Владивосток - Турмов Геннадий Петрович - Страница 14

В 1930-е гг. кирха была закрыта по причине отсутствия «коллектива верующих, взявших ее на содержание». За скупой строкой этого документа скрыт тот факт, что почти все лютеране были арестованы, часть их расстреляна или отправлена в лагеря. А причиной этой жестокости послужило то, что небольшая толика средств на содержание местного пастора и покупку книг приходила во Владивосток из Германии, поэтому все прихожане были записаны в «немецкие шпионы». Но, очевидно, кто-то из них уцелел, потому что позднее на Морское кладбище был перенесены из ограды лютеранской кирхи прах и мраморный памятник пастору Карлу Августу Румпетеру, благодаря которому и было построено красивое здание кирхи. В октябре 1936 г. здание бывшей лютеранской кирхи было передано военным морякам. Здесь был открыт кинотеатр, который получил имя Максима Горького. В репортаже по случаю его открытия отмечалось, что в помещении хорошая акустика, а в фойе прекрасный паркет. Всего здесь было 240 мест в зале и 25 на балконе. Здесь же разместился Клуб старшин Тихоокеанского флота.

В 1950 г. в помещении бывшей лютеранской кирхи-кинотеатра был открыт музей Военно-морского флота, который располагался там в течение сорока лет, мечтая если не о новом, более просторном помещении, так хотя бы о ремонте старой кирхи, которая из года в год все больше разрушалась.

Ныне здание возвращено лютеранской общине.

КНИЖНАЯ ЛАВКА БРАТЬЕВ СИНКЕВИЧЕЙ

Пушкинская ул., № 33—35

 Нападение на купца первой гильдии В. И. Синкевича наделало во Владивостоке много шума. Как-то раз сентябрьским днем 1913 г., когда он возвращался в вагоне первого класса в город со своей дачи в Надеждинской, к нему подошел каторжного вида человек и попросил закурить. Потом вместо благодарности он плеснул в лицо купцу серной кислоты и в суматохе исчез, спрыгнув на ходу с поезда. Вначале все подумали, что с удачливым купцом свели счеты его конкуренты, но вскоре был арестован наемный убийца Максимов, имевший на счету десяток жертв. Спустя несколько дней сел в городскую каталажку и «заказчик» — частный поверенный Рачков. Причиной нашумевшего преступления оказалась банальная ревность. Владислав Иосифович Синкевич имел импозантную внешность, его статная фигура и манерное обхождение с дамами создали ему репутацию сердцееда. В результате недолгого судебного разбирательства преступники получили по заслугам, а Синкевич надел повязку на изуродованный глаз.

Не стоило бы упоминать об этом провинциальном адюльтере, если бы он не поставил под вопрос хорошее начинание Синкевича — первую частную библиотеку, которую он содержал на паях с братом. Они открыли ее в конце 1908 г. Прекрасный подбор не только классической литературы, но и книжных новинок о Дальнем Востоке быстро создал хорошую репутацию этому коммерческому предприятию. Небольшой залог в два рубля, вносимый читателями, не уберегал от потери многих ценных книг, но братьев это не пугало, и они покупали новую литературу взамен украденной.

Прекрасную коммерцию и хорошую репутацию имел и собственный магазин Торгового дома братьев Синкевичей на Светлановой. Торговали всем: от новейших автомобилей до канцелярских принадлежностей. Имели братья и приличную недвижимость: дома на ул. Комаровской, № 23 и 24, на ул. Корейской, № 69. Владея складами в Корейской слободе, они брали подряды на строительство пакгаузов.

Приличный доход братьев Синкевичей позволил им стать признанными меценатами города. Купцы купили обстановку для Коммерческого училища, дали тысячу рублей на постройку инвалидного дома и средства на ремонт музея Общества изучения Амурского края. Они несли немалые общественные обязанности: Владислав Иосифович был старшиной и членом арбитражной комиссии биржевого комитета лесопромышленности края. Младший, Эдуард, который родился 14 октября 1879 г. в местечке Кайтес Томской губернии, неоднократно избирался председателем комитета Приморской окружной комиссии торгово-промышленной палаты и председателем правления Владивостокского купеческого общества взаимного кредита. Он возглавлял страховое общество «Саламандра», был членом комитета призрения бедных и гласным городской думы. Многие годы он являлся действительным членом Общества изучения Амурского края.

