Звоночек 2 (СИ) - Маришин Михаил - Страница 4

Эпизод 2

— Гроза что ли с юга идёт? — спросил меня один из "однофамильцев", товарищ Хабаров, когда мы вечером четырнадцатого мая, в перерыве между танцульками, вышли подымить на веранду. Действительно, вдали слабо полыхали зарницы.

— Не похоже, свет какой-то красноватый, больше на пожар смахивает, — не согласился я.

— Может и так, — ответил пограничник, глядя, как отдельные сполохи сливаются в сплошное багровое зарево, — пойду, узнаю, что случилось.

Я остался на улице, наслаждаясь весенней прохладой и тихим солёным ветерком, дувшим с моря и доносившим с собой тихий шелест волн, ласкающих песчаный берег. Окружающие сады отвечали ему шорохом листьев и стрёкотом цикад. Когда вернулся Хабаров, ходивший к единственному телефону в кабинете коменданта, моя душа полностью развернулась, потянувшись к бесчисленному множеству звёзд, усыпавших глубокое, чёрное, безоблачное небо. Тем оглушительнее прозвучали его слова, резко вернувшие меня на грешную землю.

— В Батуме горит нефтеперерабатывающий завод. Пояснить ничего не успели, связь оборвалась.

— В смысле, оборвалась? — не понял я. Качество связи было, мягко говоря, разным, но с городом можно было соединиться всегда.

— Сам ничего не пойму, доживём до завтра, может, что прояснится. Утро вечера мудренее.

С утра мы, всем колхозом, бегом спешили с зарядки на завтрак, поднимаясь тропинкой прямо по склону, вместо того, чтобы делать крюк по дороге. Едва выскочив на площадку перед санаторием, мы стали свидетелями трагедии, разыгравшейся у въездных ворот. Грузовик, обычно привозивший с утра продукты, запоздал и вернулся из Батума только сейчас. Его кузов буквально облепили вооружённые красноармейцы, висевшие даже на подножках, а их командир о чём-то спорил со сторожем за решёткой ворот. Видимо дед-грузин почему-то не хотел пускать машину внутрь. Расстояние между нами было приличное, больше ста метров, поэтому расслышать мы ничего не могли, зато финал увидели воочию. Краском достал наган и два раза выстрелил в сторожа, после чего тот упал.

— Эй! Ты чего творишь!? — Изумлённо окликнул убийцу Седых. В ответ послышались крики по-грузински, а за ними затрещали выстрелы. Мы были так ошарашены, что промедлили те секунды, которых оказалось достаточно, чтобы среди нас появились убитые и раненые. Безоружные люди заметались под огнём, разбегаясь в разные стороны, но большинство рванулось к санаторию, до которого было рукой подать и где остались женщины и дети. На всю толпу у нас имелся только один вооружённый боец, а именно, мой прикреплённый Коля, который сегодня был "на работе". У меня тоже был наган, его я брал с собой исключительно как учебное пособие, поэтому он был разряжен.

Николай, молодец, не растерялся и, выстрелив пару раз в сторону нападающих, без надежды попасть, но, хотя бы отвлечь внимание, укрылся за лежащим на земле телом. Я упал рядом, притворившись ветошью, и видел, как группа отдыхающих замешкалась в дверях, что принесло новые потери. Люди заскакивали в открытые окна столовой, но всё равно толкучки было не избежать, и воздух, наполненный запахом свежей крови, огласился стонами новых раненых. Стрельба нападающих была частой и бепорядочной, казалось, работает взбесившийся пулемёт. Коля, правильно оценив обстановку и прикинув, что они так быстро израсходуют запас патронов в магазинах винтовок, после чего темп огня спадёт, шикнул на меня

— Лежи! — и принялся судорожно перезаряжаться, чтобы быть во всеоружии, когда противник подойдёт на расстояние действительного огня из револьвера.

