Зимний мир - Миллс К. Дж. - Страница 16

Движение за спинами моих соглядатаев привлекло мой взгляд. Человек, одетый в костюм цветов Льюиса, внимательно смотрел на меня. Была ли я знакома с кем-нибудь из Льюиса? Знал ли кто-нибудь из Льюиса меня? В этом человеке было что-то знакомое. Он хотел, чтобы я смотрела на него. Я чувствовала это. Только…

Я открыла рот, чтобы попросить слугу подвести его поближе, но он мотнул головой, что значило: «Не надо». Это движение было тоже знакомо мне. Ник? Не может быть. Это был Ольдермен из Льюиса. Мне показалось, что это Ник. Наркотики действовали на меня. Я так хотела, чтобы это был его ребенок! Губы его беззвучно произнесли: «Я люблю тебя». Затем он отвернулся и исчез в толпе.

Я стала бороться с дурманом. Это был Ник! Длинные волосы, борода, одежда свободного человека, и, тем не менее, это был он! Я с трудом удержалась, чтобы не пойти за ним. Как будто я могла ходить без поддержки. Ричард Харлан! Я почти предала Ника и, возможно, Карна..

Я закрыла глаза, чтобы мои фрейлины не увидели в них каких-нибудь изменений. Ник был здесь. Карн, возможно, тоже, как и планировал Брандер. Но они были переодеты. Подумай, Катрин. Я никак не могла избавиться от дурмана. Попытка мыслить только утомляла.

Вскоре после того, как Ник исчез, мои слуги помогли мне подняться со стула и взойти на помост. Остаток вечера я провела рядом с Эннисом. Все, что я могла делать, это наклоняться за пищей. Я слишком устала от бесконечной борьбы с наркотиками и слишком волновалась, чтобы есть. Я изучала все столы в зале один за другим. Это заняло так много времени и требовало такой концентрации сил, что я не смогла найти этот стол для свободных людей, стоявший немного в стороне, пока акробаты не закончили свод выступление и не подошли к нему за чаевыми. Я увидела, трое мужчин встали и покинули зал. Один из них был из Йорка и два из Льюиса. Если один из Льюиса был Ник, то другой — Карн? Нет, это было бы слишком очевидно. И кто тогда был Ольдермен из Йорка? Фигурой он так походил на Карна…

Я откинула голову на подушки кресла. Все это не имело уже никакого значения. Ника я больше не увижу. Для чего бы они ни появились здесь, спасти меня они не могли. Меня слишком хорошо охраняли. Под охраной был и весь дворец. Кроме того, теперь я была замужем в глазах людей и Господа.

Когда я проснулась утром, то, как ни странно, все могла видеть четко и ясно. Чувствовала я, однако, себя очень неловко. Я ушла с праздника до его окончания, что было серьезным нарушением этикета. Эннис еще спал, обхватив меня одной рукой за талию. Прошлой ночью он лег в постель вместе со мной. Это был обычай, хотя на самом деле моя «брачная ночь» была уже несколько месяцев назад. Наркотики были уже не нужны. Я была привязана к Харланам законом и религией.

Я медленно села и спустила свои ноги с кровати. Было очень непривычно одеться самой. Всю мою жизнь горничная поджидала меня у кровати с нагретыми тапочками, чистила платье, натирала до блеска туфли, расчесывала и укладывала волосы. Холод, исходивший от пола, заставил поджаться мои пальцы. Я решила, что если малый Дом когда-нибудь будет моим, я никогда не разрешу прекращать подачу тепла на ночь.

Ночью кто-то входил в комнату и принес вечернее платье. Было довольно неприятно одеваться и приводить себя в порядок самой. Начался долгий процесс приготовлений к празднествам. Когда пришло время застегивать платье, мне пришлось разбудить Энниса. Я никоим образом не смогла бы добраться до всех кнопок. Он сделал это и отправился обратно спать. Я позавидовала тому, что ему требуется так мало времени на одевание. Его слуга появится не раньше, чем через час.

Времени для раздумий у меня было достаточно. Мысли о горничной заставили меня подумать о леди Агнес, которая всегда следила за моими горничными. Раньше я только и думала, как избежать ее строгой дисциплины и жестких правил поведения, и вот теперь ее нет рядом со мной. Она была компаньонкой моей матери и моей наставницей. Она была частью моего дома. Конечно, если я попрошу Энниса привезти ее ко мне в качестве подруги и горничной, он сделает это. Или еще лучше попросить об этом Гаррена Одоннела, как о свадебном подарке. Это ничего не будет ему стоить.

