Жестокий путь - Андреева Екатерина Владимировна - Страница 24

Мы уже видели, что в продолжение многих веков римских пап избирали с оружием в руках, что эти «земные боги» то сами отравляли и убивали, то их убивали и отравляли. А целые народы и государи были так тупы, что считали римского папу наместником бога на земле.

Пожалуй, одним из самых больших злодеяний католической церкви была «Варфоломеевская ночь» — ночь на 24 августа 1572 года, в канун праздника святого Варфоломея. В эту ночь в Париже банды убийц-католиков бросились к домам, в которых жили протестанты-гугеноты, не признававшие власти римского папы. Улицы Парижа и других городов были усеяны трупами, вода в Сене и многих реках окрасилась кровью. Истреблены были десятки тысяч невинных людей.

Когда папа получил известие о событиях той ночи, он приказал осветить Рим иллюминацией, выбить в честь этого события медаль и отправил в Париж кардинала с поздравлением «христианнейшего» короля Франции и его матери Екатерины Медичи. В Риме с крепости Святого Ангела стреляли пушки в честь доблестной победы над гугенотами. Папа приказал также устроить праздник для народа и сам торжественно посетил три храма, в которых благодарил бога за радостную весть о «великолепном всесожжении, устроенном французским королем во славу католической церкви».

Достаточно подсчитать всех тех, кого уничтожила христианская церковь во имя религии, чтобы уже не сомневаться в том, что религиозные идеи не всегда будут владеть миром. Сколько напрасно погибло людей во время кровавого безумия крестовых походов на Восток и во время крестовых походов рыцарей, опустошивших Балтийское побережье! А сколько было ненужных жертв во время резни альбигойцев и истребления других еретиков, всех этих десятков тысяч неповинных людей, которые были зарезаны или сожжены заживо во имя «всемилостивого» бога! А во время реформатских войн, когда «святые» папы, «святые» епископы, «святые» аббаты в течение двух столетий шагали по трупам! Если сосчитать все убийства, все головы священников и мирян, отрубленных палачом, тела сожженных на множестве костров во всех странах, кровь, пролитую от края и до края Европы, палачей, уставших от своих трудов во имя веры, жертвы Варфоломеевской ночи и тридцать гражданских войн из-за разногласий в правилах веры, то окажутся десятки миллионов человек, которые были зарезаны, утоплены, сожжены, колесованы, повешены во имя любви к христианскому богу! И в то время как эта страшная цепь убийств происходила в Европе, а в Америке были убиты, как дикие звери в охотничьем парке, несчастные индейцы, под предлогом, что они не хотели стать христианами, — в то самое время римские папы наслаждались жизнью.

Римские папы затопили кровью невинных весь мир. Вольтер прекрасно видел, что вся история католической церкви состоит из войн, резни и пыток, и он не мог молчать. Духовенство постоянно следило за ним. Два раза Вольтер был заключен в Бастилию, а потом выезжал из Франции в Англию, Голландию или Швейцарию, подальше от французской полиции. Только в конце его жизнь стала спокойнее, когда он купил два поместья по обе стороны французско-швейцарской границы. От французской полиции он скрывался в Швейцарии, от преследований швейцарской полиции — в своем французском поместье.

Сочинения Вольтера имели большой успех в России, где появлялись в переводах на русский язык. Но во время французской буржуазной революции 1789 года они были запрещены Екатериной II, как «вредные и наполненные развращением». С тех пор всякий безбожник, свободомыслящий человек и «бунтовщик» назывался в России «вольтерьянцем».

Бог-то бог, да сам не будь плох!

Православная церковь в России была менее кровожадной, но давила народ и высасывала из него жизнь, как и католическая. Она всегда была беспощадной и неумолимой, как часть царевой машины, и не без помощи «святых» отцов над необъятной русской землей веками нависали нищета, произвол и холопство.

Запоротый помещиком и запуганный попом, мужик с трудом ковырял сохой постылую землю. Посадские люди, придавленные непосильными поборами, напрасно разбивали лбы в земных поклонах перед алтарями. Мелкое купечество, творя молитвы, разорялось. Именитые купцы и бояре делали богатые вклады в монастыри и в храмы, но кряхтели от непосильных поборов, а мелкопоместное дворянство худело и плакалось.

А царская казна пощады не знала. Каждый год объявлялись все новые пошлины и поборы — дорожные, мостовые, подушные, кормовые… назначались все новые дани да оброки. И все должен был платить помещик, а он с мужика больше одной шкуры не мог содрать. Уже по-волчьи стал скалить зубы крестьянин. Бог никому не помогал, и от тягот жизни бежал народ в леса, в степи, на Дон.

А оттуда ни грамотой, ни силой, ни страхом божьим никого не добудешь. И жили бояре да дворяне по-медвежьи, за крепкими воротами и высоким тыном.

Только царской власти служили «святые» отцы, они приносили присягу на верность, доносили обо всем крамольном, что узнавали на исповеди, внушали, что царская власть от бога, служили торжественные молебны о здравии царя в «царские» дни и проповедовали, ссылаясь на «священное писание», что рабство народное и нужда установлены богом и поэтому их надо терпеть и покоряться.

А царь за неподчинение церкви наказывал вплоть до смертной казни. Он был главой государства, патриарх — главой церкви, и в Кремле царские и патриаршие палаты помещались рядом. Царь был помазанником божьим, патриарх — наместником бога на земле. Но на самом деле все митрополиты (и с XVI века патриархи) получали свои пастырские жезлы из рук царя, и волей царя смещались все не угодные ему духовные пастыри. Поэтому духовенство беспрекословно подчинялось царской воле.

Иван IV (Грозный) говорил митрополиту Филиппу Колычеву, осмелившемуся заступаться за опальных и просить помилования осужденных на смертную казнь:

— Одно только говорю тебе, отче святой: молчи! Не прекословь державе нашей… или сан свой остави!

В конце концов по приказу царя Малюта Скуратов задушил непокорного митрополита в келье монастыря. Зато следующие за ним митрополиты уже совсем не возражали царю и были прозваны «молчальниками».

При царе Алексее Михайловиче началась распря между патриархом Никоном и царем. Гордый и властный патриарх окружил себя почетом, присвоил себе различные титулы и проповедовал, что «не священство от царства приемлется, но от священства на царство помазуются», то есть что власть патриарха выше царской.

Никон внедрял в России взгляды римских пап, что глава церкви и царь на земле подобны Солнцу и Луне на небе. Патриарх — это Солнце, а государь, как Луна, светит только его отраженным светом. Властолюбивый, жадный и тщеславный Никон владел двадцатью пятью тысячами крепостных дворов, с крестьян драл три шкуры и народ его ненавидел.

Кончилось тем, что и царь невзлюбил Никона и дело дошло до суда. Был созван церковный собор. Духовные отцы не могли оправдать Никона, — они боялись царской опалы да и не хотели заступаться за патриарха, которого не любили за высокомерие. Никон был осужден и лишен патриаршества.

Петр I, чтобы раз и навсегда предотвратить такие столкновения, упразднил патриаршество и создал святейший синод — высшее церковное руководство. Синод состоял из 10 человек, и все они назначались и смещались царем. Члены синода обязывались быть послушными царю и царице «и доносить обо всем, что в ущерб его величества интересов». Чтобы следить за действиями синода, был назначен обер-прокурор — «око государя». Он и стал фактическим хозяином церковных дел. Часть огромных доходов духовенства стала поступать в казну, архиереям назначили жалованье, монахам ограничили содержание; часть монастырей Петр I закрыл. С презрением он называл монашество «гангреной», а монахов «тунеядцами». Сурово карались Петром I изготовления всяких «чудес», вроде плачущих икон, «мощей» и «святых реликвий».

Однажды из Иерусалима монахи привезли в дар царице Екатерине Алексеевне будто бы сорочку божьей матери, которая не горела в огне. Петр приказал ее исследовать, и оказалось, что сорочка соткана из асбестовых волокон. Затем появились мощи какой-то «святой» из Лифляндии. Один из современников писал, что кожа этих мощей была подобна натянутой свиной коже. Были и другие поддельные мощи, из слоновой кости, которые Петр велел поместить в основанной им Кунсткамере. Потом в одной бедной церкви в Петербурге объявилась икона божьей матери, которая плакала настоящими слезами, предрекая великие бедствия и разорение новому городу, Санкт-Петербургу. Услышав об этом, Петр поехал в ту церковь, осмотрел икону и обнаружил наглый обман. Он снял серебряную, усыпанную драгоценными камнями ризу, потом отвинтил винтики, прикреплявшие к задней стороне иконы новую липовую дощечку. В середине этой дощечки была вставлена еще другая, меньшая дощечка. Она свободно ходила на пружинке и вдавливалась при самом легком нажиме. Сняв дощечки, царь обнаружил две лунки, или ямки, выдолбленные в дереве против глаз божьей матери. Маленькие губочки, напитанные водой, клались в эти лунки, и вода просачивалась сквозь едва заметные, просверленные в глазах дырочки, образуя капли. Петр надавил дощечку, и слезы потекли по щекам богоматери. Икона была отправлена в Кунсткамеру, а хитрых попов отправили на каторгу в Сибирь, предварительно вырвав им языки и ноздри. Так поступал Петр I и с другими священниками, которые обманывали народ.