Книга Жанны - Миллс К. Дж. - Страница 30

Лхарр отвернулся от меня и потрогал пальцами рельефный рисунок на гобелене.

— Я надеялся, что ты сама расскажешь мне об этом, но прошло уже две недели…

— Две недели! Милорд, я даже не знала, что подвергала опасности вашу жизнь! Это письмо, по всей вероятности, пришло домой более чем за месяц до того, как мы поженились.

— До того, как мы поженились? — Он опустил голову. — Что было, то было, теперь это уже неважно и нечего вспоминать об этом. — Он протянул в мою сторону дрожащий палец. — Почему ты никак не хочешь подумать о последствиях своих действий?

— Я? Я? — Какой-то варвар обвинял меня в том, что я не могу понять безумных правил, принятых в его мире. — Почему вы не помогаете мне? — Я вспыхнула от гнева. — Вы могли бы рассказать мне, как обстоят дела, чтобы я принимала разумные решения!

Ничего не ответив, он бросился к дверям в свою комнату. Он был взбешен. Если бы я тоже не была в ярости, я бы никогда не сделала того, что произошло в следующий момент. Я ринулась вслед за ним и с силой схватила его за руку.

— Милорд, не уходите, давайте решим наконец эту проблему.

Он посмотрел на меня через плечо, и глаза его так горели гневом, что от страха у меня пересохло во рту.

— Милорд, если бы вы хоть чуть-чуть были для меня другом…

Он вцепился пальцами в мои плечи.

— Другом? — Он хрипло рассмеялся. — Господи, это уж слишком! Вы просите очень многого! Почему, как вы думаете, я так долго не трогал вас? Потому что мне так нравится? Нет, мадам, я слишком нуждаюсь в вашей помощи, чтобы враждовать с вами еще больше, чем прежде. Мне казалось, что силой тащить вас в постель, когда я вам так отвратителен, значило бы окончательно потерять надежду добиться вашего расположения и вашей помощи,

— он снова сильно встряхнул меня. — Сколько времени еще я могу жить возле тебя, слышать, как ты ходишь по комнате утром и ночью, зная, что ты — моя жена, мечтая о тебе и ничего не делая для того, чтобы завладеть тобою?

Он опять встряхнул меня, да так сильно, что я потеряла равновесие и начала падать. Он подхватил меня и грубо поцеловал в губы. Он целовал мою шею, грудь, там, где кончался глубокий вырез моего платья, снова губы. Дикое, неистовое желание охватило меня, и я стала страстно отвечать на его поцелуи, уступая его настойчивым рукам.

Кто-то постучал в дверь, и стук нарушил все очарование нашей встречи.

— К черту конференцию! — прошептал Лхарр. Но он отпустил меня и быстро пошел к двери. Голова у меня кружилась, все во мне дрожало. Я готова была умолять его, чтобы он не уходил. Отвратителен? О нет, милорд, совсем нет!

Он взялся за ручку двери и повернулся ко мне.

— Поверьте мне, мадам, если бы я мог отменить эту конференцию, я бы обязательно сделал это. Я даю вам передышку, но только на одну ночь.

Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Я убавила свет лампы, стоявшей у моей кровати, и села, стараясь потушить внезапно зажегшийся во мне огонь. Как могло случиться, что собственные волнения сделали меня такой слепой, что я не замечала его разгоравшейся страсти и того, как он сдерживал себя? И кто знал, что его страсть будет так сильно волновать меня? Я мечтала только о доме и не замечала ничего, что происходит вокруг меня. Боже, как я была глупа! Ничто больше не могло заставить меня держаться на расстоянии от него. Наш брак больше не казался мне лишь временным соглашением. Прочными узами я связала себя с этим миром и этим человеком. Конечно, я была похищена, но у Лхарра не было другого выхода, кроме того, не может же он отвечать за те методы, которыми пользовался Ланс. Я чувствовала себя здесь очень одинокой, но Лхарр сделал все, что мог, чтобы отвлечь меня, и обставил мою комнату так, чтобы я чувствовала себя как дома. И он не хотел силой навязывать мне свою любовь, хорошо понимая, что я бы сопротивлялась его насилию. Все это было очень печально. В другом месте и при других обстоятельствах мы, вероятно, даже не понравились бы друг другу.

