Близость с пришельцами. Тайны контактов 6-го рода - Белимов Геннадий Степанович - Страница 96

Но кем они поставлены, если в обнаруженных экземплярах проглядывается явно неземная технология и высочайший технический уровень исполнения? Ведь эти приборчики являются продолжением нервных окончаний человеческого организма, и ни о каком отторжении чужеродного тела не идет даже речи! Фактически мы имеем дело с материальными следами деятельности пришельцев, и уже только поэтому имплантанты должны стать предметом скрупулезного изучения в научных лабораториях.

Увы, пока не стали, и все только потому, что официальная наука упорно отрицает возможность существования другой разумной жизни и деятельности. Хотя если кому-то не хватает доказательств, то как раз это и может стать серьезным аргументом присутствия на Земле внеземных цивилизаций. Однако мы предпочитаем не замечать даже очевидные следы деятельности иного разума. В очередной раз демонстрируется бессилие исследовательского аппарата науки, не способного подняться над устаревшей научной парадигмой, согласно которой мы одиноки во Вселенной и единственно разумны. Одиноки и очень разумны. И отступить от этих догм многие уже не способны. Гипертрофированно раздутый «здравый смысл» им этого никак не позволяет.

Изучением имплантантов занимаются только уфологи и ученые-энтузиасты на свой страх и риск, сообразуясь со своими экспертными возможностями. Тогда как признание реальности физических имплантантов и их внеземного происхождения могло бы изменить мировоззрение человечества по отношению к иной разумной жизни в считанные дни или даже часы.

Вот почему я, как и многие уфологи, считаю исследование имплантантов — важнейшим направлением работ в изучении следов иной разумной деятельности на Земле. Это своего рода та доказательная база, о которой много говорят оппоненты, требуя от уфологов предоставления веских аргументов в пользу НЛО и других феноменов, связанных с наличием иной жизни.

В своей исследовательской деятельности мне тоже приходилось сталкиваться с операцией имплантации некоторых моих подопечных. Об этом и хочу рассказать.

— …Я стал искать встречи с уфологами после того, как прочитал вашу книгу «На связи — иные миры», — рассказывал А. П. Васильев, когда мы наконец изыскали время для обстоятельной беседы под запись на диктофон. — Помните? Вы описали, как волжский контактер старик Пахомов обнаружил у себя на голове какую-то занозу, и это оказалась тоненькая проволочка с подобием рыболовного крючка на одном конце. Они еще уронили ее на палас, а потом уже не нашли… Вот тогда я, кажется, впервые узнал, вернее, вспомнил это слово «имплантант» и задумался над его назначением. И многие события в моей жизни вдруг соединились в одну логическую цепочку. У меня почти нет никаких сомнений: за всю жизнь мне пытались поставить имплантант по меньшей мере три раза! И всякий раз мой организм активно отвергал чужеродное… Наверное, нужны подробности? — Александр Петрович с едва заметной лукавинкой глянул на меня через толстые стекла очков.

— Конечно! — Я приготовился внимательно слушать.

— Даже следы остались — шрамы на теле как доказательство того, что все было реально…

…Васильев появился на одном из заседаний нашей уфологической группы в начале 2001 года. Высокий, худощавый, с короткой стрижкой, как бы скрадывавшей обширные залысины на лбу, в роговых очках, он сразу ухитрился поделить группу на своих сторонников и оппонентов. Одним импонировали его эрудиция и удивительная осведомленность во многих эзотерических учениях, начиная от экзотических религиозных сект, «Живой этики», «Детки» Иванова и кончая историей сибирской отшельницы Анастасии; других, похоже, как раз это и настораживало: «слишком поверхностный подход ко всему, и отсюда, видимо, проблемы с духовностью…»

Но то, что Александр Петрович многое испытал на себе, придерживается основных принципов «ивановцев», регулярно ездит медитировать к дольменам Геленджика и в свои 45 лет абсолютно здоров, не могло не вызвать интереса. Позже он рассказал, что окончил физико-математический факультет Волгоградского пединститута, преподавал в городе Котово, потом фермерствовал, затем переехал в Волжский, и вот теперь это неожиданное признание об УФО-имплантантах…

Я хорошо помню, когда сам впервые услышал об этой очередной загадке в уфологических исследованиях. Это было во время четырехдневного международного уфологического семинара в Санкт-Петербурге в 1992 году, на котором с обстоятельным докладом, основанном на зарубежных материалах, выступил известный уфолог-публицист Геннадий Лисов. Он рассказал о формах, примерном элементном составе непонятных микрообъектов, обнаруживаемых иногда на теле людей, и сделал предположения об их функциях.

