Бархат - Хансен Эва - Страница 16

– Бритт, это ты?

– Я, кто же еще? Или ты любовника ждешь?

– Угу, и окликаю его твоим именем. Ты почему так долго?

– Он меня достал! – Бритт привычно плюхнулась на диван с ногами.

– Чем? – Фрида постаралась сдержать улыбку, прекрасно понимая, что подруга обидится, если заметит.

– О господи, можно я уже встречу нормального мужчину, а?

– Ну, что случилось, чем Юхан тебя так задел?

– Требует переехать к нему. – Оскорбление, видно, было велико, на глазах у бедолаги даже выступили слезы. Интересно, что могло Бритт так напугать в предложении жить вместе, Юхан ее тащит не в ратушу и не на венчание, а дома она уже бывала. Подруги подробно не расспрашивали, но до сих пор жилище приятеля не пугало ее до смерти.

Фрида осторожно уточнила:

– У Юхана крошечная клетушка под лестницей, угол в подвале или он вообще живет в неотапливаемом гараже?

– Какой гараж? – изумленно уставилась на подругу Бритт. – А… нет, он хочет, чтобы я переехала не в его съемную берлогу, а в дом, ну, тот, что у них с сестрой на двоих.

Та-ак… это уже серьезная заявка. Юхан решил взять подругу в руки. Честно говоря, давно пора, они с Бритт то разбегаются навсегда, которое длится пару недель, то решают начать все сначала. Судя по всему, предстоит очередная попытка, только на более серьезном уровне.

Это хорошо и плохо одновременно. Хорошо, потому что есть надежда, что Юхан все же сумеет прибрать Бритт к рукам и у них все получится. Давно пора, Линн права, упоминая о возрасте Бритт, необязательно, чтобы она выходила замуж, но обязательно иметь личную жизнь. Фрида сама страдала из-за ее отсутствия, редкие встречи с давним приятелем, ныне обремененным семьей, не в счет, это скорее физиологическая потребность.

Плохо, потому что, если у Юхана и Бритт наладятся постоянные отношения, она перестанет работать, Бритт не умеет что-то делать наполовину, работа ей нужна не ради заработка – из подруг заработок актуален только для самой Фриды, – Бритт участвует в расследовании ради самовыражения. Занявшись организацией новой жизни, Бритт попросту бросит сыск.

И все же Фрида готова вести дела сама или взять кого-то в помощники, только бы подруги были счастливы. Одиночество – это страшно, можно быть занятой с рассвета до полуночи, но после полуночи все равно наступает время, когда все с кем-то, а ты одна. Фрида не из тех, кому нужен мужчина под боком ежедневно, она способна обходиться без таких «изысков», как разбросанные по квартире мужские носки или забытый на раковине открытый тюбик пены для бритья. Ей не нужен еженощный партнер в постели, которому часто наплевать на твое состояние. Она сама способна заработать на жизнь, починить кран или сменить лампочку в светильнике, тем более многие мужчины и этого не умеют. Но это не значит, что остальные должны жить так же.

У Линн с ее Ларсом все в порядке, то, что она взбрыкивает, требуя уважения, – это нормально, с этим они разберутся, через худшее прошли. А вот Бритт никак не найдет свою половинку. Фрида вовсе не была уверена, что Юхан является таковой, скорее наоборот, но подруга должна убедиться сама и прекратить отношения, а не тянуть резину, потому что, порвавшись, эта самая резина имеет свойство больно шлепать того, кто ее тянул.

Оказалось, что Юхан предлагал Бритт перебраться в дом, в котором жила его сестра с мужем и двумя сорванцами шести и трех лет. Половина дома принадлежала ему, места больше чем достаточно, район прекрасный…

– Зачем?

Бритт кивнула:

– Этот вопрос задала и я. Оказывается, там я буду под присмотром, меня будет кому время от времени выгуливать, например, в ресторан или в кино… это когда он в отъезде.

Фрида уже все поняла, нет смысла продолжать не только этот разговор, но и отношения с Юханом.

– Я знаю, подруга, – рассмеялась Фрида, – что ты мазохистка и способна сидеть в комнате, оклеенной обоями в цветочек, любуясь портретом любимого и слушая вопли его племянников, дерущихся подушками, но как долго? Тебя больше чем на пару вечеров не хватит, потом ты вернешься сюда и будешь проклинать попытку несколько месяцев. Конечно, можешь попробовать, твоя комната будет ждать тебя.