В смутное время Гражданской войны Торговый дом братьев Синкевичей прекрасно балансировал между большевиками, белыми и интервентами. Прикрываясь лозунгами о новой свободе, в своем доме на ул. Пушкинской, № 33, они поселили американского консула, чем обеспечили неприкосновенность своей собственности. Но предчувствие надвигающейся катастрофы заставило братьев продать за границу свое книжное собрание, насчитывающее к тому времени около 20 тысяч превосходно подобранных томов. К сожалению, у городской библиотеки им. Гоголя не нашлось валюты на эту ценную покупку.

Дочь Владислава Иосифовича Синкевича Ядвига, которая родилась 24 марта 1912 г. во Владивостоке, успела уехать в Шанхай. Как сложилась ее судьба, сказать трудно. Возможно, она вышла замуж и уехала из Китая в Австралию, как сделали сотни русских эмигрантов, а может, отправилась в Европу или США — образование она получила прекрасное.

Более трагично сложилась жизнь Эдуарда Иосифовича Синкевича. Во время Гражданской войны он был товарищем председателя Временного народного собрания Дальнего Востока, и после 25 октября 1922 г. остался во Владивостоке. Воодушевленный возможностями НЭПа, Э.И. Синкевич деятельно занялся предпринимательством, был учредителем и заместителем председателя правления акционерного общества «Дальрыбопро-дукт». 30 октября 1930 г. он был арестован. На следующий год его приговорили к высшей мере, но затем заменили этот приговор на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Э. И. Синкевич умер 14 февраля 1936 г. в лагере в Коми АССР. В марте 1959 г. его реабилитировали.

Сейчас немногие владивостокские библиофилы могут похвастаться старинными книгами, на которых стоят экслибрисы частной библиотеки братьев Синкевичей. Эти раритеты являются не только свидетельством прошлого, но и фактами «клептомании» читателей первой частной библиотеки Владивостока.

ДОМ НИКОЛАЯ СОЛОВЬЕВА, ТЕСТЯ В. К. АРСЕНЬЕВА

Пушкинская ул., № 37

 Как-то во Владивосток на очередной юбилей известного путешественника Арсеньева приехала из Кишинева его племянница Ольга Окулист. Когда она вместе с владивостокскими краеведами прошлась по городу, то показала немало мест, связанных с жизнью Владимира Клавдиевича, о которых мы раньше и не подозревали. Одно из них — здание на Пушкинской, № 37, которое можно считать отчим домом Ольги Николаевны, поскольку в нем жила семья ее деда Николая Матвеевича Соловьева.

В 1895 г., погрузив семью на тарантас, 36-летний межевой инженер Соловьев отправился из Петербурга в далекий Владивосток. К тому времени у них с женой было три дочки. По многочисленным воспоминаниям современников, это был чрезвычайно доброжелательный, но в то же время очень принципиальный и требовательный человек. В том, что Владивостокская крепость стала вершиной военного фортификационного искусства того времени, безусловно, есть заслуга и Н.М. Соловьева, занявшего должность главного контролера крепости.

По его поручению геолог крепости, впоследствии известный ученый П. В. Виттенбург, летом 1912 г. провел тщательные геологические исследования полуострова Муравьева-Амурского для составления подробной карты. Спустя несколько лет по результатам исследований геолога был издан научный труд, который автор посвятил Николаю Матвеевичу. На карте Владивостока появились гора и мыс Соловьева, названия которым тоже дал Виттенбург.

Быстро окунулся Н. М. Соловьев и в общественную жизнь Владивостока, вступив в члены Общества изучения Амурского края. Несмотря на хлопотную должность, он был одним из его активистов. Именно благодаря его усилиям появилась красивая двухэтажная пристройка к музею Общества. Но настоящий гражданский подвиг совершил Н. М. Соловьев в трудные для всей страны годы интервенции, когда над коллекциями музея нависла угроза их уничтожения. Соловьев в то время руководил Обществом изучения Амурского края. Использовав свои связи, он сдал в аренду содержимое музея французской миссии и тем самым спас для потомков ценнейшие экспонаты.