А я, слушая выступление Лисова, сделал собственное открытие: у волжанина Пахомова, оказывается, была никакая не «заноза», а имплантант! То-то же Николай Федорович так резко отрицал любую возможность «занозить» голову странной проволочкой…

В перерыве семинара мы разговорились, и Лисов тогда отметил, что, возможно, это первое упоминание об имплантировании российского гражданина. Первое — обнаруженное, а сколько не обнаруженных носителей имплантантов?

Но почему важно знать об имплантантах как можно больше?

Да просто потому, что наряду с известными «кругами на полях» или загадочными операциями над животными, абдукцией этот феномен, похоже, может дать бесспорный фактический материал о присутствии и некоей деятельности неизвестных разумных сил на нашей планете. Ведь «не ветром же надуло» эти микрообъекты, для чего-то же они предназначены?!

Но вернемся к рассказу Александра Васильева.

— Итак, озарение по поводу моего возможного имплантирования я получил после вашей книги, — продолжил мой собеседник. — Вот тогда всплыли некоторые эпизоды из моей жизни. Начну с последнего по времени.

Мне лет за тридцать, и я на поле косил сено для своих бычков. В то время я занимался фермерством, пока не осознал бесперспективность этой затеи. Ну кошу себе и вдруг чувствую, меня что-то кольнуло в икру ноги. Задрал штанину — крохотное кровавое пятнышко, я потер его и тут же про это забыл. А потом то место стало почесываться, нарывать. Шишечка образовалась. Гной выдавлю, помажу йодом, а все равно не заживает, и краснота не проходит. Терпел-терпел и однажды взял, оттянул кожу, надрезал бритвочкой и вырвал какую-то занозу. Удивительно, но кровь после этого не сворачивалась трое суток, сочилась понемногу.

У меня, как у нормального школьного учителя, был микроскоп, и в него я внимательно рассмотрел «занозу». Она была похожа на металлическую стружку трехмиллиметровой длины. Я даже иголочкой потрогал — ну, металл как металл, не крошится под иглой. Так и решил, что это заусеница от лезвия косы. Только как уж она впилась в ногу — непонятно. А «стружку» я выбросил.

Но от моего вмешательства потом были серьезные последствия… Почему-то нарушилась сворачиваемость крови. Любой порез, повреждение кожи на руках — а как без этого в хозяйстве? — и болячка будет гнить, кровянить неделями. Порой все руки в ссадинах: и старые не заживают, и новые присовокупляю. Подорожник приложу, как раньше, — никакого воздействия. Пришлось идти в больницу. Там давали одну, другую мази — наконец состав с левомицетином помог. Постепенно все нормализовалось, и я о происшествии в поле забыл.

— Но шрам-то остался? — уточнил я.

— Конечно. Небольшой, правда, но есть. Александр Петрович задрал штанину левой ноги — на икре четко просматривался беленький шрамик в несколько миллиметров.

— Когда вспоминал странности в своей жизни, всплыл еще один случай, — продолжил Александр. — Мне было лет шестнадцать, учился в старших классах и уже заглядывался на девушек, на танцы бегал… А тут, надо же — появилась у меня на шее слева шишечка и стала расти, дуться… С голубиное яйцо уже стала. Ну некрасиво, и это, конечно, меня беспокоило, хоть шишка и не болела. Шарфик летом не оденешь, рубашка тоже ее не скрывала. Иногда я проткну шишку цыганской иглой, жидкость выдавлю, а она вновь набухает.

Еще помню особенность того периода: стал я много спать. Ну, часами, по полсуток и больше мог дрыхнуть!.. К врачам у нас не было привычки бегать, повели меня к одной бабульке «пошептать» на шишку. Та пошептала, научила читать молитву, которую, держась за шишку левой рукой, надо было говорить перед сном.