Масть пиковая - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович - Страница 9

– Если даже и пристрелишь меня, телефон в доме не поя­вится, махалля на окраине города, строение новое, месяц как въехали, АТС тут еще не скоро построят. – Он не врал. Миршаб пошел звонить Беспалому в чайхану. Там находился единственный в квартале телефон-автомат.

Новость для Коста прозвучала столь неожиданно, что он растерялся, у него имелась в запасе одна козырная карта, и та оказалась бита, и он отпустил ворот и вернул Сенатору писто­лет.

– Ну, брат, ты и псих, – сказал прокурор мирно, поправ­ляя на груди рубашку.

Происшедшее не испортило ему настроения, наоборот, подтвердило мнение о важности дипломата и того, что он име­ет дело с серьезными людьми.

– Давайте будем знакомиться. – И он снова приблизился к тахте, но подавать руки Коста не стал. – Сухроб Ахмедович Акрамходжаев, прокурор…

– Меня зовут Коста, – ответил дружелюбно больной, – и, я думаю, вы обо мне наслышаны.

Искушенный прокурор пропустил намек-вопрос мимо ушей, понимая, что Коста хочет втянуть его в нужный для себя разговор, но человек на тахте считал варианты куда быстрее, чем его новый знакомый Акрамходжаев, и он тут же задал воп­рос в лоб:

– Почему вы решили спасти меня от справедливого воз­мездия, ведь я на ваших глазах, считай, при вашем попусти­тельстве, убил вашего коллегу, прокурора Азларханова, челове­ка весьма известного в крае?

Сенатор понял, что ему лучше всего отвечать с такой пря­мотой, с какой был задан вопрос, с подобными типами следо­вало играть в открытую, по крайней мере на первых порах, это притупит его бдительность.

– Нынче, в кого ни ткни, все недовольны своим положе­нием, я не исключение. Годы бегут, я уже не мальчик, и пост районного прокурора меня не устраивает, не вижу я и перспек­тив роста. Вам ли не знать кадровую политику в республике, Верховный держал под контролем каждое мало-мальски важ­ное кресло. Вы, наверное, удивитесь, что я сказал «держал», да, да, «держал». Открою для вас тайну, его уже нет, позавчера он неожиданно умер в инспекционной поездке в Нукусе.

– Вы ошибаетесь, прокурор, для меня это не тайна. Боль­ше того, вчера с некоторыми людьми я был там и поцеловал его на прощание в высокий лоб, извините, что перебил, продолжайте.

Сказанное Коста только вселило уверенность, что он на правильном пути, и тихо продолжил:

– Я, конечно, искал пути к Верховному, но он почему-то не подпускал меня. И вот сегодня, случайно оказавшись свидетелем сцены в прокуратуре, я подумал, если я смогу заполу­чить дипломат и вас, моя судьба, наверное, круто изменится.

– У вас есть шанс выкрасть дипломат? – невольно вырва­лось у Коста.

– Нет. Что мог, я уже сделал, – ответил прокурор безжалостно. Он не хотел пока, до времени, посвящать Коста в свои планы.

– Жаль, вы правильно рассчитали, окажись дипломат в ваших руках, ваша жизнь изменилась бы, точно, думаю, вы смогли бы получить то место, на которое стремитесь.

«Это я без тебя догадался», – мысленно ухмыльнулся про­курор.

– Но, откровенно говоря, вы крепко осложнили свою судьбу, ввязавшись в эту историю. Чтобы вы не считали меня неблагодарным, скажу честно, моя жизнь мало чего стоит, тем более сегодня, когда я упустил дипломат. Она обретет смысл, ценность, если удастся заполучить документы обратно или хо­тя бы уничтожить их.

– Если только взорвать прокуратуру, – зло пошутил собе­седник, но Коста шутки не принял.

– А что, прекрасная идея, но важно знать хотя бы этаж, крыло здания, комнату, а то рванем махину, а сейф останется целехоньким. Есть у нас в Ташкенте полтонны взрывчатки, ку­пили у геологов, и специалист найдется. – И Коста с надеждой посмотрел на прокурора.

