Новые приключения Шерлока Холмса (сборник) - Эшли Майк - Страница 44

Подойдя вместе с нами к подставке, Холмс тщательнейшим образом осмотрел подушечку, пюпитр и пол вокруг него. Работая, он время от времени бормотал что-то себе под нос. Под конец в глазах его блеснул огонек, а в движениях появилась живость, очень меня обрадовавшая. Как утомленной охотой гончей возвращает силы запах добычи, когда она ее чует, так Холмса возбудила поставленная задача, недавняя апатия оставила его, он снова был бодр и решителен. Грайс-Патерсон перехватил мой взгляд и вопросительно приподнял бровь, словно намеревался что-то сказать, но я мотнул головой и приложил палец к губам.

– Пряжка не крепилась к подушечке? – спросил Макглевина Холмс. – Нет? А кажется, что каким-то образом все-таки крепилась – видите, в этом месте материя слегка порвана, словно тут что-то с нее оборвали?

Макглевин подошел поближе, вгляделся и сказал, что раньше он прорехи не замечал.

Опустившись на колени, Холмс пошарил руками по полу и удовлетворенно хмыкнул, найдя что-то в двух шагах от пюпитра. Он продолжил поиск, но, не обнаружив больше ничего, встал и протянул нам найденный предмет – маленькую, не больше восьмушки дюйма в диаметре, металлическую кругляшку.

Макглевин лишь пренебрежительно покачал головой и передернул плечами.

– Ну, выронил кто-то из кармана, – заметил он. – Какое это может иметь значение? Кто угодно из посетителей мог это обронить!

Холмс коротко хмыкнул.

– Уверяю вас, мистер Макглевин, что не стоит так быстро пренебрегать этой уликой, если вы хотите, чтобы пряжка была найдена. Кусочек этот вовсе не безынтересен.

– Похоже на кусочек свинца, – задумчиво проговорил констебль Макферсон, – а зайцев, мистер Макглевин, здесь вроде никто не стреляет…

Холмс засмеялся:

– Здесь нам больше делать нечего, перейдем теперь к осмотру внешней стороны здания.

Вслед за ним мы вышли наружу и, обогнув здание, оказались возле тыльной стены, там, где одноэтажное крыло под прямым углом примыкало к задней стороне башни. На грязный клочок рыхлой земли в этом месте Холмс и направил все свое внимание.

– Вот в чем преимущества расследования в местах безлюдных! – воскликнул он. – Какие ясные, незатоптанные следы! Какого размера обувь вы носите, мистер Грайс-Патерсон?

– Седьмого.

– Я так и думал. И сын ваш, по-видимому, имеет примерно такой же размер ноги. Для вас и вашего сына следы эти слишком велики, а след мистера Макглевина был бы куда как больше. Что скажете о вашем слуге, мистер Макглевин?

– Об Уотти? Он же недомерок, вы сами видели, и нога у него соответственная.

– Что отводит подозрения и от него тоже. В среду вечером шел сильный дождь. Значит, следы вчерашние. Вчера у вас не было посетителей?

– По четвергам я в дом никого не пускаю.

– Получается, что это следы вора!

Все склонились над следами. Там четко отпечаталась правая подошва, большим пальцем направленная к углу дома. След этот косо перекрывался другим отпечатком той же обуви. Он был немного глубже, большой палец его глядел в сторону стены.

– Влез в здание он здесь, – сказал Холмс. – А глубокий след он оставил, спрыгивая потом обратно на землю. Похоже это на то место, где вам вечером повстречался призрак, а, мистер Грайс-Патерсон?

– Очень похоже, – отозвался юрист. – Фигура перебежала тропинку вот здесь и юркнула сюда, к развалинам.

– Что еще за фигура такая? – раздраженно буркнул Макглевин.

– Нам обоим привиделось нечто, – сказал Грайс-Патерсон, – но вам мы в этом не признались из опасения выглядеть глупцами.

Макглевин фыркнул, но промолчал.

Пока шел этот разговор, Холмс внимательно разглядывал стену. Найдя на ней у себя над головой чуть выпирающий каменный выступ, он подтянулся и, преодолев водосточный желоб, очутился на скате музейной кровли и стал осторожно перемещаться по ней, оглядывая по очереди каждую люкарну.

– О, это лишнее! – крикнул Макглевин, вновь проявляя признаки нетерпения. – Если б кто-то и взобрался сюда, люкарны задраены намертво, отверстия маленькие, в них не пролезть, а внутри еще и решетки имеются.