Я, видя такую картину, хотел было попросить у Коли, чтобы он подкинул патронов, но в этот момент стрельба поутихла, а нападающие пошли вперёд, на ходу меняя обоймы. Мой телохранитель быстро глянул на меня и коротко бросил

— Теперь беги! — после чего, стал стрелять. Героев среди убийц безоружных не нашлось, они попрятались за укрытия и попытались издалека устранить неожиданное препятствие. Испытывать судьбу было бессмысленно, поэтому я, в один миг приняв решение, рванулся, не оставляя себе времени на страхи и сомнения, но не ко входу, где был риск споткнуться о павших, а за угол санатория. Бежать туда было немного дальше, поэтому я петлял как заяц, вжимая голову в плечи и пригибаясь как можно ниже. Ну, гады, дайте только до патронов добраться! Пуля, выщербив кирпич, ударила в стену прямо перед лицом, но я уже через пару шагов был в безопасности.

Единым духом взлетев по внешней лестнице на галерею второго этажа, шедшую вдоль всей тыльной стены здания, я, выбив окно, заскочил в свой пустой номер и вытряхнул с самого дна рюкзака нелегальный наган, который таскал с собой как страховку на случай непредвиденных действий своего конвоя. Этот был всегда заряжен, а мешочек с запасом патронов, которые я тут же рассовал по карманам, позволял смотреть в будущее, пусть недалёкое, с оптимизмом. Полины с сыном нигде нет! Они должны быть сейчас в столовой, что там сейчас творится — одному Богу известно. Зато Коле нужна помощь прямо сейчас!

Вылетев на улицу тем же путём, я рванулся к углу, противоположному тому, который укрыл меня от выстрелов. Отсюда до нападающих было гораздо ближе и можно было попытаться выйти им во фланг. Прислонившись спиной к стене, я хотел было выглянуть, но топот сапог за углом остановил меня. Я, и весь мир вокруг, замер, и было странно видеть, как медленно показывается из-за препятствия штык, а за ним и цевьё винтовки. Недолго думая, схватился за оружие и рванул его на себя, используя угол как точку опоры рычага. "Красноармеец" не пожелал выпустить оружие из рук и вывалился вперёд, тут же получив пулю. Я едва успел отпрянуть назад, как из-за угла, не показываясь на виду, махнули штыком. Ещё бы сантиметр, и меня пришпилили бы, как энтомолог бабочку.

На рефлексах, пытаясь отбить острие, я отмахнулся левой рукой, винтовка выскользнула из пальцев и вращаясь улетела за угол, стукнув прикладом по стене. Тут же я, не думая, кувырком выкатился из-за препятствия и стал стрелять, воспользовавшись тем, что внимание врага было отвлечено пролетевшим мимо предметом. Бандитов оказалось трое и я разделил оставшиеся в барабане шесть патронов по-братски, по два на каждого. Не разбираясь, кто из них убит, или только ранен, добил упавшие тела штыком. Оставлять за собой живых врагов было бы верхом безрассудства.

Осмотревшись, я не увидел никого, кроме шофёра-грузина у ворот, открывающего тяжёлые кованые створки чтобы загнать машину внутрь. Он как раз повернулся лицом в мою сторону и, увидев картину произошедшего, переменился в лице. Я понял, что ещё мгновение, и он закричит, предупреждая подельников. К счастью, я оказался быстрее и винтовочная пуля отбросила тело в кожаной куртке назад, дав мне временную передышку. Проклиная, на чём свет стоит, Нагана, я принялся перезаряжать оба своих револьвера, так как это было единственное преимущество, на которое я мог рассчитывать на короткой дистанции, имея перед собой численно превосходящего противника. Иллюзий, что я, в лучшем случае, смогу "замахать" штыком больше двоих-троих, я не испытывал.

Пройдя вдоль стены до следующего угла и посмотрев из-за него, я понял, что нападающие сумели прорваться ко входу в столовую, но часть из них осталась на улице, отступив к забору и спрятавшись за укрытия. Звуки боя изменились, винтовочные выстрелы раздавались теперь реже, а револьверные, наоборот, чаще. Видимо Сергей и Слава, а может быть и кто-то из пограничников, сумели добраться до личного оружия. Они-то и отсекли часть бандитов, которые теперь, с хорошей дистанции, стреляли по окнам, в том числе и куда-то вверх, по второму-третьему этажам. Я увидел, всё, что мне было нужно, и уже хотел было отступить, как упёрся взглядом в неподвижную руку с зажатым в ней револьвером. Это была рука моего товарища, с которым мы взаимно наставили друг другу не один десяток синяков, сидели за одним столом, пили одну водку и ели один хлеб. Эх, Коля, Коля… Не успел.