух выражать свой восторг обслуживающему персоналу, поэтому надела на лицо маску строгости и озабоченно спросила у швеи, копошившейся у подола, подшивающей его:

— А спина не морщит? Вы уверены? Мне почему-то кажется, что сзади что-то не так!

Сотрудница салона без лишних слов и уверений принесла Миле зеркальце на ручке. Она постоянно общалась с невестами сильных мира сего, и привыкла к их склочным характерам.

Мила встала так, чтобы было видно её спину, и убедилась, что платье сидит идеально.

— Фасон очень оригинальный, — высказалась швея, — вы сами его придумали?

Мила сначала хотела сорваться и высказать, что это не её дело, но потом благостно ответила:

— Нет, это мой будущий свёкр нарисовал. Я вообще-то хотела другое платье, но решила порадовать его.

— И правильно сделали, — подхватила швея, — вы просто красавица!

Мила довольно улыбнулась зеркалу. Она и без платья красавица, но платье действительно очень необычное. Анатолию Максимовичу надо было стать дизайнером!

Она распахнула шторы в огромной примерочной кабинке и показалась в салоне.

Все присутствующие с умилением разглядывали невесту.

— Очаровательно, — похвалила какая-то строгая дама, видимо, обговаривавшая фасон платья для своей дочери.

Мила гордо повернула голову в сторону Насти. Та с самого утра прицепилась к ней, чтобы Мила взяла её с собой.

Мила и взяла, а что тут такого? Настя теперь ведёт себя тише воды ниже травы, и не сердится на Милу, что та её вычислила и представила на суд Резника. А Мила уже отомстила девчонке за то, что она подкинула ей паркеровскую ручку из кабинета будущего свёкра Милы. Они в расчёте, делить им нечего, так почему бы не взять Настьку с собой?

Та даже в ладоши захлопала, увидев платье Милы.

— Может, мне тоже попросить дядю Толю, чтобы он и мне нарисовал? — вдруг спросила Настя.

Мила насторожилась.

— А ты что, тоже собираешься замуж?

Настя зарделась.

— Вот, — показала она колечко с крупным бриллиантом, — подарок жениха.

— Ну и ну, — Мила критически окинула взглядом эту деревенскую клушу.

Конечно, Настя живёт в столице чуть меньше года, и уже хорошенько пообтесалась, и всё равно Мила помнила, какой она была несколько месяцев назад. Поэтому и видела перед собой не довольно симпатичную девушку в короткой белой шубке из щипаной норки, а ту самую рыхлую белёсую девицу, пресную, как тесто, которая приехала к Резникам весной прошлого года.

Неужели и на таких находятся желающие? Мила сдавленно хихикнула. Она не хотела портить более-менее сложившиеся отношения, тем более что Настя тоже живёт в доме Резника, и вполне может сделать ей очередную пакость. Их приятельские отношения напоминали дружбу между черепахой и змеёй.

Мила вспомнила эту старую притчу:

Плывёт черепаха, а рядом с ней оказалась уставшая змея.

— Помоги мне, — взмолилась змея, — давай, я совьюсь на твоём панцире, и ты донесёшь меня до берега!

— Но мне же будет тяжело, — возмущается черепаха.

— Возьми меня, а то я тебя укушу, — злится змея.

И так они и плывут к берегу: змея боится, что черепаха её сбросит, а черепаха боится, что её укусит змея.

Некоторые мужчины сравнивают героинь этой притчи с женщинами — подругами.

Но Мила с Настей не подруги, просто живут в одном доме. И приходится терпеть друг друга.

Мила взглянула на часы. Сегодня она договорилась с Ириной, чтобы та представила эскизы украшений — амулетов, обручальных колец. С помощью своего кольца Павлик должен влюбиться в жену без памяти. Или хотя бы просто уважать её и не вздумать разводиться, пока сама Мила этого не захочет!

Ирина уже опаздывала на полчаса, но Мила не волновалась: всё-же живёт та не в Москве, и вполне может задержаться.

Настя тоже ждала, но не женщину. Они с Тофиком договорились встретиться, и она назвала ему адрес этого салона.

Настенька хотела, чтобы Тофик понял, что предложение руки и сердца — это не только кольцо в подарок, а ещё и свадьба, которая сопровождается нешуточными расходами. Ну и, конечно, прежде всего — это платье. Не думает же он, что она будет просить денег у тёти Любы!

Поэтому она и напросилась в спутницы Милы, потому что салон свадебной одежды — это наглядное пособие для брачующихся. Пусть Тофик сообразит, что к чему.

Она увидела подъехавшую к салону серебристую «ауди», и вышла на улицу.

Было тепло, шёл снег, погода стояла чудная, как, впрочем, и в ночь на 31 декабря. Тогда тоже было тепло. Гости в доме Резника полночи проторчали во дворе, пуская салюты и, хорошо зарядившись водкой, красной и чёрной икрой и пирожками, которые разносили тут же одевшиеся потеплее официанты, начали водить хоровод вокруг огромной ёлки, которая была установлена во дворе.

Насте казалось, что лучшего Нового года в её жизни никогда не было и, возможно, уже не будет.

Она подождала, пока Тофик выйдет из машины, и бросилась к нему на шею.

Он нежно поцеловал её, и глаза его были полны любви к ней.

— Пойдём, посмотришь платье Милы, — заторопилась она.

Тофик усмехнулся, прекрасно понимая, к чему клонит Настя, но это его вовсе не разозлило, скорее, наоборот.

— Вечно вам, женщинам, наряды подавай, — шутя, пробормотал он. — То ли дело мы: бронежилет — лучше для мужчины нет!

— Ну и шуточки у тебя, — покачала головой Настя.

Тофик покорно щёлкнул сигнализацией, и вдруг его взгляд упал на женщину, которая собиралась войти в салон.

Увидев её лицо, он остановился и побледнел.

— Ну пойдём же, — тащила его Настенька, но не могла сдвинуть с места.

Жених словно окаменел. Разозлившись, она тоже взглянула на молодую особу, входящую в салон. Ну и что он в ней нашёл? Ничего особенного, кроме хорошей норковой шубы! А так — моль бледная! Не могла же она поразить воображение Тофика! Настя снова озабоченно схватилась за рукав его куртки, и поняла, что он ничего не видит и не слышит.

Ира опаздывала. Она и так задержалась в пути, вернее, не она, а поезд, на котором она приехала в Москву, и теперь боялась, что клиентка не дождётся её. Хотя, впрочем, она и так пошла на уступки, согласившись привезти эскизы колец к этой Миле — Людмиле. Конечно, после всего случившегося она нуждалась в деньгах, ведь Саша всё ещё был в коме. Так что встреча была обоюдовыгодна: клиентка получала эскиз украшений без лишних хлопот и нудного времяпрепровождения в дороге, а Ира — дополнительную сумму, и немаленькую, причём.

Ирина дошла до места назначения, увидела красивое здание свадебного салона и почувствовала щемящее чувство потери. Она не помнила, как сама выходила замуж, не помнила эмоций, бурных и радостных, не помнила, как, когда и почему полюбила Александра. Поэтому ей казалось, что в её жизни и не было никогда свадьбы, и не готовилась она так же, как эта Мила, не бегала по свадебным салонам и не крутилась у зеркала, сооружая себе высокую причёску. Ирине казалось, что она — старая и видавшая виды мудрая обезьяна. Почему обезьяна — она тоже не знала. Может быть, потому, что любой её поступок обусловлен не побудительными причинами, а инерцией или привычкой. Ира давно уже не чувствовала себя живой, и это было тягостно.