Рассказы старого сверчка о литературе - Колабская Оксана - Страница 11

О, мои дорогие, знаете ли вы, что такое этот Божественный Дар — талант?! Бремя? Обязанность? А, может быть, поручение? Андерсен прекрасно знал ответ с самого раннего детства, чувствовал своим чутким добрым сердцем, что ему уготована не простая судьба токаря или сапожника, что путь его и есть тот страшный «тернистый путь славы», о котором рассуждал уже будучи знаменитым писателем. Понимал, что преодолеть его и выполнить свою миссию далеко не каждому по силам. И что это «мост, созданный великим зодчим, чтобы соединить небо и землю». И что талант хоть и хрупок, словно цветок, но обладает гигантской силой. И что если приложить немалые усилия и найти себя, свое дело, и быть стойким, как оловянный солдатик, который «и на одной ноге стоял так же твердо, как иные на двух», то жизнь действительно станет сказкой, солнечной, светлой. И однажды вдруг можно умчаться на одной из самых трогательных птичек — ласточке, зарывшись лицом в ее мягкие перышки. Умчаться туда, где всегда тепло и в цветах живут эльфы… Может быть, в ту страну, в которой после долгих скитаний и соблазнов, нашла свое счастье отважная крошка Дюймовочка. Там-то уж истинному поэту обязательно предложат пару легких крылышек… Зачем?! Для одухотворенности! Чтобы дышалось легко! Ведь поэт, у которого нет легкого дыхания вовсе не поэт! Так устроен мир…

Андерсен посвятил жизнь ее величеству Сказке. Можно даже сказать — обвенчался со Сказкой! Он бежал от обыденности и будней семейной жизни, пожертвовав счастьем в любви во имя нас, с вами, его поклонников и читателей…

И я очень счастлив, мои дорогие, что у меня есть чудесные воспоминания. И они приходят ко мне «и приводят с собою кого могут», совсем как в сказке о Старом доме, где жил одинокий старичок. Никогда не забыть мягкий ироничный голос Николая Литвинова. И сказки, озвученные этим голосом, приносившим в дом уют и тепло. И про мудрого принца-свинопаса, и про калоши счастья, и про голого короля. «Крибле! Крабле! Бумс!» Вот вы и в сказке… Не забывается неповторимый голос Марии Бабановой. И, словно сотканная из нежнейшего звона маленьких колокольчиков, возникает ее хрупкая и нежная Дюймовочка. И утенок, маленький, потерянный и совсем не гадкий. И слезы сочувствия этому совершенно одинокому существу. И мудрый Оле-Лукойе. Ох, бойтесь, мои дорогие, чтобы однажды он не раскрыл над вами свой черный зонтик, а не цветной! Но я думаю, вам это не грозит. У вас такие добрые и чуткие сердца…

Самая обыкновенная Астрид

— Еще одна ваша любимая сказочница жила совсем недавно, в прошлом веке… Вы ее прекрасно знаете! — Сверчок взял в лапки свою скрипочку и … зазвучала необычайно веселая мелодия — Танцуйте, мои дорогие! Танцуйте! Вы заслужили это! Вы такие чудесные слушатели! И любители книг! Что может быть в жизни прекраснее книг! — Сверчок упоенно играл, да еще пританцовывал на своих тонких лапках. Оставалось только удивляться, откуда у него берутся силы!

— О, не переживайте за меня! Музыка и ваша доброта дают мне силы! Эх!.. — Сверчок резко выдохнул, опустил скрипку и сел на своей полочке. Взгляд его сиял и искрился. Он был необыкновенно бодр. Чудеса, да и только! — Об этой девочке рассказал мне один мышонок, живший по соседству в норке. Он любил наблюдать за ней. Она иногда угощала его крошками и кусочками сыра. А еще одна пташка, жившая в лесу, в котором девочка любила гулять. И одна лягушонка, жившая у пруда, где девочка любила отдыхать. Слушайте же.

В самой обыкновенной стране Швеции, близ самого обыкновенного городка Виммербю, в самой обыкновенной усадьбе Нэс жила-была самая обыкновенная девочка Астрид Анна Эмилия Эриксон. Как и самая обыкновенная девочка, она носила две тугие косицы, торчащие в разные стороны, бегала со своими братьями и сестрами в «догонялки» и «пятнашки», играла в «прятки» и в куклы… Дети в доме Эриксонов были счастливыми детьми. Им позволялось шалить, даже озорничать! И ни капельки не ругали за разорванное платье или испачканные брюки. Но самым ценным сокровищем для детей была их бабушка. Никто не умел так живописно и с таким юмором рассказывать о привидениях и разных там призраках, как бабушка Ида. Дети упивались этими рассказами, бесконечно пересказывали их друг другу и придумывали самые разнообразные игры, нередко перераставшие в сказочные приключения. Впрочем, как и вы, мои дорогие.

