Охота на Скунса - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 72

— Слушайте, а уши у вас совершенно обыкновенные, я даже разочарована. Вы их так красочно описывали.

— Надо же было присочинить какой-то яркий отличительный признак, — развеселился Петр. Замечание про уши пришлось как нельзя кстати. Петр пришел в себя и даже вспомнил про букет. — А это вам, Диана, то есть Даша.

— Ой, спасибо, — она уткнулась носом в цветы. — Как здорово! Мне еще никогда не дарили цветов. Вернее, вот так не дарили. Когда мама с папой приносят букет на день рождения, это не считается.

— А я никому не дарил, кроме мамы на день рождения.

Петр, который стеснялся пристально разглядывать Дашу (он продолжал в глубине души называть ее Дианой), бросил на девушку быстрый взгляд. Она оказалась очень даже хорошенькой. Как здорово, что они все-таки решились встретиться, и что бы там ни подсказывала ему интуиция, а все равно оставались сомнения: точно ли его виртуальная подруга — та, за кого себя выдает. Нет-нет, а такая мысль проскакивала. И вот только теперь он окончательно убедился, что его Даша-Диана — не только красивая и умная, но и очень милая. С ней сразу стало очень легко и просто.

— Ну что, дойдем до «Сайгона»? — предложил Петр.

— Давай!

Как-то совершенно незаметно они перешли на «ты», чего, скорее всего, никогда бы не произошло во время переписки.

Они шли по Невскому проспекту, и Петр все время боковым зрением смотрел на Дашу. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь пойдет по улице под руку с такой красавицей. Вот только уши… Но Даша сказала, что они совершенно нормальные. Сам Петр оставался о них прежнего мнения, но спорить не стал. Нормальные так нормальные.

Они походили по магазину, поглазели на дорогие компакты, пооблизывались и вышли обратно на улицу.

— Да, — вздохнул Петр. — Приятно посмотреть, но увы…

— А я хожу в магазины, как в музей, — сказала Даша. — Тогда и не обидно совсем. В «Эрмитаже» ты не будешь расстраиваться от того, что у тебя нет денег, чтобы купить картины Рембрандта или Веласкеса, ну, или «Часы-павлин», например.

— Как в музей! — засмеялся Петр. — Это хорошая мысль.

Они свернули с Невского на Малую Морскую, а с нее на какую-то пустую узенькую улочку. Здесь было практически безлюдно, только вереницей стояли припаркованные машины.

Почему-то безлюдье подействовало на Петра и Дашу угнетающе. Еще пару минут назад они оживленно беседовали о судьбах русского рока, об абсурдистской поэзии, о преимуществах надземного транспорта перед метро и тому подобных высоких материях. Но вот они вступили в тихий и безлюдный переулок, и настроение у обоих почему-то сразу стало подавленным, как будто в яркий солнечный день небо внезапно заволокли черные тучи.

Даша тоже затихла и шла рядом молча. «Как странно, — подумал Петр. — Что вдруг могло произойти?»

Его мысли прервал топот. По переулку прямо на них бежал парень в распахнутой кожаной куртке, с длинными волосами, стянутыми сзади резинкой. Петр не успел его как следует запомнить, да и не особенно старался. К чему разглядывать каждого встречного-поперечного? Однако что-то в этом парне показалось смутно неприятным, и Петр с Дашей слегка посторонились, чтобы дать ему дорогу.

Пробегая мимо Петра и Даши, парень вдруг на миг остановился и сунул Петру в руки какой-то пакет, крикнув на ходу:

— Держи, приятель!

Петр поспешно схватил пакет, плохо соображая, что же такое происходит. Парень тем временем бросился бежать дальше. Петр и Даша обернулись и обалдело смотрели ему вслед, причем Петр продолжал держать пакет в руках.

В следующий момент раздались звуки милицейского свистка, и из-за поворота показались двое, одетые в камуфляжные костюмы. Это была не простая милиция, а ОМОН. Петр в панике подумал о том, что не знает, на чьей он стороне. Готов ли он помогать стражам правопорядка или тому, кто удирает от них? Видит ли он в представителях правоохранительных структур друзей или врагов? Хотя, скорее всего, их с Дашей ни о чем не спросят, ведь было очевидно, что преступник побежал дальше, в сторону Малой Морской: спрятаться в переулке было совершенно невозможно, тут не было даже ни одной подходящей подворотни. Примерно то же самое думала и Даша, решившая, что она все-таки покажет, куда скрылся беглец.

