Охота на «Шейха» - Миронов Вячеслав Николаевич - Страница 14

— Так как вы стали боевиком? — настаивал я.

— Началась война. И я пошел защищать свою землю, — спокойно, без пафоса ответил он. — Мои предки сражались с русской армией. В том числе и в горах, когда прошла депортация. Для вас мы — бандиты, а мы просто хотим жить по своим правилам, вам не понять нас, — опять спокойно продолжал говорить он.

Интереснейший тип.

— Плюс мне удалось убить моего обидчика, потом второго. За третьим я гонялся долго, но сумел и его найти. Вот Шейха поймать пока не могу. Но и ему недолго осталось ходить по земле. Или вы его убьете, или я. Хотите сделку?

— Какую? — я насторожился.

— Вы же хотите меня завербовать, чтобы я добыл информацию о Шейхе и ваххабитах. Так?

— Ну, так.

Кто кого вербует?

— Проверьте по архивам Саратовского ФСБ. Псевдоним «Демон», — он усмехнулся, глядя на мое вытягивающее лицо.

— Вы были агентом госбезопасности?

— Был, — кивнул головой Иса. — Мне надо было добраться до третьего. Я знал, что он в Саратовской области, но не получалось его достать. Он тоже был агентом, но милицейским. Дело было между первой и второй войной. Я сам вышел на оперативников из ФСБ, и так же, как и вам, предложил сделку. Я помог перекрыть канал наркотиков, который поступал из Чечни и Дагестана. Не люблю наркотики, он делают из людей животных. И еще с моей подачи закрыли школу по подготовке ваххабитов.

— В Саратове?

— В пригороде. Там много мусульман. Надо было только создать школу по промывке голов, мозгов — и солдаты Аллаха, фанатики готовы. Взрывают дома, озлобляют народ против нас. В Чечне нужны строители, а не воины. Мы должны строить свое общество, свое государство, а не воевать со всем миром. И строить надо на цивилизованных основах, на памяти предков, а не на религиозном фанатизме. Так вот я помог раскрыть то, что интересовало ФСБ, а они мне рассказали, где находится третий. Он сидел на канале переправки наркотиков. Кэгэбешники специально не стали его брать. У меня был адрес и полчаса времени. Я убил его. Рассказал, кто я, напомнил, как он убил моих родителей. Через полчаса пришли ваши коллеги и зафиксировали самоубийство. Вам интересно?

— Интересно. Продолжайте.

— Потом началась вторая война. Я гонялся за Шейхом. Но, как вы говорите, не по Сеньке шапка. Он стал большой шишкой. Я снова воевал с вами.

— Не надоело воевать?

— Надоело. Устал я. Но нужно было добраться до главного — Хизира. И вот я узнаю, что он объявился в Старых Атагах. Я поступил в милицию. Теперь предлагаю вам сделку. Я даю информацию по арабским фанатикам и по Шейху. И его убивают. Кто убьет — я или вы с моей помощью, не имеет значения. Главное, что мои родители будут отомщены, и я буду причастен к этому. Так вы принимаете условия нашей сделки? — он подался немного вперед.

— Кто выбирал псевдоним для вас?

— «Демон» — это идея Порошина, оперативника, у которого я находился на связи. Пароль для восстановления связи — «вам привет от Порошина». Достаточно?

— Вы подписывали какие-нибудь документы?

— Имеете в виду подписку о сотрудничестве?

— Не только ее.

— Нет, мне предлагали, я отказался. Не хочу, чтобы потомок древнего рода марал бумагу. Я же пошел на это ради мести, не более того. И вы также должны понимать, что на большее можете не рассчитывать. Больше меня ничего не интересует.

— Вы прямо как граф Монте-Кристо. Не жалко всю жизнь потратить на месть?

— Говорил уже, я — единственный потомок древнего рода. Рано или поздно закончится война. Чечня возродится. И я не хочу, чтобы основой построения новой жизни стала извращенная религиозная идея.

— А что, на ваш взгляд, должно стать основой?

— Люди, технологии и экономический потенциал.

— Вы очень практичный человек.

— Я очень циничный человек. Хочу покончить с Шейхом и перебраться куда-нибудь за границу. Например, в Иорданию. Мои знания нефтяника, думаю, будут востребованы. Там женюсь, мне нужен наследник. И буду просто жить. Так как насчет сделки?

