Звоночек 2 (СИ) - Маришин Михаил - Страница 23

Когда я обратил на это внимание чекистов, на следующее же утро, делая зарядку, неожиданно для себя подскользнулся, будто меч сам по себе вывернулся и вывел меня из равновесия, и больно плюхнулся на спину, ударившись поясницей о ледяной натоптыш. Вообще я, наученный горьким опытом, раз и навсегда зарёкся отправляться в дальние поездки безоружным, прихватив с собой в этот раз, кроме клинка, нелегальный вальтер.

Тупая боль не позволила мне сразу вскочить, спасаясь от насмешек, поэтому, пока я валялся, а дело происходило рядом с "Газиком", я рассмотрел в своём автомобили лишние и далеко небезопасные детали.

— Зови местных пинкертонов, — подошёл я, справившись с болью, к Косову, — дело есть.

— Давай доедем? Московские всё-таки, нам шикануть — самое оно! — ответил он шутливо.

— Езжай, если жить надоело. Под бензобаком граната и шпагатик на колесо. Заодно, как говорится, и согреешься…

— Да ты что?!

— Ага, вот именно.

Расследование несостоявшегося "теракта" сразу превратилось в "висяк", так как за машиной никто не смотрел, свидетелей не нашлось. При более подробном изучении "закладки", вскрылась интересная подробность. Шпагат, соединяющий ступицу машины и кольцо гранаты Ф-1, или как её здесь теперь называли, РГО-31, был скручен в клубок и имел изрядную длину, так что, взрыв произошёл бы на некотором удалении от места нашего ночлега, возможно даже за пределами посёлка, давая следствию огромную "свободу версий". Вечером того же дня Косов, подойдя ко мне, коротко сказал.

— Сворачиваемся, приказ из Москвы.

Я и сам, после такого прозрачного намёка, не горел желанием оставаться в будущем (возможном) партизанском крае. Но оперативность центра настораживала ещё больше, поэтому я решил помалкивать и обсуждать этот вопрос только со Сталиным. С глазу на глаз.

Эпизод 6

Докладывал Косов, стоя навытяжку, волнуясь и часто сбиваясь, что, впрочем, не имело большого значения, так как у всех троих "заинтересованных лиц", у Сталина, Орджоникидзе и Ягоды, были на руках собственные экземпляры "выводов комиссии". Я, как "привлечённый специалист", фактически отвечающий только за "механическую" сторону вопроса, вставил туда только пункт, подтверждающий, что моторы вышли из строя из-за несоблюдения регламента ТО, настояв на том, чтобы Косов вставил слово "вынужденного". Особо была подчёркнута и непричастность автозавода.

— Это всё? — спросил Сталин, когда Косов закончил.

— Нет, — я встал и не оставляя времени на вопросы положил на стол вождя свёрнутый вчетверо лист бумаги. Такой способ был избран из соображений, не оставить ИВС шанса заявить, что у него от товарищей секретов нет. Всего несколько слов: "Всё не так просто, как кажется".

Сталин развернул и прочёл записку, после чего кивнул и сказал.

— Сколько всего машин выведено из строя?

— Свыше двух тысяч. Точнее, две тысячи двести сорок восемь. Всем требуется ремонт в заводских условиях, — ответил, заглянув лежащую перед ним папку, Ягода.

— Товарищ Любимов, вы говорили, что механический цех МССЗ может проводить ремонт всех силовых установок речфлота. Дизельных тоже?

— Да, товарищ Сталин, — это, конечно, было небольшой натяжкой, так как движок можно убить так, что проще списать и поставить новый. Но груздем меня уже угораздило назваться, ещё первого декабря.

— Товарищ Орджоникидзе, так как Перервинский гидроузел ещё не введён в эксплуатацию и МССЗ не может работать по прямому назначению, считаю, будет целесообразным поручить ремонт машин именно этому заводу. Согласуйте с Вознесенским и скорректируйте планы. К весне все грузовики должны быть на ходу.

— Товарищ Сталин, это совершено нереальные сроки! Сегодня уже второе февраля! Месяц уйдёт только на то, чтобы доставить моторы на завод! — я откровенно запаниковал от столь круто заваренной каши, расхлёбывать которую предстояло именно мне.