Она не стала ничего добавлять о работе.

Бритт услышала то, что захотела услышать, оживилась:

– Ты думаешь, стоит попробовать?

«Черт! Я вовсе не это хотела сказать», – мысленно огрызнулась Фрида, но только пожала плечами:

– Попробуй, если времени и сил не жалко.

– Так я перееду?

– Рискнешь? Поезжай.

– Зато не буду жалеть, что не попробовала. – В голосе столько благодарности, словно Фрида разрешила ей разорвать цепи, приковывавшие к скале, как Прометея. – Знаешь, я боялась, что ты обидишься.

– Ты сегодня переезжаешь?

– Да. Ты правда не обиделась?

– Бритт, только не давай там никаких обещаний, ладно?

– А ты не вздумай никого пустить в комнату вместо меня.

– Эй, эй! Разве это должна говорить счастливица, которая решила жить в семье своего парня?

Бритт только вздохнула, но этот вздох был вовсе не сокрушенным.

На что она надеется, что сумеет стать паинькой под давлением сестры Юхана? Фрида однажды встречалась с этой женщиной. Вокруг Мереты все происходит так, как того желает она. Раз и навсегда установленные правила, ее мнение превыше справедливости и даже здравого смысла, шаг в сторону считается попыткой к бегству и карается незамедлительно. Понятие свободы даже слова, не только поступков, следует оставить за дверью их дома.

При этом она умудрилась вырастить двух мальчишек, для которых понятия «нельзя» не существует, они избалованы, вернее, просто испорчены. Два бандита шести и трех лет, чувствующие себя хозяевами дома, будут не самым приятным довеском к мании диктата Мереты. Неужели Бритт способна такое выдержать?

Линн, сумевшая не растеряться и свернуть челюсть здоровенному бандиту одним ударом ноги или не пасть духом в минуты смертельной опасности, превращается в послушную овечку, стоит только серым глазам Ларса посмотреть на нее. Но это любовь, которая лишает женщину способности навязывать свою волю и сопротивляться чужой, и подчиняться воле любимого мужа – одно, а диктату сестры парня, с которым неизвестно, будешь ли жить вообще, – совсем иное.

Зачем Бритт такие жертвы?

Но у подруги своя голова и право решать, пусть попробует.

– Бритт, не бери сразу много вещей, лучше потом заедешь. Присмотрись сначала, что тебе действительно нужно и что где разместить. Знаешь, хранение вещей не в своем доме может стать проблемой, тем более тебе нужно произвести хорошее впечатление.

Она послушала совет и взяла с собой всего лишь сумку с одеждой и предметами гигиены. Фрида мысленно усмехнулась: не слишком-то подруга уверена в предстоящей счастливой жизни в доме Юхана.

Однако когда они распрощались и за Бритт закрылась дверь, стало по-настоящему грустно. Если Бритт не вернется, Фрида останется совсем одна. Прежние друзья либо разъехались, либо имеют свои семьи, и им не до подруги, либо потеряны, как бывший коллега Даг Вангер.

Фрида вдруг поняла, что скучает без Дага с его любовью к семлам – булочкам со сливками. Былая обида на недоверие как-то утихла, верно говорят, что время лечит, из прошлого человек счастливо запоминает только хорошее, это правильно, иначе никто не хотел бы вообще что-то помнить. И теперь она помнила не подозрение в предательстве, из-за этого подозрения она и ушла из Управления, а то, как Дагу не удавалось справляться с кофейным автоматом, или то, как нарезал круги по крошечному кабинету, когда думал…

Надо позвонить Дагу, узнать, как он, чем занимается… Но не сейчас, нет, потом, когда обида совсем забудется, а у нее появится законный повод для гордости за раскрытые дела. Пока таковых немного, потому что к ним приходят сплошь подозрительные супруги с просьбами выяснить, отчего это их мужья (жены) так счастливы в последнее время.

За несколько месяцев работы агентство вполне успешно «рассекретило» четверых мужей, гулявших налево, одного тайного игрока и двух дамочек, искавших приключения на свой анус, потому что их мужья не желали пользоваться вторым отверстием или делать куннилингус.