Астрид и одна любила играть не меньше. Ведь одной проще все организовать по своим правилам. Только по своим. Она сооружала из веток и досок уютные дома на ветвистых деревьях и воображала себя дочерью самого настоящего разбойника. И еще любила мчаться с невероятной скоростью, словно лихая наездница на лихом коне, по лесистым холмам, по вересковым пустошам, по березовым и осиновым рощам. И еще любила поваляться на мягкой траве, задыхаясь ее ароматом и смолистым запахом елей и сосен, и слушать, слушать… как шелестят своими листиками деревья, как звенят маленькие лесные колокольчики, как поет соловей, выводит замысловатые трели дрозд, тренькает синичка, успокаивающе кукует кукушка… И, как самая обыкновенная девочка, любила и помечтать… К примеру, об очередной поездке в городок Виммербю… на ярмарку. Вот уж где живет настоящий праздник! Толпы народа, горы всякой всячины и вкуснятины, карусели, аттракционы, шпагоглотатели и бородатая тетка, которую можно посмотреть за деньги. И еще разноцветные чулочки! Вот бы здорово было надеть вместо скучных черных чулков — такие вот, яркие, словно цветочная полянка в лесу! А еще лучше, чтоб на одну ногу разноцветную «цветочную полянку», а на другую… зелененький «хвойный лесок»!.. А леденцы! Что может быть вкуснее этого прозрачного, тягучего лакомства, похожего на капельки смолы, только сладкие. Вот бы купить сразу восемнадцать килограммов!

Но все это — и цветные чулочки, и горы леденцов — было несбыточной мечтой. Такое расточительство родители Астрид не могли себе позволить, даже если бы захотели. Самюэль Август и Хана Эриксоны были трудягами-крестьянами, державшими большое хозяйство и работавшими с утра до вечера. Астрид, как и другим самым обыкновенным крестьянским детям, приходилось много работать — таскать воду из колодца, кормить многочисленных поросят, кур, гусей, пасти овец и коров, складывать в поленнице дрова, пропалывать бесконечные грядки, носить обед родителям на дальние поля. Ох, вот бы уметь летать! Не на крыльях, нет! С крыльями проблем много. Иметь бы на спине маленький пропеллер. Как на больших летательных машинах — аэропланах, на которые Астрид с друзьями бегали смотреть, как на диво дивное, чудо чудное! Да, с помощью такого пропеллера в одно мгновение можно на поле у отца оказаться вместе с обедом и с ужином одновременно, или на пастбище, или еще где-нибудь. Ведь со всеми этими домашними делами и поиграть не успеешь. А это было ужаснее всего. Астрид не могла жить без игры. Порой она удивлялась, как она не заигрывалась до смерти…

Больше всего этой самой обыкновенной девочке нравилось сидеть на берегу одного из многочисленных лесных озер, в котором, словно в зеркале, отражались солнце, небо, облака, деревья… Вода была такая чистая, а отражения такие яркие, что Астрид была твердо уверена — там, внизу существует еще один мир, такой же, но… все же другой. Астрид бросала в воду камешки и наблюдала, как ее собственное отражение расплывается то в одну сторону, то в другую, кривляется и корчит рожи, слабо напоминая девочку Астрид Эриксон, улыбчивую, смешливую, с веснушками на носу и с двумя тугими косицами, торчащими в разные стороны. Но отражение всегда вновь принимало четкие очертания. Астрид вновь узнавала себя. И это вдохновляло и обнадеживало.

Когда Астрид было пять лет, она узнала, что на свете существуют книги. Чудо это явилось к ней в один из холодных зимних вечеров на кухне. Да-да, на самой обыкновенной кухне соседа пастуха. Да будет вам известно, что все чудеса происходят там, где их совершенно не ждешь, в весьма прозаичном месте. В тот самый момент, когда Астрид наблюдала за огромными снежными хлопьями за окном, кутаясь в теплый шерстяной платок, и «за обе щеки» уплетала теплые ароматные ржаные лепешки со сметаной, которыми угощала ее жена пастуха Кристин… Именно в тот самый момент на кухню вошла дочка пастуха Эдит и принесла… книгу. Мало того, она начала ее читать вслух! Это была чудесная сказка о великане Бам-Баме и фее Ферибунде. Астрид забыла обо всем на свете. Платок сполз на пол, лепешка так и осталась недоеденной. Глазищи девочки, и без того огромные, становились все больше и больше, косицы подрагивали, и даже веснушки стали ярче. До того ее поразил тот факт, что сказки можно не просто слушать, помнить и выдумывать, а записывать и читать!