Сказки и предания алтайских тувинцев - Сборник Сборник - Страница 23

— Эй, отец, живется ли вам мирно и благополучно?

И тот отвечал:

— О да, благополучно и мирно, сын мой. А сам ты благополучен ли и здоров? — И седоватый старик поднялся и пошел ему навстречу.

Теперь он спросил его мать о ее самочувствии. На троне с бледными пятнами лежала змея в бледных пятнах, и оттуда поднялась старуха с совсем белой головой:

— Ааа! Сын мой, здоров ли ты, благополучен ли? — спросила она.

Ааалаяний! Так приветствовал он своего отца, свою мать и доброго друга. Разожгли огонь без дыма, сварили чай без пара [43] и накормили Эргил-оола. Он насытил свой проголодавшийся желудок, отоспался за все недоспанное и был счастлив.

Ааа! Пришло время Эргил-оолу уезжать. Но до отъезда он сказал своему верному другу добрые слова:

— Ну вот и наступило время моего отъезда. Моя страна далеко, люди мои воинственны, я поеду, — сказал он.

Ааа! Тот ответил:

— Правильно, добрый друг.

И потом спросил родителей:

— Что же нам дать нашему другу?

— Возьмет ли он нужные ему вещи или возьмет скот и будет его содержать? — спросили они.

Ааа! Эргил-оол отвечал:

— На что мне скот, который надо содержать, и разве я не найду. нужных мне вещей? А вот если вы дадите мне тот золотой ларец, что стоит на ваших сундуках, его-то бы я взял. Это как раз то, что подойдет, ведь он займет немного места и на скаку его можно держать перед собой за пазухой.

— Ах, сын мой, ну подумай сам, как же мы можем его отдать тебе, как можем подарить именно этот ларец? — сказали они.

— Ну, раз так, то я вообще ничего не возьму! — сказал наш Эргил-оол, и рассердившись, он уже хотел было уйти, но тут они сказали:

— Ах, мой мальчик, оставайся. Мы дадим тебе ларец, а там уж будет видно.

И они взяли и подарили ему свой золотой ларец. Старик и старуха, плача одним глазом и смеясь другим, протянули ему ларец.

Ааа! Его добрый друг сказал:

— Ну вот, Эргил-оол, когда ты уже будешь в свой стране, подложи свое седло под подушку, возьми вместо одеяла войлочный чепрак и положи этот ларец, не заглядывая в него, рядом со своей подушкой. Потом ложись и приоткрой ларец, не заглядывая в него, ни в коем случае, открывая, не заглядывай в него!

Взяв ларец, Эргил-оол отправился в путь. Взобравшись на свою большую гору Сюмбер, он сел на Сине-серого двухлетка с клочьями прошлогодней шерсти и поскакал туда, где раньше жил. Сделав из своего седла подушку, а из войлочного чепрака — одеяло, он открыл крышку золотого ларца и лег спать. Ну и долго же спал он!

Вдруг в его сон ворвался какой-то шум, и он услыхал какие-то звонкие голоса. Удивился он: «Ну и ну, вот чудеса! Что бы это могло быть?» Открыл глаза наш Эргил-оол и поразился, увидав себя на кровати с восемью ножками; а когда встал, то увидел, что у казана на очаге хозяйничает фея, такая прекрасная, и от нее исходит такой яркий свет, что можно вдеть нитку в иголку, что можно при таком свете охранять лошадей.

Ну можно ли было нашему Эргил-оолу оставаться лежать, спрятавшись в своем укрытии! А когда он встал, чтобы одеться, раздался крик:

— Встает наш хан, добро пожаловать к нам!

Кто-то побежал и принес ему сапоги, другой бегом принес ему шубу. Они одели его, подняли, дали ему облегчиться и посадили его на ханский трон.

А выйдя из юрты, он увидел множество людей и юрты аила, стоящие одна рядом с другой. Земля и его величественный Алтай были полны людей и скота, а он был человеком, которому отныне на земле принадлежала власть надо всем и надо всяким.

3. Эрген-оол

Когда возникли земля и вселенная во всей своей красе.

Когда раскачивались молодые деревья

высотой в тридцать саженей

И трава осока высотой в три сажени,

жил тогда простой паренек по имени Эрген-оол. Однажды он поднялся на свою гору Сюмбер, чтобы поохотиться и добыть себе дичи. Настрелял он там самых красных соболей и самых синих бобров.

