Жестокий путь - Андреева Екатерина Владимировна - Страница 14

В 1414 году был созван собор в городе Констанце для прекращения позорного церковного раскола, когда одновременно царствовало трое римских пап — наместников божьих. На этот собор был вызван и Гус. Съехалось на собор 2300 человек духовенства, 150 герцогов и графов, 2000 рыцарей и дворян и 80 тысяч простых мирян. Приехал и папа Иоанн XXIII, который добился подкупом кардинальской шапки и, отравив своего предшественника папу Александра V, занял папский престол. Этот негодяй, известный всем как отъявленный безбожник, развратник, взяточник и убийца, явился на собор, чтобы быть судьей Гуса. Во главе торжественной процессии вступил папа Иоанн XXIII в Констанц. Старшие сановники вели его лошадь под уздцы, над ним развевался золотой балдахин, перед ним в парадных ризах священники несли «святые дары», а за ним шествовали кардиналы в пурпурных мантиях и шапках, усыпанных драгоценностями. Все пражское духовенство вышло навстречу, неся «мощи святых», и так, при большом стечении народа, папа въехал во двор епископа.

Но папе Иоанну XXIII не удалось быть судьей Гуса. Угроза лишения папского престола и личной свободы, высказанная ему на соборе, заставила его позорно бежать из Констанца. Тайком, переодетый конюхом, выехал он верхом за ворота города, где к нему присоединились итальянские кардиналы.

После этого собор занялся делом Гуса. Ему были предъявлены обвинения в ереси. Немцы бурно выступали против Гуса, как еретика, французы высказывали отвращение к нему, как к врагу всякой власти, англичане кричали, что он позорит Оксфордский университет, превознося Уиклефа, чехи раздували вести о разгоревшемся волнении в стране, а пражские враги распускали слух, что Гус хочет бежать.

Гуса предательски схватили и бросили в тюрьму, где продержали в цепях больше полугода до конца процесса. Та же участь постигла и Иеронима Пражского, который добровольно прискакал в Констанц защищать своего друга.

В защитнике Гусу отказали, и процесс велся Яри закрытых дверях. Врагам Гуса хотелось достигнуть своей цели и приговорить Гуса к смертной казни, «потому что дрова для костра были уже приготовлены и облиты смолой», как писал один современник.

На все обвинения Гус отвечал, что готов отречься от своих взглядов, если ему докажут, что он неправ. Его запугивали, угрожали, поднимали крик и шум, когда он начинал говорить, чтобы только заглушить его опасное для врагов красноречие. В последний день процесса, после первых же слов Гуса, в соборе поднялся такой крик, на него посыпалось столько проклятий, что Гус принужден был замолчать, и тогда раздались настойчивые требования о голосовании за смертную казнь еретика.

Голосовать имели право 88 человек. После подсчета голосов оказалось, что за смерть Гуса было 45 человек. Император Сигизмунд знал, что от него зависела свобода и жизнь Гуса. Но, несмотря на это, он сказал:

— Будучи верным своей королевской присяге, я не могу освободить его от наказания! — Затем встал и хотел уйти. Но тогда Гус со своего места мужественно спросил Сигизмунда:

— Ваше величество, неужели вы можете так поступить и этим унизить свою корону и свою честь? Здесь идет речь не о моей жизни, а о вашем честном имени. Неужели вы сами уничтожаете свою охранную грамоту, которую выдали мне для приезда в Констанц, и берете на свою голову преступление и вероломство?

— Я действительно обещал тебе, еретик, безопасный проезд… но только сюда. Обратного пути я не обещал. Твое требование неосновательно. Ты осужден большинством голосов! — ответил император.

Когда же был громко прочтен приговор о том, что Гус осужден принять смерть на костре, в соборе поднялся страшный крик: одни кричали, что это насилие и убийство, другие — что еретик достоин смерти. Раздавались голоса и против папистов, и против проклятых феодалов. Все были так разгорячены и возбуждены, что бросались на своих противников, стучали по столам кулаками, ломали скамьи и кидали обломки в своих врагов. Во время этого шума и беспорядка император удалился. Незаметно мог уйти и Гус, если бы захотел, потому что стража о нем забыла, увлеченная спором и наведением порядка.