— Придётся напрячь все силы, товарищ Любимов, — холодно ответил Иосиф Виссарионович, — но к началу посевной все машины должны быть готовы.

Уже легче. К началу посевной — это к первомаю, наверное, когда дороги просохнут.

— Товарищи Любимов и Косов, вы можете быть свободны.

— Подождите меня в приёмной, оба, — бросил нам вслед Ягода.

Опаньки! Я-то ему зачем? Хотя, что тут гадать, всё и так понятно. У граждан СССР секретов от ОГПУ быть не должно! Иначе они не граждане, а шпионы гондурасской разведки!

— Товарищ Ягода, работа комиссии завершена, выводы сделаны. А меня мой механический цех ждёт не дождётся. Не вижу причин задерживаться.

— Есть такая причина, товарищ Любимов. Как следует из представления на награждение, вы, как коммунист, были мобилизованы в части ОГПУ. Ваш командир, товарищ Седых, подтвердил это. Учитывая ваши заслуги и обстоятельства, мы не будем привлекать вас к ответственности за дезертирство, хотя после госпиталя вы обязаны были пройти медкомиссию и, в случае, если она признала бы вас годным к службе, вернуться в свою часть, в команду бронепоезда N 47 "Батум". Как показало дело о вредительстве на МТС, в ЭКУ ОГПУ не хватает технически грамотных специалистов, поэтому пополнение, в вашем лице, как нельзя кстати. Встанете сегодня на довольствие, получите форму и приступите к исполнению служебных обязанностей.

Я растерялся от такого поворота событий. Впрочем, не я один. На лице Орджоникидзе отчётливо читалось: "Караул! Грабят!" и нарком тяжёлой промышленности тут же попытался возражать.

— Товарищ Любимов мой подчинённый! Работник наркомтяжпрома! Начальник цеха!

— Товарищ Орджоникидзе, не горячитесь, — с усмешкой ответил Ягода, — вопрос предельно ясен и таких волнений не стоит. Военное положение в СССР никто не отменял. Товарищ Любимов брони не имеет, более того, он вступил в ряды ОГПУ добровольно. В соответствии с постановлением ЦК партии, ОГПУ имеет право в военное время привлекать к работе любых требующихся специалистов, не имеющих брони. МССЗ не является стратегически важным предприятием и не выполняет военные заказы. Таким образом, ваши волнения не стоят и выеденного яйца.

Не думал, не гадал он, никак не ожидал он, такого вот конца! Уел Ягода! Не мытьём, так катаньем. Что дальше будет, очевидно. Дело о пропаже гаек в котельной посёлка, например, Оймякон. И попробуй не найди! Главное — подальше от Москвы.

— Товарищ Ягода, как оформите товарища Любимова, направьте его, пожалуйста, в распоряжение Власика, — сказал, молчавший до того, Сталин.

Власик, Власик… Что за фрукт? Говорили предки — учи историю! Фамилия, вроде, знакомая, вертится в голове, но ухватить мысль не получается.

— Но, товарищ Сталин, зачем ему технический специалист? — попытался возражать начальник ОГПУ.

— Товарищ Любимов не только технический специалист, но ещё кавалер ордена Ленина, захвативший бронепоезд и чуть ли не голыми руками перебивший его экипаж, как следует из представления на награждение. Ещё прежнее руководство дизельного главка информировало меня, что товарищ Любимов владеет системой рукопашного боя и особой техникой стрельбы из пистолета и револьвера. Считаю, что моим прикреплённым будет полезно получить у него пару уроков.

Точно! Власик — начальник отдела личной охраны Сталина, который подчинялся только ему самому! Хитёр вождь. И для меня это хороший знак, раз не отдал Ягоде, значит, не доверяет ему полностью и ситуацию понимает, возможно, даже лучше меня.

А я оказался зажатым в углу щёлкающим передо мной зубами зверем, которого удерживал только короткий поводок. О Ягоде я ничего хорошего вспомнить не смог, а учитывая, что наши отношения "не сложились" с самого начала, что угрожало мне просто катастрофически, принял решение его "топить" не считаясь ни с чем.

Эпизод 7

Новенькая гимнастёрка и синие шаровары заставляли меня чувствовать себя не в своей тарелке. Тем более, что этим, все мои приобретения, кроме головной боли и ограничились потому, что Власик наотрез отказался закрепить за "залётным" оружие.