Идея внушала надежду. Весь Старкер-4 знал строгие правила и этику леди Агнес. И все были убеждены в том, что она не будет переносить какие-либо сообщения, поскольку ее этика не позволит ей подвести ее хозяина или моего мужа.

Эти мысли занимали меня даже после того, как Эннис встал и отвел меня в Большой зал. Перед дверью мы должны были разойтись в разные стороны. На этом празднике мы были хозяином и хозяйкой; а гостей было слишком много, чтобы приветствовать их, находясь вместе. Комната была заполнена народом. Я сделала глубокий вдох и вошла в нее, вежливо кивая в ответ на приветствия, останавливаясь, чтобы поговорить с членами Домов, которые хотели большего, нежели обычного приветствия. Я вела себя, как гостеприимная хозяйка Семьи, как учила меня моя мать. Я знала очень немногих в этой толпе, и все они были врагами моего Дома. Это очень-усложняло мое общение с ними. Я коротко кивнула маркизу Гормсби, ему, кто был отчасти повинен в смерти моей матери, и отвернулась, когда он было открыл рот, чтобы начать беседу. Благодаря ему Ричард смог проникнуть незамеченным в палату Совета. Как я могла беседовать с сообщником убийцы моей матери?

В своей ярости и ненависти к маркизу я не видела, куда иду, и наткнулась на одного из свободных людей, одетого в желтое и бледно-голубое.

— Извините, сэр…

Человек отступил и подал мне руку, чтобы поддержать меня. Его темные глаза глядели испытующе. Это был низкорослый плотный мужчина из Льюиса, которого я уже видела на банкете.

— Маркиз признался вам в своих дружеских чувствах к Одоннелу? — спросил он и добавил: — Я — Кларенс Дюваль из Льюиса, как вы можете видеть. У нас есть общие друзья. — Он махнул рукой в сторону двух мужчин, стоявших около одной из колонн.

Двое мужчин слегка поклонились, затем один из них шагнул по направлению к Дювалю, но тот остановил его движением руки.

— Он молод и нетерпелив, — объяснил Дюваль, одновременно кивая ему. — Он слишком редко думает об опасности, и привлекательный молодой человек хочет приблизиться к знатной леди, которая была выдана замуж насильно.

За его словами крылось еще что-то, но я не могла понять, что. Он пытался вложить двойной смысл в свои слова, пустые внешне, важные в своем подтексте.

— Другого джентльмена беспокоят глаза, — продолжал Дюваль. — Он не может оставаться здесь долго. Здесь слишком яркий свет. — Он сделал движение головой в сторону тех двоих, и свободный человек из Йорка пробежал одной рукой по своим волосам, затем снова поклонился.

Я застыла, узнав это движение. Карн! Да хранят его боги!

Дюваль кивнул. Теперь я поняла смысл его слов. «Беспокоят глаза» означало, что цветные линзы Карн мог носить только несколько часов. Без линз его бы узнали немедленно. А другой торговец из Льюиса был Ник? Похоже было на то.

Дюваль дотронулся до моей руки: «Мы не предполагали, что сможем встретиться с вами, но если вы пройдете на минутку со мной, мы вручим вам маленькие подарки от наших городов». Его пальцы сжали мое запястье.

Я кивнула. Мне придется очень следить за своими реакциями, чтобы двое мужчин у колонны благополучно покинули Одоннел. Пока я шла, я сделала несколько глубоких вдохов, которые должны были успокоить меня. Карн и Ник! Видеть их сейчас, проведя все эти месяцы среди врагов.

Человек, одетый в костюм Йорка, взял мою руку и поцеловал ее, затем посмотрел мне в глаза. Это был Карн! Все, что я могла сделать, это затаить свою радость и страх. Как они рисковали!

Карн достал маленький сверток.

— С наилучшими пожеланиями счастья, — сказал он.

Дрожащими пальцами я развернула сверток. Это был пакетик с тончайшей бумагой и изящной ручкой. Пакет был настолько мал, что спрятать его можно было где угодно. Бумага была настолько тонка, что даже не шуршала. Бумага для секретных записок. Смогу ли я воспользоваться ею?