Судьбы и сердца - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 21

На «нужных», на «выгодных» нам людей,

Чужих абсолютно уму и сердцу!

Да разве же стоит любая туша,

Чтоб совесть пред нею валять в пыли?!

Нельзя, чтобы люди меняли душу

На всякие бизнесы и рубли!

И если самим не забить тревогу,

Идя вот таким «деловым» путем,

То мы ж оскотинимся, ей же богу!

Иль просто в двуличии пропадем'

И, может быть, стоит себе сейчас

Сказать прямодушнее строгих судей,

Что самые НУЖНЫЕ в мире люди

Лишь те, кто действительно любит нас!

НОЧНАЯ ПЕСНЯ

Фиолетовый вечер забрался в сад,

Рассыпая пушинками сновиденья.

А деревья все шепчутся и не спят,

А деревья любуются на закат,

И кивают, и щурятся с наслажденьем.

— Спать пора, — прошептал, улыбаясь, вечер,

Он приятелю синим платком махнул,

И тогда, по-разбойничьи свистнув, ветер

Подлетел и багровый закат задул.

Покружил и умчал по дороге прочь.

Сразу стало темно и пустынно даже.

Это в черных одеждах шагнула ночь

И развесила мрак, как густую пряжу.

И от этой сгустившейся темноты,

Что застыла недвижно, как в карауле,

Все деревья, все травы и все цветы

Тихо-тихо ресницы свои сомкнули.

А чтоб спать им светло и спокойно было

И никто не нарушил бы тишину,

Ночь бесшумно созвездья вверху включила

И большую оранжевую луну.

Всюду блики: по саду и у крылечка,

Будто кто-то швырнул миллион монет.

За оврагом, притихшая сонно речка,

Словно мокрый асфальт, отражает свет.

У рябины во мраке дрожат рубины

Темно-красным огнем. А внизу под ней

Сруб колодца, как горло бутыли винной,

Что закопана в землю до вешних дней.

В вышину, точно в вечность, раскрыты двери

Над кустами качается лунный дым,

И трава, будто мех дорогого зверя,

Отливает то синим, то золотым…

Красота — все загадочней, ярче, шире,

Словно всюду от счастья висят ключи.

Тонко звезды позванивают в эфире…

И затмить красоту эту может в мире

Лишь любовь, что шагнет вдруг к тебе в ночи!

В ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС

Как загадочные гномики,

Чуть пробил полночный час,

Сели сны на подоконники

Вдоль всей улицы у нас.

Сели чинно и торжественно,

Щуря мудрые зрачки,

И, раскланявшись, приветственно

Приподняли колпачки.

Попищали, как комарики, —

И конец. Пора за труд!

По волшебному фонарику

Из карманов достают.

Прямо в душу направляется

Луч, невидимый для глаз.

Сновиденье начинается,

То, какое назначается

Человеку в этот час.

У лучей оттенки разные:

Светлый, темный, золотой.

Сны веселые и страшные

Видят люди в час ночной.

Я не знаю, чьим велением

Луч мне светит в тишине,

Только в каждом сновидении

Ты являешься ко мне.

И, не споря, не преследуя,

Я смотрю в твой строгий взгляд,

Будто, сам того не ведая,

В чем-то вечно виноват.

Хоть вина моя, наверное,

Только в том, что все терплю,

Что тебя давно и верно я

До нелепого люблю!

Как легко ты можешь темное

Сделать ярким навсегда:

Снять лишь трубку телефонную

И сквозь даль и мглу бессонную

В первый раз мне крикнуть: — Да!

В переулок звезды грохнутся

Звоном брызнувших монет.

Дрогнет сердце, полночь кончится,

В окна кинется рассвет.

Удирай же, сон загадочный,

В реку, в облако, в траву,

Ибо в мире самый радостный,

Самый песенный и сказочный —

Сон, пришедший наяву!

РАЗГОВОР С ДРУГОМ

Знакомя, друг сказал мне сокровенно:

— Рекомендую: Коля. Пианист.

Прекрасный парень и душою чист,

И ты его полюбишь непременно!

«Прекрасный парень» в меру был живой,

Сел за рояль, Прокофьева сыграл,

Смеялся шуткам, подымал бокал,

Потом простился и ушел домой.

