Вид транспорта — мужчина - Милевская Людмила Ивановна - Страница 15

— От жизни обломится тебе, если повыше подпрыгнешь да побольше кусок обломишь сама, а случится это, если учиться пойдешь и хорошее образование получишь. Только таким путем можно выбиться в люди, а ваши поиски богатых мужиков — это путь в рабство. Пока молодая, поиграется мужик с тобой, постареешь — выбросит и найдет другую. Не ленись, сестренка, учись-работай, на себя рассчитывай. Не ищи господ, стремись стать госпожой сама. Что за радость жить для себя? Интересно жить для людей, дела делать хорошие, полезные всем, а не только себе.

Займись стоящим, и жизнь сразу станет значительно интересней. А остальное само приложится: женихи, мужики…

«Ну и идейная Денька у нас, — подивилась Степанида, — вона какую толкнула речугу. Директор школы — тьфу против нее».

— Ага, приложится. Была халва надрывать пупок, — презрительно усмехнулась она. — Твой путь слишком длинный, а мне ждать неохота. Сразу всего хочу и себе, а не каким-то там людям.

— Хотеть не вредно…

Больше не стала распространяться Денисия перед Степанидой, ушла. Ушла мрачнее тучи. Случай с Ароновым ужасный, мерзкий, отвратительный. Сестры, как последние шлюхи, позорно себя повели, да заодно и ее опозорили. На душе было гадко, словно помоями Денисию облили.

Уже вернувшись домой и прокатывая в голове события ушедшего дня, вдруг поняла она, что Степка и с хозяином своим спит.

Поняла и сама ее оправдала: а как с ним не спать?

Выгонит. Степка его наложница, рабыня его. Власть для того и власть, чтобы ею пользоваться, и мужчины пользуются, пользуются своей властью…

Только считается, что у нас цивилизованное общество, но все приличные и денежные места почему-то занимают мужчины. Так им легче нас, женщин, держать в узде.

«Скрытое рабство, — уже засыпая, подумала Денисия. — Потому мужики и презирают деловых женщин. Это реакция их защитная: стоп! Опасно! Туда нельзя! Они же слабые, мужики, потому сильных баб и боятся, боятся им проиграть. А Сашка совсем не такой. Он все понимает. Он сильный…»

Глава 10

А утром взглянула на мир Денисия совсем другими глазами: ничего и не позор, сестры сами знают, как им жить, и пошел на фиг Аронов. Пусть думает все, что хочет. Не станет она перед ним оправдываться и вообще больше никогда его не увидит. Даже по телевизору. А увидит случайно, смотреть не станет.

Так решив, Денисия выбросила эти проблемы из головы, да и когда о них думать? Дел хватало. Были среди них и приятные, например, предстоящий прием. Позвонила Зойка:

— После четырех за платьем и туфлями забеги.

Не утерпела Денисия, забежала раньше, и вот результат: столкнулась с банкиром. Он обошел ее, как чумную, и презрительно усмехнулся:

— Ах какая челка! Теперь ты вылитая телка.

Денисия так растерялась, что на грубость вежливо вымолвила:

— Здрасте.

Не удостоил ответом банкир. Отвернулся и молча проследовал в лифт в сопровождении своей монументальной охраны.

«Вот оно, счастье, к которому стремятся Федька со Степкой, — подумала Денисия, невольно продолжая спор с сестрами. — Сегодня он презирает меня, завтра его презрение ляжет на Зойку. Он и сейчас уже жену не уважает, раз может так запросто пинать ее родню».

Однако в квартире банкира слегка пошатнулась ее уверенность в собственной правоте. И почти окончательно проиграла Денисия спор своим сестрам в гардеробной, куда впервые Зойка ее повела.

— Бог ты мой! — ахнула она. — Это же еще и не в каждом магазине увидишь столько!

Чего там только не было. Денисия даже не знала, что Зойка обладательница такого количества шуб.

А сколько обуви у нее! А платьев! Костюмов! Это ж замериться можно!

Впрочем, Зойка выбирать не дала, сразу сказала:

— Наденешь вот это и это.

И, схватив сестру за руку, в туалет потащила, подальше от «жучков». Там, среди кафеля, она гораздо уверенней себя почувствовала, спокойней. Уселась на унитаз и приказала:

— Рассказывай!

