Потерянный рай - Мильтон Джон - Страница 37

Безбрежный океан и, шар Земли

Смягчая, тёплой влагою поил

Питательной, в броженье приводя

Всеобщую родительницу — мать,

Чтоб, соки животворные вобрав,

Насытившись, она зачать могла.

И Бог сказал: "— Да соберутся купно

Все воды поднебесные, и пусть

Возникнет суша!" В тот же миг из волн

Пучины океанской вознеслись

Громады гор. Их голые хребты

Обширные коснулись облаков,

А гребни островерхие — Небес;

И сколь высоко поднялись кряжи,

Столь низко опустились вширь и вглубь

Расселины и впадины, открыв

Уємистые русла, и туда

Рванулись воды, весело бурля,

С гористой суши скатывались вниз,

Круглясь шарами, как в сухой Пыли

Круглятся капли; некие из них

От быстроты хрустальною стеной

Вздымаются; другие же — летят,

Образовав ряды прямых столпов.

Стремительность такую придал им

Глагол Господень. Как на звук трубы

Спешат войска под сень своих знамён

(Уже ты прежде слышал о войсках),

Так водная стихия, разогнав

За валом вал и за волной волну,

С обрывов низвергается крутых

Стремнинами и на равнинах плоских

Спокойно разливается. Ничто

Её сдержать не в силах: ни холмы,

Ни скалы; и прокладывает путь

Она везде — и над и под землёй,

Змеиными извивами юлит

И ложа промывает для себя

В размокшем иле, что её напору

Покорно уступал, пока Творец

Не повелел, дабы он сушей стал,

Помимо русел, где до сей поры

Струятся рек текучие стези.

И сушу Бог Землёй назвал тогда,

А Морем — наибольший водоём;

Увидел Бог, что это хорошо

И молвил: "— Да Земля произрастит

Зеленую траву и всякий злак,

Дающий семена, и древеса,

Обильно приносящие плоды,

По роду своему и семенам,

В Земле прозябнущим!" И стало так.

Доселе неприглядная Земля,

Нагая и пустынная, — травой

Оделась нежной, вся зазеленев

Приятно; разновидную листву

Растенья развернули, зацвели,

Пестрея красками и аромат

Лия душистый, тешили Земли

Рождающее лоно. Виноград

Покрылся гроздами; среди плетей

Ползучих вздулась тыква; поднялись

Дружиною колосья на полях;

Сплелись ветвями низкие кусты

Курчавые; и статные стволы

Деревьев, словно в пляске, наконец,

Восстали, простирая ветви крон,

Сплошь в завязях обильных и плодах.

Холмы венчая, поднялись леса

Высокие, и осенили дол

Густые купы рощ, а берега

Потоков окаймились молодым

Кустарником. Подобной Небесам

Земля отныне стала, для богов

Обителью достойной, где всегда

Бессмертным бы хотелось пребывать

Иль посещать её святой приют

С любовью и отрадой. Хоть Земле

Господь ещё не посылал дождя,

И Человека — пахаря ещё

Не создал Бог, но от сырых низин

Туманы воспарились, увлажнив

Росою грунт и созданное ныне

Произрастанье каждое, пока

Оно таилось в почве, каждый лист,

Едва развившийся на черенке.

Увидел Бог, что это хорошо,

И вечер был, и утро — Третий День.

И Бог сказал: "— На небесах да будут

Светила, чтобы день отъединить

От ночи, времена знаменовать,

Года и дни! Лампадами они

Да будут, освещают шар земной

С небесной тверди, следуя Моим

Определениям!" И стало так.

Великих два светила создал Бог,

Великих, по их пользе Человеку;

Владычит большее светило днём,

А ночью меньшее, попеременно.

Он создал звезды, в небе укрепил,

Велев светить и править чередой

Ночей и дней, деля от мрака свет.

И на Своё творенье Бог взглянул

И увидал, что это хорошо.