Однако Гус вернулся в тюрьму. Когда его хватились, противники Гуса распорядились ударить в набат и сторожить городские ворота, чтобы он не мог бежать из города. Но Гус был в своей тюремной камере, и когда к нему вошли, он стоял на коленях и усердно молился перед распятием. Уходя, стражники перекрестились и даже не заперли за собой дверь, — они считали пленника настоящим святым. В тот же день на костре, после сожжения всех книг Гуса, он сам мужественно принял мучительную смерть (1415 г.). А некоторое время спустя был сожжен и Иероним Пражский.

С тех пор ежегодно 6 июля зажигаются костры во всех городах и деревнях страны в память мученической смерти народного вождя Яна Гуса, в память Констанцских костров.

Первые проблески коммунизма

Но, вопреки ожиданиям членов собора, национальное и политическое движение стало сильнее религиозного: народ хотел положить конец тирании и хотел избавиться от немцев. Император Сигизмунд и папа Мартин V требовали от «еретиков и мятежников» безусловного подчинения. Спешно укрепляли феодалы свои замки, терли порох, тесали каменные ядра, стягивали к себе рыцарей и кнехтов. Но в полях, дремучих лесах и деревнях уже раздавались боевые кличи, и по вечерам над темной стеной лесов полыхали зарева пожаров.

Чехи поднялись, как один человек. Даже многие чешские феодалы отделились от немцев, так им ненавистны были чужеземцы.

Отлучения от церкви чехи не боялись, они собирались для молитв в открытом поле и признавали священниками только чехов по национальности. Одним из излюбленных мест народных собраний была гора Табор в Южной Чехии. Это же название получил и лагерь, а затем и город, основанный восставшим народом. И все участники крестьянско-плебейского восстания стали называться таборитами. Однако у восставших гуситов были разные интересы. Острые противоречия существовали у таборитов с рыцарско-бюргерскими гуситами (дворянами, купцами, мелкими горожанами), так называемыми чашниками, которые стремились воспользоваться земельной собственностью церкви. Чашники не хотели перемен в феодальном строе, им надо было только расширить светское землевладение за счет церковного, добиться свободы проповедей в духе Гуса и ликвидировать привилегии католического духовенства. Они были против немецкого засилья и против католической церкви.

Табориты же мечтали о мировом перевороте, который должен закончиться победой добрых людей над злыми. Переворот они представляли себе как насильственное устранение феодалов, высшего духовенства и чиновников феодального государства. В своих планах новой церкви табориты считали, что Евангелие не нужно, упразднялось почитание икон, мощей и «святых», а также все предписания «святых отцов». В своем лагере табориты ввели строгий порядок и дисциплину. У них было общее пользование всеми запасами продовольствия и другими предметами потребления.

Часть таборитов выражала надежды городской и сельской бедноты. Они отрицали частную собственность, стремились к общности имущества, уверяли, что не существует ни бога, ни черта в том виде, как учит церковь, но что первый из них живет в сердцах добрых людей, а второй — в сердцах злых. Христос был для них простым человеком, они были совершенно уверены в победе справедливости на земле. Называли их «пикартами». Но среди таборитов их было меньшинство, и их изгнали из Табора. Тогда они укрепились в другом месте, но созданное ими укрепление было осаждено и взято приступом. Большинство из них погибло в бою с рыцарским войском, а пленные отвергли предложение «раскаяться» и бесстрашно взошли на костер на глазах у всех жителей Табора (1421 г.).

Император Сигизмунд объявил крестовый поход против восставших гуситов. В его армию стекались сотни тысяч всякого рыцарского сброда, приезжали рыцари даже из Англии и из Ливонии. Их целью была только добыча, им было все равно, за что и с кем драться. У гуситов же было ополчение, воодушевленное идеей борьбы за лучшую жизнь. Они были вооружены дубинками, цепами в железной оправе, копьями и специальными крючьями, которыми ловко стаскивали с коней закованных в броню рыцарей. Вождем гуситов был бедный рыцарь Ян Жижка. Коренастый, плечистый, одноглазый, мрачный и фанатичный, строгий к себе и к своим, жестокий с врагами. Он прославился как блестящий полководец. Из толпы босых крестьян Жижка создал первую в мире армию по дисциплине, быстроте и находчивости. Организовал пехоту и ввел легкие пушки. И пехота и артиллерия стали передвигаться на повозках. Обоз он превратил в подвижную крепость и настоящую западню для врага: телеги связывались цепями, покрывались досками и располагались лабиринтом по буквам алфавита или геометрическим фигурам. Это несложное сооружение гуситы устраивали быстро и в любом месте.