— Я должен уточнить.

— Свяжитесь с Саратовом. Сотрудник Порошин Константин Сергеевич. Сейчас, наверное, уже подполковник. Словесный портрет нужен?

— Думаю, что нет. А пока расскажите мне о милиции, в которой вы служите. Кто бандит, кто пособник бандитов. Погиб солдат. Сбежал опасный преступник. Кстати, пособник Шейха. Хотелось бы поймать его, отомстить за солдата. Как насчет этого? Скажем так — первого шага к сближению для поимки Шейха?

— Не поимки, а уничтожения.

— Хорошо. Так как насчет уничтожения Шейха?

— Все уже знают, что именно вам удалось опознать пособника. В милиции, где я служу, есть информаторы и Шейха и арабов. Подозреваю, что они специально поступили на службу, чтобы передавать информацию. Ну, а вам советую поостеречься. За вами будет охота. Такие вещи здесь не прощаются.

— Я буду осторожен, — пообещал я. — Когда вы сможете нам передать сведения об оборотнях?

— Через два-три дня.

— А я уточню, кто вы на самом деле, «Демон».

— Я предпочел бы тайниковый способ связи.

— Вы и об этом знаете?

— Знаю. Так безопаснее для меня, — и после секундного молчания добавил: — И для вас тоже.

— Хорошо. Тогда слушайте внимательно. За зданием вашего райотдела есть разрушенный дом. Сохранились столбы от ворот. Возле левого столба бросьте пустую консервную банку. Туда через три дня положите то, что удастся найти. Не забудьте завернуть в целлофан, а то промокнет. Если мне срочно понадобится связаться с вами, я нанесу полосу мелом на этом столбе, то же самое сделаете и вы. Полоса должна быть хорошо видна издалека. Так вас устраивает?

— Вы это сейчас придумали? — Он внимательно посмотрел на меня.

— Нет. Я здесь уже достаточно много времени провел. Поэтому и подготовил несколько таких мест.

— Я давно наблюдаю за вами. Вы мне импонируете больше всех комитетчиков вашего отдела.

— Я не женщина, в комплиментах не нуждаюсь. Если бы на моем месте сидел сейчас другой работник, вы бы говорили то же самое. А если бы хотели, то давно нашли бы способ связаться со мной и предложить свои услуги. Так нет же, ждали, когда убьют солдата, сбежит помощник Шейха. Если хотели поймать Хизира, то помогли бы расколоть его помощника. Не верю я в искренность ваших намерений, Демон, не верю. Хотите обоюдной выгоды — помогайте.

— Я не знал, кто у вас на «фильтре» сидит. Сам побеседовал бы. А солдата мне самому жалко. Я убивал в бою, но чтобы вот так. — Он поморщился.

Это были не боль и не сочувствие. Это была брезгливость потомка древнего рода с высокой самооценкой и обломанными ногтями.

Мы попрощались и договорились о месте встречи, когда она понадобится.

После этого я безрезультатно опросил еще двух милиционеров.

Скоро примчатся с Ханкалы. Они шлют бумаги и требуют, чтобы мы больше доверяли чеченским милиционерам и проводили с ними совместные операции. А как им доверять, если они вчерашние бандиты. В Красноярске почему-то не берут в милиционеры бандюков. Представьте, пришел бандит в РОВД, положил на стол оружие, покаялся — да, убивал, воровал, заложниками торговал. Свой канал по переброске наркотиков есть, но я теперь хороший, возьмите меня в милиционеры. Так что ли? «Умом Россию не понять…» Но здесь, конечно, политика. Сколько раз убеждался, что там, где начинается политика, заканчивается здравый смысл и порядочность.

Через два часа все оперативники собрались в кабинете у начальника. Особисты тоже были. Они хоть и не подчиняются нам, но ведь вместе делаем общее дело, поэтому никто не возражал. Контора одна. Бойцам строго-настрого запретили запускать кого-либо в здание, и выгнали их на улицу. Не надо подслушивать. Большие знания рождают большие горести.

Открыл совещание шеф.

— Какие результаты? Удалось кому-нибудь что-нибудь толковое сделать?

— Я завербовал заместителя местных ментов, — с места начал Ступников.

— И как он на твой взгляд? — спросил наш командир.