Стража Лопухастых островов (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 58

Папа тихо исчез.

— Значит, не будешь извиняться? — спросила мама, энергично вытирая Васины щеки жестким полотенцем.

— М-м… Мама, я есть хочу, — вдруг понял Вася.

— А по-моему, ты хочешь моей смерти.

— Не-е! Я тебя люблю, — искренне сказал Вася, потому что учуял в мамином голосе слабинку.

Мама, сжав губы, дала ему молока с мягким калачом.

После еды Вася опять почувствовал, что хочет спать. Побрел к себе. Взял колесо, погладил, уложил его под подушку. Сбросил мятые пыльные штаны и забрался под одеяло, хотя за окнами еще вовсю светило солнце.

И сон опять навалился на Васю — плотный и ласковый. Снилось что-то непонятное, но не страшное, даже веселое. И так, наверно, было бы до утра, если бы не одно обстоятельство. Это обстоятельство (после большой кружки молока) заставило Васю проснуться и побрести в туалет.

— Вычисти зубы, — сказала в закрытую дверь мама. — Все люди, даже преступники, чистят зубы на ночь.

Вася не спорил. Тем более, что не был он преступником.

Вернувшись в постель, Вася сунул руку под подушку: «Колесо, ты спишь?»

Колеса там не было!

— Мама, где оно?!

— Что с тобой? Что ты так кричишь? Какое «оно»?

— Колесо!!

— Ты меня с ума сведешь!.. Зачем ты затолкал эту грязь под подушку?

— Это не грязь! Мама! Куда ты его девала?!

— Перестань вопить…

— Куда ты его девала?! — Васю стиснули страх и отчаяние. — Отдай!!

— Я… спрятала его в кладовку. Завтра получишь…

— Нет! Сейчас!

— Прекрати немедленно!

… Ну а что было дальше, уже известно.

ДВА СЛЕДА

Утром никто не вспоминал про вчерашнее. Только мама один раз не выдержала:

— Боже мой, во что ты превратил свою белую рубашку!

Но про то, что Вася должен извиняться перед завучем, ни слова.

После завтрака мама дала Васе его вновь почищенный и отглаженный костюм «сафари» и быстро ушла в свое Аптекоуправление. А папа в Керамический институт — продолжать эксперимент в лаборатории номер два. Вася тут же вытащил из-под подушки Колесо.

«Привет!»

«Дз-з… привет».

Ночью и рано утром Вася дважды просыпался от страха: а вдруг ему просто приснилось, что Колесо — живое и говорящее? Он стискивал обод и шину и слышал (вернее, чувствовал) сонный ответ: «Дз-з, спи. Не бойся…»

И теперь он уже не удивлялся «колесному» волшебству, а только радовался.

«Давай играть!» — предложило Колесо. Конечно, оно ведь было от детского велосипеда, значит, и само по себе с ребячьим характером.

«Давай! — обрадовался Вася. — А как?»

«Садись на пол. Будешь толкать меня от себя, я стану стукаться о стену, отскакивать и катиться обратно!»

Вася послушался. Сел у двери, раскинув ноги, начал хлопать ладонью по шине. Колесо резво убегало, упруго ударялось о стенку над плинтусом и спешило Васе в руки. Но не всегда точно в руки. Порой тыкалось в его ступню или вскакивало на колено с засохшей вчерашней ссадиной. Кажется, оно баловалось. Радовалось резвому движению после долгой неподвижной жизни на чердаке и на свалке.

Простенькая игра, но и Васе, и Колесу было весело. Касаясь шины, Вася ощущал на миг тихий «дзенькающий» смех Колеса.

Наконец Вася толкнул Колесо так неточно, что оно укатилось под батарею и оттуда — не к Васе, а под стол. Побренчало там и легло набок. Вася кинулся к нему.

«Ты почему не туда уехало?»

«Потому что ты не туда меня направил. Я ведь отталкиваюсь по закону».

«По какому закону?»

«По физическому. Угол падения равен углу отражения».

«Но никакого же падения не было», — осторожно напомнил Вася (может, Колесо обиделось?).