Он Солнце первым из небесных тел,-

Огромный шар и тёмный, до поры,

Из вещества эфирного свершил;

Потом — шарообразную Луну

И звезды всевозможных величин,

Усеяв, словно пашню, небосвод;

И свет извлёк из кущи облаков

И поместил значительную часть

На солнечный, дотоле тёмный шар

И пористый, дабы он мог всосать

Струистый свет и пропитаться им;

А задержанью солнечных лучей

Споспешествует плотность вещества

Достаточная. Этот шар — чертог

Великий блеска; из него теперь

Светила черпают потребный свет

Сосудами златыми; здесь рога

Планета утренняя золотит;

Здесь россыпи неисчислимых звёзд

Заимствуют окраску, отразив

Сверканье Солнца, множа малый блеск

Природный свой, но кажутся глазам

Людским — преуменьшенными, затем

Что от Земли безмерно далеки.

Впервые на Востоке вознеслась

Лампада дивная — Владыка дня;

Сияньем лучезарным окоем

Широко озарив, пустилась в путь,

Ликуя, по назначенной тропе

Небесной, а Плеяды и Заря

Кружились в хороводе и, вождю

Предшествуя, приятное вокруг

Неяркое мерцанье изливали;

А менее блестящая Луна

На Западе помещена была,

Точь-в-точь напротив Солнца, и оно,

Как в зеркало, в её округлый лик

Глядится и дарует свет Луне,

Так расположенной, что ей другой

Не нужен свет. До вечера хранит

Она все ту же дальность; на оси

Небесной обернувшись, в свой черёд,

Восходит на Востоке, воцарясь

В ночи, а с нею тысячи светил

Не меньших, мириады мириад

Блестящих звёзд, ночную полусферу

Осыпавших, подобно огонькам.

Так небо в первый раз разубралось

Лампадами, которым восходить

И заходить поведено Творцом.

И вечер был, и утро — День Четвёртый.

И снова Бог сказал: "— Пучина вод

Да пресмыкающихся породит,

Обильных семенем живые души!

Да воспарят над сушей, в небесах

На крыльях птицы!" И творящий Бог

Китов огромных создал и извёл

Из хлябей влажных всяческую тварь

Ползучую по их родам; и птиц

Пернатых, всяческих, по роду их

Бесчисленно Он создал, и, узрев,

Что это хорошо, благословил

Творение Своё и молвил так:

"— Плодитесь, множьтесь, воды наполняйте

В морях, озёрах, реках и ручьях!

Вы, птицы, размножайтесь на земле!"

В морях и океанах в тот же миг,

В проливах, бухтах, заводях — мальки

Несметно закишели; стаи рыб

Возникли в толще изумрудных волн,

Скользнули, плавниками шевеля,

Сверкая чешуёй; в иных местах

Толпятся, отмели образовав

Средь моря; в одиночку, а порой

Объединись, пасутся, ищут корм

Средь водорослей, и, шныряя там,

Теряются в коралловых лесках,

Играют, и одеждой водяной

Чешуйчатой, в накрапе золотом,

Молниевидно блещут на свету.

Другие же — спокойно пищи ждут,

В перловых раковинах затаясь,

А третьи — под утёсами, броней

Покрытые, подстерегают жертв.

Тюлени и горбатые дельфины

Резвятся на поверхности морей;

Иные великаны иногда

Настолько неуклюже-тяжелы,

Что их тела, ворочаясь в воде,

Вздымают белопенную волну;

А величайшее из всех существ,-

Левиафан, подобно цепи гор,

Лежит на глубине, на самом дне,

Объятый сном; когда же он плывёт -

Подвижной сушей кажется; дыша,

Вбирает море жабрами и вновь

Выталкивает хоботом. Меж тем

В пещерах тёплых и на берегах,

В болотах неисчетный птичий род

Проклёвывается из тех яиц,

Что трескаются в надлежащий срок,

Достаточно согретые; из них

Беспёрые выводятся птенцы,

Но вскоре оперяются, крыла

К полёту ширят и, взмывая ввысь,

Презрительно глядят сквозь облака

На прах земной. Здесь аист и орёл

На скалах и на кедрах гнёзда вьют;

Иные птицы в воздухе парят

В привольном одиночестве; другие,

Смышлёные, общинами сойдясь

И строясь в правильные косяки,

Совместно пролагают путь себе

И, зная годовые времена,