Страшно подумать, каких бед могли натворить его скрытность и сдержанность и мои глупость и упрямство. Конечно, он бы относился ко мне гораздо лучше, если бы доверял мне. А я вела себя, к сожалению, совсем не как человек, заслуживающий доверия. Тут я подумала о Вейсмане, у которого были сейчас мои деньги и которого так хвалил его хозяин. Как бы я хотела, чтобы он не услышал больше ни одной похвалы от Лхарра.

Я закончила готовиться ко сну, но чувство вины, раскаяния и странное беспокойство овладели мною. Прошло уже несколько часов с тех пор, как замолкли голоса моих служанок, а я все лежала без сна в своей постели, размышляя над тем, что произошло. В конце концов я накинула поверх ночной рубашки шелковый, отороченный мехом, халат и в сопровождении охранявшего меня солдата направилась в библиотеку.

Там все еще горел свет, солдат постучал, но никто не отозвался. Тогда он открыл дверь, и я вошла в комнату. Вдруг я заметила какое-то движение. Кто-то закрыл дверь в конце комнаты, или мне показалось это? И тут я увидела Фрема Орконана. Он лежал поперек своего стола, голова его свешивалась вниз, в спине Орконана была огромная, обуглившаяся по краям дыра. Его мундир вокруг раны еще тлел, по комнате распространялся запах горящего мяса…

Мне стало нехорошо. Я закрыла рукой рот и быстро отвернулась. Позже мне сказали, что я громко, пронзительно закричала. Я помню только, что изо всех сил боролась с подступившей к горлу тошнотой, потом долго плакала, положив голову на грудь Лхарра, который меня успокаивал. Он отдавал приказы солдатам, заполнившим всю комнату, и время от времени неловко похлопывал меня по плечу.

Когда все дела были сделаны, Лхарр отнес меня на руках в мою комнату. Он осторожно положил меня на кровать и повернулся, собираясь выйти. Я была так напугана увиденной мной картиной ужасной смерти Орконана и тем, что убийца все еще находится в доме, что схватила Лхарра за руку и закричала:

— Пожалуйста, милорд, не оставляйте меня одну! Прошу вас! Я… — Господи, мне так не хотелось, чтобы он увидел, как мне страшно, но я ничего не могла с собой поделать.

Лхарр успокаивающе погладил мои распущенные волосы.

— Я буду сидеть возле вас всю ночь, если вам будет от этого легче, миледи, — он опять показался мне таким же чужим и далеким, как прежде. Он поправил мое одеяло и пододвинул к кровати стул. Спала я очень плохо, но когда бы я ни проснулась, он все время был возле меня и время от времени дремал прямо сидя на стуле. Стоило мне только пошевелиться, он тотчас же открывал глаза и успокаивающе улыбался мне.

Рано утром Ороарк тихо постучал в мою дверь. Не дождавшись ответа, он просунул в комнату голову, и я сделала знак, чтобы он не шумел. Лхарр спал на стуле, свесив голову набок. Ороарк вытянул руку, изображая человека, который стреляет, потом покачал головой и тихо закрыл дверь. Я выползла из кровати и оделась. Когда я стала причесываться, то щетка выскользнула у меня из рук и с громким стуком упала на каменный пол. Лхарр тут же проснулся. Он широко раскрыл глаза, и у него был такой виноватый вид, что я рассмеялась.

— Я не хотела вас будить, милорд.

Он вскочил со стула и, шатаясь, встал на ноги, потом энергично затряс головой, стараясь стряхнуть с себя остатки сна, и слегка пригладил растрепавшиеся волосы.

— Который час?

— Еще почти два часа до завтрака, милорд.

Он повернулся в сторону комнаты, где спали служанки, и крикнул:

— Тамара!

Тамара вышла из своей спальни, сонно спотыкаясь и натягивая на себя халат. Она даже не удивилась спросонок, что в такой ранний час ее хозяин все еще был в комнате хозяйки, и быстро произнесла привычные слова:

— В чем я провинилась перед вами, лорд Карн?

Он снова затряс головой и, слегка шатаясь, подошел к ней..

— Нет-нет. Почему ты так решила? Ах да, я закричал. Извини. Я еще не совсем проснулся. Позови ко мне капитана Ороарка.

Я протянула руку, останавливая ее:

— Подожди, Там. — Я обернулась к Лхарру. — Он уже был здесь, милорд. У него нет никаких новостей. Почему бы вам не поспать немного?