Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Новые приключения Шерлока Холмса (сборник) - Эшли Майк - Страница 28


28
Изменить размер шрифта:

– Простите, что побеспокоил вас вчера вечером, мистер Холмс, – сказал его светлость, – а также совершил непростительную оплошность, не известив вас телеграммой, что позволило бы вам избегнуть этой поездки. Но, во всяком случае, я с радостью заплачу вам за труды любую сумму, которую вы сочтете для себя приемлемой.

– Вот как. Значит, картина нашлась!

– Да. Как в сказке! Утром я зашел в галерею и, почти по привычке отдернув шторку, увидел, что Гранвиль на месте, как будто и не исчезал!

– Однако вчера его там не было, – сурово заметил мой друг, не желавший разделить с хозяином его восторг.

– Да-да, видимо, так, но теперь это значения уже не имеет!

– Позволю себе не согласиться, – отрезал Холмс.

– Вы уверены, что это подлинник? – спросил я.

Секунду лицо лорда Дарлингтона выражало недоумение.

– Ну да, – запнувшись, выговорил он без большой уверенности.

– Мой друг высказывает предположение, – сказал Холмс, – что нельзя исключить возможность подмены картины хорошей копией, так как вору неизвестно, что вы обнаружили пропажу. Ведь когда вы ее обнаружили, вам полагалось быть во Франции, не так ли?

– Да, но…

– Оставьте, оставьте, лорд Дарлингтон. Произошла кража, и должна существовать причина этой кражи. Нельзя смотреть сквозь пальцы на уголовное преступление в порыве радости оттого, что картина вам возвращена!

Взор лорда потух, и он опустился на диван.

– Наверное, вы правы. И хоть я и убежден, что в галерее моей сейчас находится подлинное произведение, я все-таки свяжусь с моим приятелем Хилари Стелбрассом, экспертом-искусствоведом Королевской академии, подтвердившим подлинность картины при ее покупке. Я попрошу его разрешить все сомнения.

– Вы проявите благоразумие, если…

Холмс осекся, прерванный неожиданным появлением в гостиной высокого светловолосого кудрявого юноши, в чьих глазах читалось нетерпение.

– Отец, я должен… – вскричал он, но, увидев нас, осекся.

– Не сейчас, Руперт. Уверен, что то, с чем ты пришел, может обождать.

Молодой человек, казалось, колебался, не зная, внять ли отцовскому увещеванию или сказать, что намеревался. Потом, сжав губы в капризной гримасе, он резко повернулся на каблуках и покинул комнату так же стремительно, как и появился в ней.

– Молодость нетерпелива… – невесело вздохнув, заметил лорд Дарлингтон.

– Хотелось бы осмотреть вашу галерею, – сказал Холмс так, словно беседа и не прерывалась неожиданным вторжением.

Без большой охоты лорд Дарлингтон проводил нас в свое святилище. Это было вытянутое в длину помещение с люкарнами на потолке, ни одна из которых не открывалась. По двум стенам за красными бархатными занавесями висели картины. В середине перед столиком с затейливой сигарной шкатулкой и подставкой с винными бутылками стояло удобное вращающееся кресло.

– Можно нам посмотреть Гранвиля? – попросил Холмс.

В ответ его светлость дернул скрепляющий занавесь шнур, открывая шедевр нашим взорам. Не будучи большим знатоком и ценителем в области изобразительного искусства, я тем не менее сразу понял, что передо мной прекрасное творение настоящего мастера.

– Великолепное произведение, – сказал лорд Дарлингтон, любовно поглаживая раму.

– Истинно так, – сказал Холмс, близко подойдя к картине и изучая ее с помощью лупы. – Скажите мне, лорд Дарлингтон, имеется ли в доме собака?

– Собака? – Клиент приоткрыл рот, так что челюсть его отвисла. – Нет. Почему вы задали этот вопрос?

Холмс пожал плечами:

– В данный момент это не важно.

Такая уклончивость, казалось, вызвала у лорда раздражение. Он взглянул на часы:

– В одиннадцать тридцать, джентльмены, у меня назначена важная встреча в палате…

– Возможно, вы согласитесь предоставить нас теперь заботам вашей супруги. Мне хотелось бы уточнить некоторые особенности вашего домашнего уклада.

– Очень хорошо. Если вы видите в этом смысл.

Мы очутились в холле, где наш клиент перед уходом передавал жене нашу просьбу. Холмс между тем перебирал лежащие на подносе визитные карточки. Одна из них явно его взволновала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Мутные воды, дорогой мой друг, начинают проясняться! – весело сказал он, широко улыбнувшись.