Однако дальше произошло то, чего ни Петр, ни Даша не могли не то что ожидать, но даже представить себе.

Омоновцы замедлили бег и остановились прямо перед Петром.

— Ваши документы! — сказал один.

Петр завозился, разыскивая по карманам паспорт, не нашел, вспомнил, что оставил его во внутреннем кармане джинсовой курки, которую обычно таскал в институт, но зато обнаружил студенческий билет. Чужой пакет он бездумно продолжал держать в руках.

Рядом с ними поглазеть на то, что происходит, остановились двое прохожих — молодой и постарше.

— Ну что, добегался? — спросил Петра тот, что постарше, так, словно давно его знал.

— Вот, значит, как вас сегодня зовут — Певцов Петр Григорьевич, — с непонятной иронией сказал омоновец. — Студент второго курса. А что это у вас в руках, гражданин студент? — И он указал на пакет.

Только сейчас Петр и Даша осознали, что у Петра в руках чужой пакет, и они понятия не имеют о его содержимом.

— Это не мое, это его. Того, за кем вы гнались, — сказал Петр и ужаснулся: так фальшиво и ненатурально прозвучал ответ.

— Парень бежал мимо и сунул этот пакет ему в руки, — пришла на помощь Даша.

Первый омоновец, ни слова не говоря, взял пакет из рук Петра, затем бросил второму:

— Изъято в присутствии трех свидетелей. Вы, девушка, тоже свидетель, что пакет взят из рук Певцова.

— Я же говорю, это не его пакет! — рассердилась Даша, которой совершенно не хотелось быть подобным «свидетелем».

— Об этом я вас не спрашиваю, — сказал первый омоновец. — Вы видели, что я взял это из его рук. Так или нет? — резко переспросил он, потому что Даша молчала. — Я вас спрашиваю? Кстати, за дачу ложных показаний вас можно привлечь. Так вы видели, что я взял этот пакет из рук, — он сверился с билетом, — Певцова Петра Григорьевича?

Даша молча кивнула.

— Выгородить своего хотела? — спросил тот же пожилой прохожий. — Не выйдет, девушка. О себе бы подумала! Такая молодая!

— Лицом к стене, руки на голову! — скомандовал Петру второй омоновец и взялся за автомат. Даше стало страшно.

— Это же не его пакет! А того парня, за которым вы гнались! — закричала Даша, видя, как Петр медленно поворачивается лицом к стене.

— Заткнись и в сторону! — с угрозой в голосе приказал ей омоновец. — Или ты вместе с ним в «Кресты» захотела, шалава!

Даша осеклась. Она внезапно отчетливо поняла, что ее объяснения никому не нужны. Эти люди не хотят ее слушать, потому что истина их не интересует. Они были уверены, что Петр — преступник, и ничто не могло поколебать их уверенность. Это был бред, наваждение! Но, увы, бред происходил наяву, и избавиться от него, проснувшись, было невозможно, потому что это и есть явь.

Петр по-прежнему стоял лицом к стене. Первый омоновец медленно, даже лениво обыскивал его, похлопывая по карманам, второй в это время осторожно разворачивал пакет. В нем оказался другой и еще один, наполненный каким-то белым порошком, похожим то ли на сахарную пудру, то ли на мелкую соль. Увидев его, омоновец усмехнулся понимающе и очень нехорошо. «Кокаин», — сразу поняла Даша не столько по виду (поскольку кокаина никогда в жизни не видела), сколько по выражению лица омоновца. Он увидел то, что ожидал увидеть.

— Снежок, значит… Хранение и распространение… — сказал он. — Сейчас вызову транспорт.

— Но это не его пакет! — в отчаянии крикнула Даша. — Какой-то человек пробегал мимо и сунул ему эту гадость. Понимаете? Тот, за кем вы гнались, убежал. Это совершенно другой человек. Я все видела! А Петр просто не может быть торговцем наркотиками! Он не такой человек!

— Знаете, девушка, вы бы нашли себе лучшую компанию, чем торговец наркотиками, — сказал второй омоновец.

— А, может, ты его подручная, а? Шестеришь на него? — спросил первый, защелкивая наручники на запястьях Петра. — У вас преступная группа? Прекрасно! Организованная преступность, получите побольше, хотя за это, — он указал на пакет, — и так мало не покажется. Так вместе с ним идешь или как?