Субмарина «Голубой Кит» - Мирер Александр Исаакович - Страница 5

– Бу-у-бу-бу-буб-в-в!

– Я очень сожалею! – пробормотала Катя по-английски, на всякий случай. Вода затекала в рот и мешала извиняться.

Бен Ферри лизнул свою руку – пресная вода! О господи!

На палубе натекла целая лужа.

– Кто вы? – бессмысленно спросил Бен.

– Я девочка. Меня зовут Кэтрин, – с трусливой любезностью ответила Катя.

– Англичанка?

– Да, англичанка, – соврала Катя для простоты отношений.

Коротышка говорил по-английски хуже, чем она, и потому не смог бы уличить ее во лжи.

– Англичанка! – шепотом воззвал Бен. – Как попала сюда девочка-англичанка? Нет-нет… Бу-бу-бу!.. – Челюсть у него опять запрыгала, как на резинке.

«Положительно, он боится», – сообразила Катя и начала действовать, как бабушка Таня. «Отвлекать и развлекать» – так называлась бабушкина система. Прекрасная система. И Катя принялась отвлекать Коротышку от неприятных мыслей, связанных с ее собственным появлением.

Если он ее боится, то чего бояться ей?

– Скажите мне, пожалуйста, не могу ли я быстро высушить одежду?

– Тсс, – прошипел Бен, верный своему долгу.

На корабле должна быть тишина, что бы ни случилось.

Катя продолжала гнуть свое:

– Не будет ли нескромным спросить, почему вы говорите шепотом?

– Вот, так лучше, – прошипел Бен. – На судне запрещены громкие разговоры… мисс…

– …Кэтрин. Странный обычай, корабль не библиотека… А платье я могу высушить? Вы – моряк? Никогда бы не подумала. Можно, я вылью воду из туфель?

Бен Ферри, укрывшись за инерциальным навигатором номер два, пытался вспомнить какую-нибудь молитву, но безуспешно. Молитва не вспоминалась, девочка не исчезала. Она выкручивала подол платья, стоя посреди отсека. Палуба стала мокрой и грязной, как после аварии. Пожалуй, этот вполне реальный и неслыханный факт – грязь в навигационном отсеке – успокоил Бена. Старший офицер принялся быстро соображать, каким путем девочка могла проникнуть на корабль. Немедленно выяснилось, что в голове у него, старшего офицера, каша. Нелепые предположения лезли в голову. Девочка поднырнула к субмарине? Бред! На пятисотметровую глубину нырнуть нельзя, тем более в платье и туфлях.

Бен громко застонал. Катя сочувственно посмотрела на него, поправляя бант.

Платье, туфли! Какая разница – платье или купальный костюм? Ведь на полкилометра нырнуть нельзя!

Бен попытался лизнуть свою ладонь еще раз и смущенно спрятал руку за спину. Он едва удержался от идиотского поступка: его тянуло попробовать на язык воду из лужи на палубе. Пресная вода… пресная… Субмарина оказалась на мелководье, в устье реки, и девчонка нырнула в пресную речную воду?

Бред, бред! Люки закрыты изнутри. «Голубой кит» находится в Атлантическом океане. Над лодкой – соленая вода, пятьсот метров. Люки закрыты. Дверь в помещение навигаторов тоже закрыта… Вот оно что!

Бен Ферри понял все и с облегчением выкатил грудь.

– Где вы прятались, плутовка? Отвечайте, и живо! Кто вас кормил?

– Простите, сэр!

– Кто вас кормил?! – бушевал старший офицер. – Кто облил вас водой, чтобы замести следы? Кто он?!

«Начинается, – подумала Катя. – Вчера был большой и черный, сегодня бледнолицый коротышка, и оба про то же. Подавай им шайку!»

– Я одна, сэр, – кротко ответила она. – Пять минут назад я была дома. Уверяю вас, я сама не знаю, как это вышло. Только что я была дома.

Коротышка обмер и открыл рот. Девчонку невозможно укрывать целый месяц на атомной подводной лодке. Он знал бы все на третий день – команда его любит.

Приходилось считать появление девочки чудом. И действовать соответственно. Прежде всего, ей надо высушить одежду – пресная вода… Действуй, Бен Ферри, иначе с ума сойдешь!

– Идите вон туда, к решетке, – скомандовал Бен. – Обсушите платье, там теплый воздух дует… Алло, рубка, это вы, Галан?.. Старик в своей каюте? Хорошо! Я в навигационном, да-да… Штурман Галан! Прикажите в отсеках осмотреться, результаты доложите. Пришлите ко мне Дювивье и Понсека, старика не будите.

Коротышка положил трубку внутреннего телефона и пристроился около двери. Отсюда он видел Катю. Она поворачивалась перед решеткой, придерживая одной рукой платье, другой – косички, и старательно обсыхала под теплым ветром, дувшим из решетки.

Если все будет, как вчера, то обратное перемещение начнется скоро. Времени оставалось немного.

– Значит, сэр, я на корабле? (Бен проворчал: «Где ж еще?») Правда? Я никогда не была на корабле! Он большой? Солидный?.. Военный?.. Не военный? Очень жаль. Может быть, у вас есть хоть одна пушечка, я никогда не видела морских пушек…

Явились Понсека и Дювивье – старые сослуживцы и земляки Бена Ферри. Дювивье был хозяином отсека инерциальных навигаторов и в судовой роли[1] значился, как шеф-радиоинженер, а Понсека был матросом, радистом, однако они дружили. Оба невысокие, чуть побольше коротышки Бена, черноволосые. Катя сразу поняла, что они – французы. Ее немного обидело то, что «два Жана» – и Дювивье и Понсека звали «Жан» – почти не удивились ее появлению.

– Девочка-англичанка? – только и сказал Понсека. – Очень хорошо, теперь команда укомплектована. Два грека, индиец, три бразильца, голландцы и французы, а теперь еще девочка-англичанка. Спроси ее, Бен, не возьмет ли она с собой меня, когда соберется обратно в Англию.

Понсека почти не знал английского.

Дювивье внимательно выслушал рассказ старшего офицера, ловко поклонился Кате и промолвил:

– Парадоксально! Тем не менее факт налицо. Как вы себя чувствуете, мисс Кэтрин?

– О, прекрасно! – обрадовалась Катя. Ей надоело стоять у решетки и помалкивать. – Прекрасно! Мне очень скоро уходить. Объясните, пожалуйста, зачем эти белые ящики, и нельзя ли выйти на палубу и посмотреть море… если вас не затруднит?

Новые знакомые понравились Кате. Понсека улыбался ей, и никто не заводил речи о полиции.

Неожиданно Дювивье нахмурился и ответил:

– Вы не англичанка, не правда ли? Кроме того у вас очень странный шейный платочек…

Катя сушила перед решеткой красный галстук. Испугавшись сурового голоса Дювивье, она быстро повязала галстук. Так было спокойнее почему-то.

– Нет, ребята, – продолжал Дювивье по-французски, – эта девочка из России. У них все дети ходят в таких галстуках. Посмотрите на ее одежду – разве это английская школьная одежда?

– Похоже, что нет, – сказал Бен.

– Не знаю, я в России не бывал, – сказал Понсека и подмигнул Кате.

– Я был в России два раза! – отрезал Дювивье. – Она русская.

Поняв слово «русская», Катя покраснела в своем углу и попробовала зареветь. Ничего не вышло.

– Заметьте, ребята, она собирается уходить. Бен, надо воспользоваться случаем. Ты что молчишь? Хочешь доложить капитану?

Старший офицер пожал плечами, а Жан Понсека быстро сказал:

– Не надо, земляк! Утрем нос старикашке!

Катя мало что поняла из этого спора. Три француза жестикулировали и спорили громким, хриплым шепотом и, по-видимому, решали: выдавать ее капитану или нет. Капитан представлялся ей большим черным пауком в темной норе. Поспорив, французы вздохнули, одинаковым движением поправили береты.

И Дювивье обратился к Кате:

– Мисс, я не совсем представляю себе, как вы сюда попали. Это великий триумф науки…

Катя поклонилась от имени науки.

– …Я не буду задавать лишних вопросов. Но мы трое здесь присутствующие будем рады подтвердить это достижение. Минутку! Когда вы вернетесь домой, передайте тем, кто вас… послал, что район океана с координатами сорок северной и семьдесят западной опасен для плавания. Минутку! Повторите, пожалуйста.

Катя повторила добросовестно:

– Район океана с координатами… – и так далее.

– Вы не забудете?

– У меня память самая хорошая в классе! – обиделась Катя.

Она, правда, не могла взять в толк, кому надо передать эти координаты и что все это обозначает. Но звучало прекрасно: «Район океана опасен для плавания!»