Ушел и канул в темноту и снег…

И я спросил у друга своего:

— Вот ты прекрасным называл его.

А чем прекрасен этот человек?

С минуту друг растерянно молчал.

Ходил, курил и молвил наконец:

— Он никому вреда не причинял,

Не лицемер, не склочник, не подлец…

И вновь спросил я друга своего:

— А доброго он людям сделал много? —

Мой друг вздохнул: — Да вроде ничего.

И все-таки он неплохой, ей-богу!

И тут мелькнуло: а не так ли я

Хвалю порой того, кто не подлец?

Но сколько рядом истинных сердец?

И все ль друзья действительно друзья?

Не прямодушен — ладно, ничего!

Не сделал зла — приветствуем его.

Мог утащить, а он не утащил

И чуть ли уж не подвиг совершил.

Иль, скажем, парень в девушку влюбился.

Жениться обещал. И под конец

Не оскорбил, не бросил, а женился —

И вот уже герой и молодец!

А то вдруг вам как на голову снег

Свалилось горе. Друг о том проведал.

Он мог добить, предать, но он не предал.

Нет, не помог ничем, а лишь не предал —

И вот уж он «прекрасный человек».

Смешно, но факт: мы, будто с ценной ношей.

Со странной меркой носимся порой —

«Прекрасный» — лишь за то, что не плохой,

А не за то, что истинно хороший!

Так не пора ль действительно начать

С других позиций доблести считать?

«СВОБОДНАЯ ЛЮБОВЬ»

Слова и улыбки ее, как птицы,

Привыкли, чирикая беззаботно,

При встречах кокетничать и кружиться,

Незримо на плечи парней садиться

И сколько, и где, и когда угодно!

Нарядно, но с вызовом разодета.

А ласки раздаривать не считая

Ни проще, чем, скажем, сложить газету.

Вынуть из сумочки сигарету

Иль хлопнуть коктейль коньяка с «Токаем».

Мораль только злит ее: — Души куцые!

Пещерные люди! Сказать смешно!

Даешь сексуальную революцию,

А ханжество — к дьяволу за окно!

Ох, диво вы дивное, чудо вы чудное!

Ужель вам и впрямь не понять вовек,

Что «секс-революция» ваша шумная

Как раз ведь и есть тот «пещерный век»!

Когда ни души, ни ума не трогая,

В подкорке и импульсах тех людей

Царила одна только зоология

На уровне кошек или моржей.

Но человечество вырастало,

Ведь те, кто мечтают, всегда правы.

И вот большинству уже стало мало

Того, что довольно таким, как вы.

И люди узнали, согреты новью,

Какой бы инстинкт ни взыграл в крови.

О том, что один поцелуй с любовью

Дороже, чем тысяча без любви!

И вы поспешили-то, в общем, зря

Шуметь про «сверхновые отношения»,

Всегда на земле и при всех поколениях

Были и лужицы, и моря,

Были везде и когда угодно

И глупые куры, и соловьи,

Кошачья вон страсть и теперь «свободна»,

Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?!

Кто вас оциничивал — я не знаю.

И все же я трону одну струну:

Неужто вам нравится, дорогая,

Вот так по-копеечному порхая,

Быть вроде закуски порой к вину?

С чего вы так — с глупости или холода?

На вечер игрушка, живой «сюрприз»,

Ведь спрос на вас, только пока вы молоды,

А дальше, поверьте, как с горки вниз!

Конечно, смешно только вас винить.

Но кто и на что вас принудить может?

Ведь в том, что позволить иль запретить

Последнее слово за вами все же.

Любовь не минутный хмельной угар.

Эх, если бы вам да всерьез влюбиться!

Ведь это такой высочайший дар,

Такой красоты и огней пожар,

Какой пошляку и во сне не снится!

Рванитесь же с гневом от всякой мрази,

Твердя себе с верою вновь и вновь,

Что только одна, но зато любовь

Дороже, чем тысяча жалких связей!

РАЗНЫЕ СВОЙСТВА

Заяц труслив, но труслив оттого,

Что вынужден жить в тревоге,

Что нету могучих клыков у него,