– Выбросьте этот план из головы, прежде всего я не знаю, на каком этаже дипломат, во-вторых, здание занимает пол­квартала, и вашей взрывчатки не хватит даже для одного кры­ла, и не забудьте – у нас в распоряжении только ночь…

Но Коста уловил, что прокурор чего-то не так договарива­ет, то ли от страха, то ли еще по какой причине, и поэтому он угрожающе выпалил:

– Я не зря сказал, что, выкрав меня из больницы, вы ос­новательно осложнили себе жизнь. В дипломате документы на людей, претендующих на место Рашидова. И решайте сами, кем вы хотите их иметь: друзьями или врагами? Там компро­метирующие материалы на многих деловых людей, миллио­неров нашего края, и тех, кто не в ладах с законом и по сущест­ву правит уголовным миром в республике. – Коста сделал па­узу, вроде раздумывая, посвящать или не посвящать но все же рискнул туманным намеком. – Впрочем, правят они не только уголовным миром… Вот во что вы влипли по неосторожности, прокурор…

– Что же мне делать? – растерялся Акрамходжаев.

– У вас только один выход: я запишу вам телефон, для страховки даже два, по любому из них от моего имени потре­буете встречи с Артуром Александровичем. А сейчас главное: постарайтесь обдумать, кто в прокуратуре может знать, где на­ходится кейс, установите их адреса, телефоны. Вы сами сказа­ли, у нас в распоряжении только ночь… У Артура Александро­вича есть люди, они по вашим адресам дознаются, где наши бумаги, и непременно выкрадут их, чего бы это ни стоило. На­деюсь, вы понимаете теперь, что ваша жизнь тоже связана с этим чертовым кейсом?..

– Да, да, – задумчиво кивнул Сенатор, он мысленно счи­тал свои варианты.

– Пожалуйста, ручку, бумагу, – потребовал Коста, и про­курор машинально протянул ему свою записную книжку и «паркер». В этот момент раздался осторожный стук в дверь.

– Войдите, – сказал он, не оборачиваясь знал: это Миршаб.

Бесшумная дверь, блеснув тонированным стеклом, широ­ко распахнулась, и помощник вкатил тележку, заставленную закусками и напитками.

«Салим все делает кстати и вовремя», – благодарно поду­мал прокурор о своем однокашнике и, перехватив тележку, по­додвинул ее к тахте.

– Ого! – воскликнул Коста. – Миноги! Угри! Таким за­кускам позавидовал бы и сам Икрам Махмудович.

– Какой Икрам Махмудович? – пытаясь поймать на сло­ве, спросил прокурор.

– Икрам Махмудович? У вас будет возможность познако­миться с ним. Другого такого гурмана в Узбекистане, я думаю, не сыскать.

«Да, его голыми руками не взять», – подумал Сенатор, а вслух спросил:

– Признавайтесь, Коста, не предполагали, что сегодня поздно вечером вам предложат шампанское, да еще не какое-нибудь барахло местных винных заводов, а настоящее Абрау-Дюрсо?

– О шампанском и миногах, конечно, не предполагал, но когда в палату вошел капитан с молодыми людьми в белых ха­латах, я, честно говоря, подумал, что за всем этим маскарадом стоит Артур Александрович, ведь стоило мне только взглянуть на парней, как стал ясен род их занятий. Один из них успел подать мне знак, а такими сигналами обмениваются только в специфической среде, и он неведом даже вам, работникам ор­ганов, в нашем мире разглашение подобных тайн карается смертью. Я не удивлюсь, если завтра узнаю, что за мною в изолятор после вас приходили другие люди. Вы успели опере­дить Японца, а это редко кому удавалось.

– Вы имеете в виду Артура Александровича? – спросил небрежно прокурор.

– Да, я имел в виду его людей, он никогда не бросает сво­их в беде, сейчас ищут пути не только к дипломату, но ищут и меня…

– Ну, что ж, давайте выпьем за знакомство, за успех пред­стоящего дела, – предложил Сенатор, и они втроем подняли бокалы.

Прокурор взял свою записную книжку и «паркер», лежав­ший на широкой тахте рядом с Коста, мельком глянул на теле­фонные номера, находящиеся в разных концах Ташкента, и сказал:

– Мы вынуждены вас оставить, в нашем распоряжении только одна ночь, утром документы должны быть на столе у прокурора республики. Я об этом сам слышал. Сейчас подадут горячее, ужинайте, развлекайтесь, я попрошу, чтобы принесли магнитофон, а мы пойдем заниматься делами, пожелайте нам удачи.

– Ни пуха ни пера! – сказал Коста, подняв руку с сжатым кулаком, и они вышли из комнаты.

Салим, не проронивший в комнате ни слова, в коридоре сказал: