Книга Атруса - Миллер Робин - Страница 2

Он наблюдал, отмечая все детали до единой, зная, что позднее бабушка спросит о них.

Что же ты видел, Атр?

Я видел…

Он видел, как мужчина с острыми чертами лица повернулся к своему верблюду, потянулся через богато украшенную и туго набитую седельную суму и вытащил из необычной полукруглой корзины, сплетенной из прутьев, небольшой полотняный мешок. В мешке что-то шевельнулось и затихло.

Атр настроил линзы, уверенный, что это движение ему привиделось, взглянул повнимательнее и увидел, как бабушка кладет загадочный мешок на кучу других выторгованных ею вещей. Некоторое время он наблюдал за мешком и, не заметив в нем ни малейших признаков движения, перевел взгляд на бабушку.

Анна стояла перед старшим из купцов. Ее худощавое, но еще привлекательное лицо было светлее лиц торговцев, длинные седые волосы собраны в пучок на затылке. Она откинула капюшон, подставляя голову палящему полуденному солнцу. Анна сделала это намеренно, чтобы убедить купцов в своей силе. Однако такой поступок приносил ей и страдания, ибо часа, проведенного под обжигающим солнцем, было более чем достаточно, не говоря уже о долгом пути домой с грузом тяжелых мешков, наполненных солью, мукой, отрезами ткани и другими товарами.

А он лежал здесь, затаившись, не в силах помочь ей.

Конечно, сейчас Анне приходилось легче – Атр помогал ей ухаживать за садом, чинить стены, но в подобные минуты его раздирали противоречивые чувства: желание посмотреть караван и в то же время досада на то, что бабушке приходится с таким трудом добывать необходимые вещи.

Она уже заканчивала торговлю. Атр наблюдал, как она расстается с товаром, выращенным или сделанным своими руками, – ценными травами и редкими минералами, искусно вырезанными каменными статуэтками, причудливыми, яркими картинами, за которыми не раз возвращались к ней купцы, – и изумлялся изобретательности бабушки. За семь лет, что он прожил вместе с ней, ему никогда не приходилось голодать.

Атр знал, что одно это уже можно считать чудом. Знал не понаслышке, не от Анны, а потому, что, наблюдая через линзы за окружающим миром, видел, как беспощадна пустыня. Здесь надо благодарить судьбу за каждый прожитый день.

Он улыбнулся, глядя, как бабушка собирает покупки, как один из молодых купцов хочет помочь ей вскинуть на плечо мешок. Но Анна с улыбкой покачала головой. Купец тотчас отступил, отвечая ей улыбкой уважения.

Анна оглянулась на купцов, попрощалась с каждым из них едва заметным кивком, и отправилась в обратный путь к расщелине.

Атр лежал, сгорая от желания броситься вниз и помочь ей, но помнил: надо оставаться на своем месте, пока караван не скроется из виду. Настроив линзы, он еще раз окинул взглядом торговцев одного за другим, уже научившись различать их по жестам и походке. Вот один глотнул воды из фляжки, другой поправил упряжь верблюда. По сигналу старшего караван двинулся в путь: верблюды поначалу ступали нехотя, нескольких из них пришлось ударить хлыстом, прежде чем они с хриплыми громкими криками прибавили шагу.

Атр!

Да, бабушка?

Так что же ты видел?

Я видел огромные города на юге, бабушка, и людей – много-много людей…

Зная, что Анна ждет его, Атр начал спускаться.

Едва Анна обогнула каменный выступ и шагнула в расщелину, Атр бросился к ней. Здесь, вдали от глаз торговцев, она обычно останавливалась и позволяла Атру взять у нее пару мешков, но сегодня направилась к нему, улыбаясь нетерпению внука.

У северного края расщелины она остановилась и с преувеличенной осторожностью опустила ношу на землю.

– Вот так, – негромко произнесла она, зная, как далеко разносятся здесь голоса. – Отнеси соль и муку в кладовую.

Атр молча сделал то, что было велено. Сняв сандалии, он поставил их на узкий выступ у края расщелины. Поверхность наружной стены была покрыта меловыми отметками, оставшимися от утреннего урока, неподалеку в песок были зарыты несколько небольших глиняных сосудов – один из опытов Атра.

Атр вскинул на плечо светлый, как выбеленная солнцем кость, мешок. Грубая ткань натирала ему шею и подбородок, сквозь нее ощущался запах соли. Перебравшись через наклонную стену, он повернулся и, пригнувшись, опустил вниз левую ногу, нащупывая верхнюю ступеньку веревочной лестницы.

С привычной осторожностью Атр спустился в прохладную тень расщелины, где острый запах трав казался одурманивающим после иссушающего бесплодия пустыни. Здесь со всех сторон его окружали растения, каждый клочок почвы был заботливо возделан. Пространство между каменными и глинобитными строениями, прилепившимися к высоким стенам, напоминало лоскутное одеяло из красновато-бурых и ярко-изумрудных клочков, вокруг крохотного пруда щедро произрастала сочная зелень – места здесь не осталось даже для тропинки. Но зато через расщелину зигзагом протянулся веревочный мост, соединяющий многочисленные постройки. К некоторым из них вели узкие лестницы, прорубленные в камне тысячу лет назад. Годами Анна расчищала длинные террасы на каменистых стенах, носила на них землю, терпеливо поливала, постепенно расширяя свой сад.

Кладовая находилась в дальнем конце расщелины, у самого дна. Проходя по последнему из подвесных мостов, Атр замедлил шаг. Он услышал журчание воды из подземного источника; пробиваясь сквозь пористый камень, она увлажняла древние ступени, делая их скользкими. Дальше в камне был прорублен канал, несущий скудную, но драгоценную влагу по каменному ложу к естественному водоему – пруду. Неподалеку от пруда похоронена его мать. Ее могила поросла мелкими голубыми цветами, венчики которых с бархатистыми темными тычинками внутри напоминали крошечные звезды.

После обжигающего зноя пустыни прохлада влажных камней под босыми ногами казалась блаженством. Здесь, тридцатью футами ниже поверхности, воздух был прохладен и чист; сладкий аромат трав освежал после сухого пустынного ветра. Негромко журчала вода, гудели пчелы. Атр помедлил мгновение, сдвигая толстые линзы на лоб и давая своим слабым глазам возможность привыкнуть к полутьме, затем направился вниз к двери кладовой, вырубленной в стене расщелины.

Поверхность этой тяжелой низкой двери сама по себе была чудом – ее покрывала тонкая искусная резьба: фигурки рыб, птиц и зверей среди переплетенных гирлянд из листьев и цветов. Как и многое другое в расщелине, эта дверь была творением рук бабушки Атра – ибо, находя где-нибудь гладкую поверхность, Анна стремилась украсить ее, словно все окружающее представлялось ей огромным холстом.

Атр толкнул дверь ногой и ступил за порог темного тесного помещения. Еще год, и ему придется пригибаться в этой комнате с низким каменным потолком. Но пока он в три шага пересек кладовую, снял с плеча мешок и уложил его на широкую каменную полку рядом с двумя другими.

Минуту он стоял неподвижно, глядя на единственный кроваво-алый символ на мешке. Символ этот был ему знаком. Он представлял собой причудливое переплетение изогнутых линий и завитков, и Атр не знал, что это – слово или просто узор, однако каждый раз его завораживала красота и изящество рисунка. Иногда рисунок напоминал Атру голову необычного, неземного зверя, а иногда в изгибах линий он как будто улавливал некий смысл.

Атр вздрогнул, вдруг вспомнив, что бабушка ждет его у стены расщелины, и выбранил себя за беспечность. Торопливо сдвинув линзы на глаза, он прошлепал босыми ногами по ступеням к раскачивающемуся мосту. Он успел как раз вовремя: Анна расстегнула плащ, вытащила из-за широкого кожаного пояса длинный нож с перламутровой рукояткой, наклонилась и разрезала тонкую веревку на одном из купленных рулонов ткани.

– Как красиво! – воскликнул Атр, встал рядом, настроил линзы и с восхищением уставился на золотистые и синие узоры. По поверхности ткани пробегали блики, как по воде пруда.

– Да, – с улыбкой повернулась к нему Анна. – Это шелк.

– Шелк? В ответ она размотала ткань и протянула ему.

– Пощупай. Он вздрогнул, удивленный прохладным, нежным прикосновением ткани.