Смерть или престол (Книга Дуба) - Миллер Саша - Страница 34

Когда они вошли в освещенную комнату, которая показалась Ясенке еще светлее после царившего на улице странного сумрака, девушка впервые разглядела то существо, которое несла на руках.

Летун был совсем маленьким, так что когда его кожистые крылья прижимались к пушистому телу как в этот момент, оно легко помещалось в ее ладонях. Похоже было, что его передние лапки как и у Вейзе, могли действовать, как человеческие руки. Голова была круглая, и уши казались чересчур крупными для нее. Устремленные на Ясенку глаза тоже были большими, и в них горели красноватые искры. Мордочка была вытянутой, пасть чуть приоткрылась: существо тяжело дышало.

В нем было нечто такое, что внушало желание погладить его мягкую шерстку, приласкать, утешить. Ясенка устроилась у огня и внимательно осмотрела тельце и крылья летуна, однако не нашла никаких видимых ран. Пока она занималась осмотром, существо заметно успокоилось.

Ясенка быстро поняла, что ее новый знакомец не способен причинить ей вред. Когда она разжала ладони, летун устроился у нее на коленях так, словно оказался дома. Однако когда она начала его поглаживать, его большие глаза устремились на нее с мольбой. Ясенка почувствовала, что, как и Вейзе, новый знакомец ждет от нее каких-то действий. Следует ли ей отпустить его на свободу? Возможно. Но хотя она не заметила на его тельце никаких повреждений, было ясно, что малыш прекратил полет не по своей воле. А если летун ранен, то вынести его наружу могло быть равносильно убийству.

Ясенка развернула одну из циновок и устроила на ней успокоившегося летуна. Не голоден ли он?

Ясенка снова открыла дорожный мешок и предложила маленькому гостю горстку питательной смеси. Круглая головка опустилась. Летун нюхал предложенную пищу с таким же удовольствием, какое выказывала Вейзе. Он принялся уплетать смесь, хватая передними лапками небольшие кусочки.

Ясенка наблюдала за ним. Был ли он очередным сюрпризом Зазар? Вейзе мгновенно приняла это новое существо. Ну, что ж: Ясенка подождет — и, возможно, разберется, что к чему. Возможно, утром она отпустит летуна, если он будет чувствовать себя достаточно хорошо, и он улетит домой, где бы его дом ни находился.

Она сложила три циновки одну на другую, отыскала еще одну, помягче, чтобы укрыться, и улеглась наконец спать. Летун доел угощение и принялся умывать мордочку, облизывая передние лапки длинным язычком. А потом одним прыжком, чуть расправив крылья, очутился у нее на плече и тихо замурлыкал, от чего у Ясенки моментально сомкнулись отяжелевшие веки. И Вейзе тоже замурлыкала, устроившись по другую сторону от Ясенки.

12

Королева Иса удержалась за опору балдахина, а потом выпрямилась, жестом остановив тех, кто хотел броситься ей на помощь. Повинуясь взмаху ее руки, врачи поспешно подошли к Борфу. Исе нельзя было выказывать слабость перед придворными, собравшимися у королевского ложа. Повернув голову, она обратилась к ближайшему; это оказался один из младших докторов.

— Пойдите и отыщите его высочество. Пусть принц Флориан придет сюда!

Однако все ее внимание было сосредоточено на постели. Похоже, час короля пробил. Так скоро! Слишком скоро. Уже много месяцев она предвидела то, что вот-вот должно было произойти, мысленно репетировала свои действия, однако теперь все ее приготовления показались ей неудачными и недостаточными.

Кольца тянули ее пальцы вниз, словно превратившись в тяжелые оковы. Иса заставила себя осмотреться по сторонам. Большинство присутствующих не сводили глаз с кровати и больного. Исе следует знать, кто присутствует при событиях этой ночи.

Она мрачно обвела взглядом придворных, запоминая каждого. В стороне стояли пятеро лизоблюдов, пытавшихся всеми средствами добиться высокого положения. Они будут повиноваться любому человеку, облеченному властью. Иса решила не принимать их в расчет. Но вот еще один… Ройанс. Видимо, новость дошла до него прежде, чем он успел вернуться в свои владения. И он остался во дворце, как и подобает преданному царедворцу. Ройанс обладает силой и решимостью, которые будут для нее бесценными, когда ей понадобится его поддержка — если она сможет на него положиться. Союз с Дубом был сейчас для нее важнее всего. Королева увидела и членов Совета, которые редко появлялись в королевском замке между заседаниями. У самой кровати стоял Валк… ну, этот навсегда останется ее стойким противником. Как и двое его марионеток, хотя они всегда стараются держаться на заднем плане.

Но вот Джакар и Лиффин… Королева стиснула зубы. Да, всего несколько поворотов песочных часов миновало с тех пор, как они явились в столицу со своими боевыми отрядами. Эти лорды тоже входили в Совет, но Иса их не вызывала. А у Флориана на это не хватило бы ума. Похоже, кто-то из его прихвостней оказался хитрее, чем можно было подумать.

Слишком большая опасность — и пришла слишком рано.

Дыханье Борфа превратилось в тяжелый хрип. Лорган попытался напоить его микстурой, которую поспешно налил в чашку один из его помощников. Однако жидкость вытекла изо рта обратно, облив бороду короля. Борф дернул рукой — и чашка полетела на пол, расплескав свое содержимое.

Покрасневшие глаза снова открылись, король обвел взглядом присутствующих… и уставился на Ису. Она подняла руки ко рту — так, чтобы ее дыхание проходило сквозь Великие Кольца, а потом долетало до Борфа. Еще слишком рано… О, пусть древние легенды хоть на какое-то время окажутся правдой и не дадут ему умереть этой ночью!

— Дуб! — прошептала Иса. — Тис! Ясень! Рябина! Дайте силу своих корней тому, кто поклялся служить вам!

Будь Иса немного слабее, полный немой ярости взгляд Борфа пригвоздил бы ее к стене. Она посмотрела на толстые пальцы, теребившие одеяло. Иса прекрасно понимала, чего он хочет — и чего она не смеет сделать. Этого нельзя сделать сейчас, когда человек, принесший клятву Колец, уже практически умер и похоронен, заточен в своем дряблом теле… даже если бы Великие Кольца можно было снова надеть на его пальцы.

Борф закашлялся, задохнулся — и начат дышать часто, судорожно. Лорган распахнул ворот мокрой ночной сорочки и обнажил волосатую грудь, пытаясь применить какое-то отчаянное средство, известное людям его профессии.

И тут раздался голос — такой же неуместный, как рыганье в храме.

— Значит, старик готов испустить дух?

Флориан остановился рядом с ней, воняя перегаром и застарелым потом. Он ухмыльнулся, глядя на поспешные усилия Лоргана.

Иса ощутила горечь, которая всегда поднималась в ее душе, когда ей приходилось иметь дело с сыном. Несмотря на все усилия, он не способен был играть роль единственного наследника их Дома. И его поведение в эту минуту, перед всеми этими зрителями, показывало, чего можно будет ожидать, когда он окажется на троне.

Принц давно избавился от детской полноты, и его стройное тело и приятное лицо пока не отражали его невоздержанность. Сказать то же о его разуме было нельзя. Борф в молодости обладал хотя бы хитростью. Когда ему было столько же лет, сколько сейчас было этому идиоту, его сыну, — он уже завоевал преданность главных владетелей государства, женился на Исе, добился ее уважения и даже любви — на какое-то время. Пока не продемонстрировал ей, как мало она для него значит — если не считать деторождения. Тогда любовь превратилась в ненависть, и Иса позаботилась о том, чтобы все его попытки заполучить наследника оказались бесплодными — не считая этого безнадежного негодяя.

Да, Борф обладал хитростью, сообразительностью и грубоватым обаянием, которое привлекало к нему людей. Однако он уже давно не давал себе труда занимать свое законное место в постели жены. С тех самых пор, как та потаскушка… Нет, сейчас не время думать об этом, сурово напомнила себе Иса. Пусть прошлое останется прошлым, думать надо только о настоящем. О настоящем, которое полно опасностей и угроз. Королева знала одно: если нынешней ночью Борф умрет, Великие Кольца перейдут к этому юнцу, который стоит рядом с ней и злобно кривит губы, глядя на своего отца, короля.