Дракончик Пыхалка и Великий Мымр - Емец Дмитрий Александрович - Страница 3

– Зачем ты берешь столько варенья, пупсина? – спросила кукла Оля. – Думаешь, на Буяне тебя не будут кормить?

– Я и не собираюсь есть свое варенье. Просто со мной оно будет сохраннее. А то вдруг в те несколько секунд по земному времени, что нас не будет, кто-то ворвется в комнату с большой поварешкой и сожрет все мои запасы? – И пупс, довольный своей предусмотрительностью, уселся на мешок.

Кукла Оля собралась сама и собрала зайчиков, которые были слишком маленькими, чтобы сделать это самостоятельно, а Ученичкин захватил с собой несколько толстенных записных книжек и целый ящик с колбами, градусниками, микроскопом и другим научным оборудованием. Что же касается кошки Дуси, то она взяла в дорогу саму себя, и это, как она выразилась, «уже немало, намного больше, чем кое-кто заслуживает».

Под кое-кем скорее всего имелся в виду кот Мяун, которого Дуся вспоминала каждый день с самыми нелестными эпитетами, которые в кошачьем случае всегда свидетельствуют о любви.

Спать друзья легли раньше обычного, но долго не могли уснуть, думая о завтрашнем дне, и Маша слышала, как под кроватью ругаются Куклаваня и Оля.

– Пупсина, отдай фонарик! Ты же утверждал, что ты не жадина!

– Сама отдай! И не вырывай, а то дам по лбу!

– А я из тебя всю вату повыдергаю! – возмутилась Оля, и под кроватью началась возня.

– Эй вы, тихо там! – промяукала кошка Дуся, и все стихло.

Но Маша все равно еще долго не спала. Она слышала, как часы пробили двенадцать и, тихо шаркая ночными ногами, пришел следующий день. Знали бы друзья, сколько непредвиденных случайностей он готовит!

Глава 2

Заколдованный лифт

В то утро Пирожков, он же князь Пирожевский, занимался тем, что подсматривал в дверной глазок за квартирой Авдохиной. Время от времени Пирожков тяжко вздыхал и принимался ходить по коридору, скрестив руки перед грудью. Иногда он хватал букет из трех растрепанных роз и решительно направлялся к двери, но всякий раз мужества у него хватало только на то, чтобы взяться за ручку.

– Любит – не любит – плюнет – поцелует!.. Не любит! Так я и знал, что не любит! – страдальчески бормотал Пирожков, обрывая лепестки роз.

Объяснялось все просто. Пирожков соскучился по Авдохиной и хотел с ней помириться. Он мечтал столкнуться с соседкой на лестнице и поэтому уже второй день с восьми утра и до девяти вечера дежурил у дверного глазка. Но Авдохина все не появлялась, и князь Пирожевский не знал, что и думать. Если бы он мог предположить, что все эти дни его соседка сидит дома и тоже дежурит у глазка, и с той же целью – нечаянно столкнуться с ним у лифта!

Будучи женщиной практического склада ума, Авдохина даже подтащила к дверному глазку табуретку и наложила на ее сиденье книг, чтобы быть на одном уровне с глазком. Авдохина сидела на табуретке, попивала кефирчик и терпеливо высматривала Пирожкова.

– И куда он подевался? Как он с голоду не умрет? – бормотала она, удивленная, что Пирожков не выходит даже в магазин.

Итак, время шло. Оба немолодых влюбленных со склочным характером замерли у глазков, пока не наступил тот сумасшедший день, который все перевернул с ног на голову и придал жизни иное течение.

А началось все так…

– Я потеряла наши золотые билетики! – крикнула Маша, врываясь утром в комнату.

– Как потеряла? – От ужаса кукла Оля села на пол и открыла глаза так широко, как они могут открываться только у большой русской куклы.

Олю можно понять, ведь она всю ночь готовилась к отъезду.

– Я все время держала их в руках, а когда пошла умываться, положила на стиральную машинку, – дрожащим голосом рассказывала Маша. – А потом они пропали. Я искала, искала, но не нашла!

– Я всегда знал, что умываться вредно. И вот вам – нате! – горестно сказал пупс.