«В физике стуканье о стенку — все равно что падение на пол…»

«Мы про такое еще не учили, во втором классе физику не проходят. А ты откуда все это знаешь? Ведь на чердаке школы нету…»

«Я же тебе говорило! У меня был друг, старый репродуктор. Он за свою жизнь столько всяких радиопередач проговорил! В том числе и научных. И всё помнил. И рассказывал мне… Делать-то все равно было нечего, кроме как разговаривать».

«А где он сейчас, этот репродуктор?»

Вася ладонью ощутил похожее на вздох щекотанье:

«Не знаю. Наверно, его выбросили, как и меня, только в другое место. Связь оборвалась…»

Кажется, Колесо загрустило. «Ну, не горюй, теперь я твой друг», — хотел сказать Вася, но постеснялся. И вместо этого предложил:

«Пойдем играть на улицу!»

«Пойдем!» — обрадовалось Колесо.

Вася подскочил и брякнулся макушкой — он забыл, что сидит под столом. Брякнулся не больно, потому что был в панаме. И к тому же от этого «бряка» в голове вспыхнула конструкторская мысль. Вася вытащил из-за шкафа метровый кусок толстой проволоки, который припрятал там на всякий случай еще осенью. Просунул конец в колесную втулку. Пыхтя от усилий, загнул его плоскогубцами и молотком. А другой конец выгнул так, что получилась удобная рукоятка — держи и кати Колесо перед собой!

«Прекрасно придумано!» — оценило Колесо.

Вася и сам понял, что прекрасно! Ведь слова Колеса он ощутил через проволоку. Значит, чтобы разговаривать, не обязательно держаться за обод или спицы, можно и за рукоятку!

«Поехали!»

Утро было такое же солнечное, как вчера. Пахло молодой травой, липкими листиками тополей и политым из шланга асфальтом. Вася с удовольствием посмотрел на себя в лужицу — он опять был как африканский путешественник. А Колесо радостно вспороло воду и принялось печатать на асфальте свой шинный узор — три тонкие линии, а между ними крохотные треугольники…

Миновали двор, деревянный переулок Цветоводов и оказались на лужайке с россыпью цветущих одуванчиков. И двинулись напрямик. Мохнатые солнечные головки мягко чиркали Васю по щиколоткам, а Колесо по спицам. И тому и другому это было приятно.

«3-здорово придумано!» — весело звенела проволока.

Потом начались лопухи и всякие чертополоховые джунгли. Костюм «сафари» опять обретал потрепанный (как и положено одежде путешественника) вид. Но это мелочи! Зато Колесу здесь нравилось. И Вася рассказывал ему про свои игры, про фотоохоту на африканских зверей. Колесо много знало про Африку и ее обитателей — из географических передач и сказок о докторе Айболите, которые оно слышало от репродуктора.

Вася рассказал про вчерашнего кота-леопарда и тут же вспомнил про следы на бетоне.

«Эх, жалко, что бетон уже застыл! А то бы и твой след можно было отпечатать».

«Да, хотелось бы, — взволнованно отозвалось Колесо. — А может быть, он еще не совсем застыл?»

«Боюсь, что совсем… Ну, посмотрим!»

Они стали пробираться через лопухи и бурьянный сухостой. И Вася знал, какая тревожно-печальная мысль появится там (она и теперь уже шевелилась): «Могло случиться, что след сейчас был бы, а меня уже не было…» Однако все вышло по-другому.

Да, бетон сделался словно камень, это неудивительно. Удивительно другое — рядом с Васиным следом четко виднелся еще один!

Можно подумать, что вчера Вася встал на бетонную полоску двумя ногами. Но этого же не было! На двух ногах он провалился бы в незастывшую кашу по косточку. И к тому же… да, след не Васин! Отпечатанная босая ступня была чуть поменьше.

Вот загадка! Ну, прямо как с чужим следом в книжке о Робинзоне.

— Ну и фокус… — пробормотал Вася.

Колесо сразу сообразило, в чем дело. И откликнулось бодро:

«Это же тайна! С тайнами интереснее!»

С ними, конечно, интереснее, но Вася ощутил не азарт, а беспокойство. Словно кто-то следил за ним из сорняковых зарослей. И… заросли эти вдруг зашуршали. Вася рывком оглянулся.

Ну кого угодно он мог ожидать, даже настоящего льва или гориллу! Только вот не это вредное существо!

Из чащи шагнула Мика Таевская.