Зимний мир - Миллс К. Дж. - Страница 37

Впервые после начала этого боя Карн почувствовал, как он устал. Он тяжело дышал. По ноге текла кровь. От ожога вся левая рука его горела, словно охваченная огнем. Он не знал о том, что ранен. Карн встал, опираясь о стену, и огляделся вокруг. В комнате оставалось всего несколько человек в зеленой форме, гораздо меньше, чем в синей или коричневой. Они выиграли

— фон Шусс и Халарек! Карн снова осмотрел комнату. Много неподвижных тел, лежавших на полу, также были одеты в синюю и коричневую форму. Какой ценой они достигли победы? Этот вопрос он всегда задавал себе, хотя хорошо знал, что из-за этого многие считали его плохим командиром.

Карн крикнул своим людям, все еще продолжавшим сражаться:

— Хватит! Мы победили! Харлан связан.

Бой сразу же прекратился. Люди стояли, тяжело дыша и ожидая приказания. Карн кивнул четырем спасателям.

— Отведите герцога в свободную комнату, принесите ему еду; заприте комнату и останьтесь охранять его. Вы отвечаете за него головой. Я должен сообщить на Совете об этой битве и о том, что мы сделали с Харланом. Который теперь час?

— Сегодня пятнадцатое адена, два часа, милорд, — ответил один из спасателей.

— О господи! — Карн огляделся по сторонам. — Где лорд Николас?

— Он узнал, что леди Катрин находится в туннеле, милорд, — спасатель кивнул в сторону туннеля, — он сказал, что найдет ее и вернется вместе с ней.

— Он взял с собой шесть солдат, милорд, — сказал другой спасатель.

Мгновение Карн колебался. В хорошую погоду из Бревена до посадочной площадки Мирового Совета можно было долететь за восемь часов. Если он вылетит сейчас же, то прибудет туда прямо к началу заседания.

— Что еще нужно сделать? — спросил он спасателей.

Те пожали плечами.

— У нас и так было много работы, милорд.

Карн не знал, когда именно было запланировано на Совете его выступление, в котором он собирался внести предложение о заключении Ричарда под стражу и смещении аббата. Как бы ему хотелось самому пойти на поиски Кит…

Надо было отправляться на Совет. Ник, хоть он и ослеплен своими чувствами, сам в состоянии справиться с этой задачей. Он уже взял с собой столько людей, сколько мог отвлечь от основной битвы. Он сможет сам найти Кит без помощи Карна. Ричард будет находиться в заключении, по крайней мере, до тех пор, пока Совет не объявит об отсрочке выполнения этого приговора. Эннис подтвердит нарушение Ричардом решения Совета и его попытку нарушить действующий среди членов Девяти Семей закон о наследственности. Эннису потребуется хорошая охрана, но Ван, должно быть, уже позаботился об этом.

«Я должен доверять людям, выполняющим свои обязанности. Я должен доверять моим офицерам, выполняющим мои приказы. Я должен верить в то, что у Ника и Кит все будет в порядке».

Карн посмотрел на стоявшего рядом с ним капитана спасателей.

— Уведите герцога. Можете поступить с остальными людьми Харлана так, как считаете нужным. Со всеми вопросами, если они появятся, обращайтесь к генералу Винтеру. Мне нужно лететь на заседание Совета.

Карн, прихрамывая, прошел по коридору и поднялся по лестнице. У него даже не было времени, чтобы попросить спасателей оказать ему медицинскую помощь.

Карн вышел во двор. На мгновение он остановился, глубоко вздохнул, расправил плечи, потом забрался в свой флиттер, быстро поднялся в воздух и взял курс на здание Совета. Его мучило ощущение вины. Близкие ему люди сражались сейчас в туннеле, а он бросил их. Да, он дезертировал. Карн пытался убедить себя, что оставил Бревен и Кит в надежных руках, но чувство вины не покидало его.

Усилием воли Карн заставил себя отвлечься от этих мыслей и подумать о предстоящем заседании Совета и о том, как он должен там вести себя.

Усталость и боль от полученных ран навалились на него. Руки вспотели и скользили по рулевому колесу. Карн до боли сжал зубы. Он обязательно должен выиграть и эту битву на Совете!

16

Карн без приключений приземлился вблизи здания Совета. Выпростав из кабины негнущиеся ноги, он кое-как выбрался на крыло флиттера. Снова мелькнула мысль, что было бы неплохо заняться своими ранами, но здесь, в Совете, эти зримые следы сражения под Бревеном приобрели политическую ценность именно в своей первозданности.