– Но тем не менее, – миролюбиво возразил Холмс, – вот с этой люкарной кто-то недавно повозился: свинцовый крепеж по краю отгибали, замазку отковыривали. Рантовые гвозди же… А-а, вот!

Заглянув в водосточный желоб, он извлек оттуда кусочек металла и, держа его в руке, внимательно осматривал.

– Если вы окажете мне любезность и подниметесь ко мне, – обратился он к Макферсону, – я буду вам весьма признателен…

Небо уже давно хмурилось, и, когда внезапно грянул ливень, Макглевин, я и Грайс-Патерсон поспешили в укрытие, оставив Холмса и Макферсона беседовать на крыше. Ливень вскоре прекратился, и через двадцать минут, выйдя к ним после чашки горячего чая, мы увидели, что тучи расходятся, светит солнце, а Холмса и Макферсона нигде нет. Мы недоумевали, не понимая, куда они могли деться, как вдруг услышали голоса, окликавшие нас откуда-то снизу. Обернувшись на звук, мы увидели весельную лодку, шедшую по направлению к бухточке под замком, а в ней Холмса и Макферсона. Полисмен налегал на весла, в то время как Холмс, сидя на корме, невозмутимо курил свою трубку.

– Мы сделали небольшой круг на лодке, – пояснил он, когда они выбрались на берег.

– Ну и результат? – спросил Макглевин.

– Расследование окончено.

* * *

Вернувшись в Килбуй, мы застали там постояльцев отеля в большом волнении. В холле при входе беспорядочной кучей валялся багаж, так что нам пришлось протискиваться сквозь него.

Едва войдя, мы столкнулись с кинувшимся нам навстречу доктором Олифантом. Лицо его было пунцовым от волнения.

– Что все это значит? – вскричал он пронзительно, наскакивая на полицейского. – Мне жизненнонеобходимо вернуться домой этим вечером! Завтра вечером мне предстоит читать важную лекцию в Эдинбурге, и мне нужен день на подготовку! Почтовая карета не прибыла, и, когда я поинтересовался почему, мне сказали, что она задержана по приказу полиции! – Он вопил и задыхался. – Это возмутительно! Какое право вы имеете задерживать общественный транспорт! Если я не уеду сейчас же, я не поспею к поезду!

Вперед выступил Мердок Маклеод. Он тоже был взволнован и нервно потирал и заламывал руки.

– Что происходит, в конце концов? – спросил он упавшим голосом. – Можете вы это объяснить, констебль?

– Это вопиюще! – заявил Хэмиш Мортон. – Нам сказали, что карета не пойдет, но нам с женой необходимо вечером же быть в Глазго, да и миссис Берд-Дьюти тоже не терпится уехать. Неужели нам придется договариваться частным порядком?

Макферсон вытащил из кармана огромного размера часы и сверился с ними.

– Все вы сможете уехать по своим надобностям, – сухо сказал он, – при условии, что сперва на минуточку пройдете в обеденную залу.

Прислуга отеля, накрывавшая столы к обеду, очень удивилась, когда постояльцы цепочкой потянулись в залу и расселись в ней кто куда. Престарелая миссис Берд-Дьюти приковыляла последней, опираясь на руку Энгуса Джонстона. Брат его придвинул ей стул и взял ее палку, когда она тяжело плюхнулась на место. Все взгляды были устремлены на Шерлока Холмса: тот стоял, заложив руки за спину, и терпеливо выжидал, пока все усядутся.

– Дело в том, – неспешно начал он, – что было совершено серьезное и тщательно спланированное преступление. Из музея на острове Юффа была похищена знаменитая пряжка Макглевина. Ее следует возвратить законному владельцу.

Он покосился на Макглевина. Тот стоял в дверях скрестив руки. Лицо его было сумрачно.

– Это очень печально, конечно, – сказал доктор Олифант. – Но при чем тут мы?

– Пряжка находится в отеле, – отвечал Холмс. – Поэтому констебль Макферсон и его команда намереваются начать обыск и продолжать его, пока вещь не отыщется.

Зал наполнился протестующими стонами.

– Ей-богу, приятель, это может занять не один день, – сказал Энгус Джонстон.

– Тогда начнем не мешкая, – сказал Холмс. – И начнем отсюда. – И длинным гибким пальцем он указал на небольшую парусиновую сумку, висевшую на плече миссис Мортон.