Нас опять препроводили в гостиную, куда леди Дарлингтон велела принести нам кофе. Теперь она как будто успокоилась, держалась свободно, сдержанно, с полным самообладанием.

– Вы не так любите живопись, как любит ее ваш супруг, не правда ли, леди Дарлингтон?

– Живопись – это его страсть. Сравняться с ним в преданности искусству я не могу и помыслить. Его общественное положение и должность отнимают у него много сил, в то время как живопись дает ему отраду в жизни и возможность передышки.

– Вы не заходите в галерею?

– Никогда.

– Ну а ваш сын?

– Руперт? – При упоминании о сыне черты ее смягчились, а губы тронула нежная улыбка. – Он увлекается тем, чем обычно увлекаются юноши его возраста, а старая живопись в число таких увлечений не входит.

– Он член клуба “Пандора”.

Леди Дарлингтон искоса взглянула на Холмса.

– Он… да, возможно. Он не всегда делится со мной тем, где и как проводит досуг.

– И с кем он его проводит. С лордом Артуром Бичемом, например, не так ли?

– А чем настораживает вас лорд Артур?

– О нем ходят разные толки.

– Возможно, среди людей, с которыми тесно общаетесь вы, мистер Холмс. Не надо слушать горничных и садовников. Лорд Артур – весьма приятный джентльмен, но он лишь один из многочисленных знакомых Руперта. А теперь, если у вас больше нет вопросов…

– Последний, леди Дарлингтон. Кто имеет ключ от галереи?

– Ключ от нее только один, и муж его никому не дает. Он носит его с собой на цепочке от часов.

– Благодарю. Большое спасибо.

Когда, сопровождаемые угрюмым и дряхлым стариком дворецким, мы покидали дом лорда Дарлингтона, то у дверей столкнулись с новым визитером – румяным и полноватым мужчиной. Он любезно улыбнулся Холмсу как знакомому и обменялся с ним рукопожатием. Наклонившись к его уху, Холмс шепнул ему что-то, после чего мы пешком направились на Бейкер-стрит.

– Пройдемся, – решительно распорядился мой друг. – Мне требуется свежий воздух и разминка.

– Разумеется, – с готовностью подхватил я и тут же добавил: – Полагаю, полнокровный джентльмен, встреченный нами на пороге, был Хилари Стелбрасс, вызванный подтвердить подлинность Гранвиля?

– Вы совершенно правы. И я дал ему маленький совет, который может оказаться весьма благотворным для него, как, разумеется, и для нас. Впрочем, время покажет.

– Чем вам так досадили лорд Артур Бичем и клуб “Пандора”? Все ваши замечания относительно них звучали весьма недвусмысленно.

Холмс так и расцвел улыбкой:

– Недвусмысленно, говорите? Вольно ж кому-то было так опрометчиво оставлять на виду визитную карту этого джентльмена! В противовес мнению о нем леди Дарлингтон, репутация, которой пользуется лорд Артур, очень сомнительна. Он безнравственен, а жизнь его и поступки заслуживают пристального внимания полиции. Скотленд-Ярд давно приглядывает за клубом “Пандора”, уже некоторое время служащим Бичему прикрытием для его неприглядных дел. Там не раз творились гнусности.

– Какую же наивность проявляет леди Дарлингтон, считая этого Бичема подходящей компанией для сына!

– Какую же наивность проявляете вы, Ватсон, допуская подобную мысль!

Я не стал обдумывать эту брошенную вскользь загадочную фразу.

– Вы считаете Бичема причастным к этой истории с картиной?

– Считаю. Однако не знаю пока ни целей его в ней участия, ни того, кто еще в нее втянут. Однако у меня сложилась некая версия, проверкой которой я собираюсь заняться сегодня вечером.

После поданного миссис Хадсон скромного обеда Холмс производил какие-то химические опыты, отчего воздух наполнился запахами не очень приятными. Я же отвечал на письма и готовил заметки в медицинский журнал. С наступлением сумерек Холмс удалился в свою комнату, откуда появился через сорок пять минут в преображенном виде. На нем был фрак, но худая и стройная его фигура стала заметно толще, и он мог бы показаться даже пухлым. Щеки его пылали румянцем, верхнюю губу обрамляла щеточка усов, а в глазу поблескивал монокль. Нанесенные легкими штрихами изменения внешности были не так уж явны, но моего друга и квартирного компаньона они превратили в совершенно другого человека.