В здании Совета люди в разноцветной форме Домов и Вольного города суетились на фоне голубых мозаичных панелей. Воздух, густо пропитанный запахами сырой шерсти, военной формы, обувного крема, сапог и парфюмерии, звенел от голосов. Публика обсуждала последние политические события.

Карн захромал к центральному входу в зал Советов.

Сотник в форме Макнисов перехватил взгляд Карна и кивком пригласил следовать за собой к лифту на нижние уровни. Карн двинулся за ним, не спуская руки со своего станнера. Форму одного из Домов или Города нетрудно купить, а то и просто украсть. Он и сам такое проделывал. Только когда дверь лифта захлопнулась, сотник показал Карну детский башмачок.

— Его владелец чувствует себя хорошо, — пробурчал он. По его вспыхнувшему лицу и тому, как он отводил глаза, избегая встретиться взглядом с Карном, было видно, что ему страшно неловко предъявлять столь неподобающий вояке пароль. — Его отец тоже в безопасности. Он внизу и, если потребуется, поднимется, как договорились, в зал.

Для безопасности Энниса и Нарры было крайне важно, чтобы о месте их пребывания знало как можно меньше людей, поэтому Карн договорился с Ваном, что без необходимости Эннис не покинет свое убежище.

Ван, направив своего связного, проявлял любезность. И этот последний должен был быть человеком Макнисов. Ни один уважающий себя шпион не додумался бы до такого бабьего пароля.

Эннис ожидал в одной из тех роскошных комнат, которые Совет содержал специально для своих «гостей». Он был бледен, лицо неестественно напряжено. Карну некогда самому пришлось пережить немало жутких часов в такой комнате, и лишь позднее он узнал, что его заключали туда ради его же безопасности. Он приветствовал Энниса и выразил ему свою глубокую признательность за то, что тот собирался сделать для Кит и Нарры. Такая сентиментальность была не в характере людей Гхарра, но Карн считал, что должен произнести эти слова, хотя ему пришлось с трудом выдавливать их из себя. Он лишь надеялся, что это не уронило его в глазах Вана и его связного. Карн торопился и, рассказав коротко Эннису о стычке в Бревене и об исчезновении Кит в туннеле Древних, поспешил проститься.

Он отправился обратно в зал Совета. С этого момента до открытия заседания он наблюдал за главным входом в зал, отмечая в памяти всех возможных союзников, появлявшихся в дверях. Считалось, что глубокий голубой тон мозаик должен успокаивать, но сегодня это лекарство на него не действовало. Слишком многое зависело от исхода голосования. Карн снова и снова прокручивал в голове речь, которую должен был произнести. Он очень надеялся, что Эннис, сейчас тщательно охраняемый, найдет в себе силы, если понадобится, оставить укрытие и предстать перед Советом. Более того, он надеялся, что Эннис не умрет прежде, чем закончит свои показания. Одно убийство в Совете уже совершилось. Последнее ли?

Тяжелая рука опустилась на его плечо. Карн оглянулся. Слабая улыбка тронула его лицо, когда он увидел перед собой пухловатого, лысеющего человека в коричнево-золотом.

— Мир вашему дому, барон. — Обратив таким образом на себя внимание, барон опустил руку.

— Как и вашему, Карн, как дела?

— Святые спасители, хотел бы знать. Слишком многие Свободные считают надругательство над законом, творимое Ричардом, «семейным делом» или предметом забот для Пути, но никак не для них самих. Если большинство Свободных не пойдет за нами, мы проиграли.

Бросив на Карна печальный взгляд, барон похлопал его по плечу и поспешил к входу. Четверка фанфаристов в красной униформе Совета протрубила сигнал к открытию заседания, и публика, оставшаяся в холле, потекла в зал.

Карн в последний раз проверил самые слабые звенья в своей коалиции, напомнил Гарету, остававшемуся у дверей, что тот должен по знаку привести снизу Энниса, затем вошел в зал, спустился по проходу между секторами Джастина и Халарека к своему месту за главным столом своего Дома. Тан Орконан уже сидел в полной готовности, аккуратно разложив перед собой принадлежности для письма. Постепенно и другие лорды Девятки расположились за своими столами вместе с секретарями, управляющими и наследниками. Братья, родные и двоюродные, сыновья, другие родственники по мужской линии, принадлежавшие к каждому Дому, заполняли ряды сидений, расположенные секторами позади столов каждого из лордов.