– Вы на меня не сердитесь? – робко спросила Маша. По щеке у нее ползла слеза.

Увидев, что девочка плачет, кукла Оля подбежала к ней:

– Не горюй, нам и в Москве неплохо! Правда, Куклаваня?

– Подумаешь, Буян! Набуяниться мы и здесь сумеем! – поддержал ее Куклаваня. Игрушкам невыносимо было смотреть, как Маша плачет, и они изо всех сил старались поддержать ее, скрывая собственное разочарование.

– Возможно, не все еще потеряно! Выше нос! – раздался тоненький, но уверенный голосок.

Ученичкин спустился с подоконника по шторе и направился к двери.

– Нужно искать по горячим следам! – заявил он с видом знатока, извлекая из кармана большую лупу.

– Я с тобой, Ученичкин! Не думай, что ты самый умный сыщик! – крикнул Куклаваня.

Ученичкин направил на него лупу.

– Самый умный сыщик, конечно, ты! – угадал он.

Пупс застенчиво передернул плечиками.

Вскоре Ученичкин с Куклаваней были уже в ванной. Здесь Ученичкин стал внимательно осматриваться, переводя лупу с одного предмета на другой.

– Полотенце, зеркало, халаты, шампунь… Ну тут все ясно! – задумчиво бубнил он. – А вот это странно, очень странно. Любопытная деталь!

– Чего тебе странно? – Куклаваня постучал себя пальцем по лбу. – Шампуня никогда не видел?

– Видишь эти мыльные пятна на стиральной машине? – спросил Ученичкин, внимательно разглядывая их в лупу и даже нюхая. – Что ты об этом думаешь?

– Я ничего не думаю. Не видишь: я занят?! – категорично заявил пупс.

Он извлек из необъятных карманов игрушечный пистолет с липучкой и водил по сторонам, выцеливая неведомого похитителя золотых билетиков.

– А какую улику ты посчитал бы серьезной, великий сыщик Куклаваня? – насмешливо спросил ученый гном.

– Ну, например, парашют, – встрепенулся пупс и зачем-то нацелил пистолет Ученичкину в нос. – Ищи скорее парашют, пока шпион с Марса не успел его спрятать! Вот какую версию надо разрабатывать, а ты со своими дурацкими мыльными пятнами!

– А вот и напрасно! – перебил пупса Ученичкин. – Пятна – очень важная улика! Маша, откуда они?

– Наверное, от папиного бритвенного крема. А почему ты спрашиваешь? – сказала Маша.

Ученичкин напрягся, как гончая, взявшая след.

– Папа был в ванной сегодня утром?

– Он был в ванной сразу после меня, – вспоминая, сказала Маша и вдруг воскликнула: – Поняла: наверное, он и взял билетики!

– Все сходится! Значит, твой папа скрытый шпион с Марса! – заявил Куклаваня. – Я давно его подозревал! Еще с прошлого года, когда у меня пропала банка с вареньем!

– Зачем шпионам твое варенье, пупс? – промурлыкала Дуся.

– А я почем знаю? – отмахнулся Куклаваня. – Шпионы – вороватый народец, тащат все, что под руку попадется. Ракету увидят – ракету стащат, яблочный огрызок найдут – и его подберут.

Пока игрушки спорили, Маша помчалась на кухню. Мама готовила завтрак.

– Где папа?

– Как где? На работе!

– А билетики? – Маша схватила маму за руку. – Золотые кусочки картона ты у него не видела?

– Кажется, было что-то такое, – сказала мама. – Ты забыла их в ванной, так? А он забыл отдать их тебе. Не знаешь, склероз передается по наследству?.. Да, кстати, куда я положила миксер? Я только что держала его в руках!

Все было ясно. Билетики были у папы, а папа на работе. Маша вернулась в комнату и уткнулась лбом в стекло. Она всегда так делала, когда бывала чем-то сильно расстроена. Девочке было горько. Новенький, только что начавшийся год казался ей бесповоротно загубленным.

Куклаваня и Оля тихо подошли и теперь стояли сзади. Маша слышала их вздохи, а потом грозный шепот: «Отстань, пупсина!» Кажется, Куклаваня, чтобы развеяться, дернул Олю за косичку.