Денисия, поеживаясь, начала рассказывать, как Сашка выглядит, о чем говорили, куда водил, чем кормил. Зойка сыпала вопросами, задавала один за другим. Денисия даже начала опасаться, что опоздает на прием, но Зойка, вдруг глянув на часы, скомандовала:

— Все, хватит. Тебе пора. Завтра договорим. Прием у посла — святое.

Загрузив в пакет платье и туфли, Зойка протянула сестре коробку с бриллиантами и сказала:

— Значит, в одиннадцать вечера вернешь, чего бы тебе это ни стоило. У подъезда тебя буду ждать.

Смотри не опаздывай, долго ждать не могу. Заметит банкир — худо мне будет.

— Вовремя приду, — пообещала Денисия, внутренне торжествуя.

Проиграли ей сестры спор. На кой фиг нужны эти шмотки, если перед мужем родным приходится так трястись? Она же, Зойка, ноль без палочки. Рабыня Изаура. Вся во власти банкира. Захочет — оставит, захочет — прогонит. Уйдет сестричка в чем мать родила. Зря Зойка тратит время на своего банкира, лучшие годы ему отдает, свою жизнь молодую…

Больше Денисия об этом не думала: все мысли, все чувства поглотил прием. В тот вечер один только миг немного испортил ей настроение: миг, когда увидела она на приеме Аронова. Почему-то захотелось оправдаться, даже поманила его и начала объяснять, но, заметив его восторженное изумление, Денисия передумала, и правильно сделала.

А потом ей стало вообще не до Аронова. С ней беседовали такие люди! Такие люди! Государственные деятели! Артисты! Ученые!

В тот вечер здорово напрактиковалась она во французском. Практиковалась бы еще и еще, если бы не обещание, данное Зойке.

«Вот и кончен бал, — подумала Денисия, нехотя покидая прием, — карета Золушки превратится в тыкву, а бриллианты нужно срочно вернуть сестре».

А на следующий день — проза жизни: Ларка с ее переводом, Зойка с ее любопытством-страстями по Сашке, Федька с ее отелем, Степка и ее пирожки.

И в центре этой прозы вдруг поселились боль, страх за будущее.

"Что за боль? Что за страх? Плохое предчувствие?

Оно или не оно?" — весь день гадала Денисия.

Гадала до тех пор, пока не позвонила Зойка. Дальнейшее развивалось с такой остротой, что некогда было гадать — приходилось действовать, на ходу принимая страшно ответственные решения.

Думала, будет одно, а вышло другое. Закрутился калейдоскоп событий: приезд на дачу, встреча с Зойкой, как снег на голову банкир, его неожиданное появление с таинственным Карлушей, их непонятный спор и.., смерть сестры.

Вот такой калейдоскоп.

Калейдоскоп?

Хорошенький калейдоскоп. Жернова! Мясорубка!

Затянула Денисию и безжалостно закрутила, закрутила…

Прокрутила и выплюнула.

Очнулась выплюнутая мясорубкой-судьбой Денисия за рулем Зойкиного красавца «Феррари». На бешеной скорости мчит, а куда, не знает. Начала лихорадочно думать, складывать — что куда. И чем больше складывала, тем меньше оставалось решимости.

Той решимости, которая ее в шмотки сестры загнала да за руль усадила.

«Зачем я это сделала?» — спрашивала она себя, даже мысленно не решаясь признаться, что из-за Сашки Гусарова. То ли потрясла смерть сестры, то ли разум вообще помутился, но в минуту дурную мелькнула шальная мысль: ведь теперь не придется врать:

Денисия умерла, а она уже Зоя. Настоящая Зоя — не придерется никто. Теперь никто ей не помешает быть настоящей невестой Сашки.

А Карлуша… Карлуша пускай идет на фиг. Пусть еще поищет ее.

Та минута, затмившая разум, прошла и унесла с собой храбрость. Денисия протрезвела и спросила себя: "Зачем? И в самом деле, зачем? Пыжик во всем виноват. Не вовремя он подвернулся с дельцем своим: "Паспорт, Денька, прихвати и дуй ко мне скорей.

Тут наклевывается…" Вот и наклюнулось".

Не было бы при Денисии паспорта, было бы все иначе. Вернулась бы она домой и тихо, как мышь, сидела бы. Откуда банкиру знать, что она свидетель?

Приехала Денисия на такси, потом в чулане скрывалась…

Эх, что о том? В любом случае надо выкручиваться. Выдавать себя за Зойку — бред. Как такое стукнуло в голову? В какую минуту шальную?