Ввечеру он вернулся в свою золотую, как дворец, белую юрту, сварил себе цветного красного чая своего бургана и выпил его. И заснул он крепким сном, а утром опять проверил свой скот и отправился на гору Сюмбер поохотиться. Оглянулся он и увидел, что от середины желтой степи Сарамбай движется большой красный огонь.

«Будь проклят тот, кто отнимает место у собственного отца! Что там за пожар?»— удивился он. Стал он заклинать погоду, вызвал большой дождь и загасил огонь.

Загасив огонь, он повернул к дому, и вдруг на дороге встретился ему короткий и толстый черный змей.

— Давай подружимся, добрый друг мой! — попросил он.

— Ах ты проклятый, отнявший место у собственного отца! Я рожден человеком и никогда еще не водил дружбы с гадами! Я рассеку тебя на куски, несчастный! — закричал он, занеся свою желтую плетку. Но не успел он опустить ее, как змей исчез.

Поехал он дальше и опять увидел короткого, толстого змея.

— Будем друзьями! — сказал тот. Но Эрген-оол опять повторил свое, и, как только он поднял плетку, змей снова исчез.

Поскакал он дальше, и вдруг его конь остановился. Соскочил Эрген-оол, простер по земле полу своего халата и испросил у него благословения. И молвил его конь:

— Стань другом короткого, толстого змея. — И опять, не успели они тронуться, появился короткий, толстый змей и заговорил:

— Добрый друг, давай подружимся!

— Сказать по правде, я до сих пор еще никогда не водил дружбы с червяком, да уж ладно, коли так!

И тут змей превратился в смуглого юношу с розовым лицом на синем коне. Стали они разговаривать, смеяться, а когда приехали к юрте, был устроен большой праздник. Сварили мясо семидесяти баранов, принесли семьдесят дажыыров, наполненных арагы, и стали пировать. А когда они пришли в себя, оказалось, что прошел целый месяц.

— Ну, добрый мой друг, настало время мне уезжать. До моей страны очень далеко. И вот что скажу я тебе на прощание. Приезжай в гости к нам в юрту. Если ты поедешь прямо на юг, то увидишь там большую черную гору. Когда ты поднимешься на ее вершину и поглядишь оттуда, то увидишь посреди озера стеклянный девятислойный дом. Это и есть мой родной дом. Когда ты доберешься к нему, то увидишь перед дверью двух львов. Входи без опаски! Как войдешь, увидишь двух орлов. И их не бойся! Когда одна твоя нога будет в юрте, а другая еще, снаружи, крикни: «Живете ли вы в мире и благополучии хан-отец? Живете ли вы в мире и благополучии ханша-мать? Друг мой! Явись в своем добром обличье!» А когда станешь отправляться домой, скажи: «Я возьму золотой ларец, обернутый в девять слоев хадака, что лежит у вас в сундуке». Если они не дадут его тебе, приведи меня за руку и скажи: «Я возьму моего доброго товарища!» — И, рассказав все это Эрген-оол у, он ускакал прочь.

Прошло несколько дней, и Эрген-оол решил поехать к своему товарищу. Скакал он, скакал. На вершине высокой горы огляделся и увидел на острове, посреди большого озера, большой, девятислойный дом.

Да, стал он дуть на своего коня Хан Шилги и превратил его в кремешок, сунул его в свое огниво и подумал: «Пойду-ка я к юрте моего доброго друга!»

Зажмурил он глаза и прыгнул с вершины высокой черной горы. Он услышал какой-то звук — плих-плюх — и почувствовал, что нога его уперлась во что-то. Открыв глаза, он увидел, что упал прямо перед стеклянным девятислойным домом. Не успел он коснуться земли, как на него напали два льва. Он стал отбиваться от них и кое-как проник в дверь. Тут напали на него два орла, и опять он едва от них отбился. Потом вступил он одной ногой в дом, а другую оставил снаружи и крикнул:

— Досточтимый хан-отец, живете ли вы в мире и благополучии? Досточтимая ханша-мать, живете ли вы в мире и благополучии? Мой добрый друг, явись в своем добром обличье!

Видит: лежат на трех постелях отец-змей в черных пятнах, мать-змея в светлых пятнах и тот его добрый друг — змей в желтых пятнах. И добрый его друг обернулся смуглым юношей с розовым лицом и подошел к нему.

Поднялись и подошли к нему отец и мать его друга. Сварили мясо девяноста баранов, принесли со всех сторон девяносто дажыыров арагы, устроили веселый праздник. А когда очнулись, оказалось, что прошел целый месяц. И тогда он сказал: