Мужской гарем - Милевская Людмила Ивановна - Страница 36

— Салют, — сказал ей лишь после затяжки.

— Что случилось? — вместо приветствия спросила она и, не дожидаясь ответа, набросилась на Александра:

— Бессовестный! Ты хоть понимаешь, как это глупо? Я не могу ни с того ни с сего уходить из дома!

— Что, вытащил из супружеской постели? — зло прищурив глаза, съязвил он.

Она удивилась:

— Хамишь?

— Нет, радость моя, просто вид у тебя всклокоченный, как у курицы. Ты разговаривала со мной из спальни.

Далила хотела возмутиться и возразить, но Александр с угрозой добавил:

— Не отпирайся, я определил по характерному потрескиванию в трубке.

— Да, я была в спальне, — согласилась Далила, мысленно гадая, какая муха его укусила.

Козырев с кривой усмешкой спросил:

— И что ты ему сказала?

Она рассердилась:

— Кому — ему? Ты говоришь о муже?

— Да.

— А что ты сказал жене? — ядовито поинтересовалась Далила.

Александр разъярился:

— Говори, чем ты занималась в спальне? Вы были в постели?

Она вспыхнула — не потому, что испугалась его ярости, а потому, что он угадал. Звонок застал Далилу в объятиях мужа. Вернувшись домой, Матвей с порога жадно набросился на жену. Они неистово отдались друг другу и потом долго молча лежали, наслаждаясь нежностью и покоем. Звонок Александра заставил их разомкнуть объятия. Далила, увидев, что муж потянулся к трубке, опередила его. Матвей же, узнав, что звонят не ему, чмокнул жену в висок и отправился на кухню готовить ей бутерброды — ужин она так и не приготовила. Когда он вернулся с подносом, Далила уже приоделась и собралась уходить.

— Звонил муж моей пациентки, просил срочно приехать, — соврала она, не глядя в его глаза.

— А что с ней? — с искренней озабоченностью поинтересовался Матвей.

Далиле стало стыдно и даже противно.

— Точно не знаю. Думаю, что истерика, — отворачиваясь, сказала она.

— Хочешь, я тебя отвезу?

Она испугалась:

— Нет, спасибо, родной. Я могу задержаться. Отдыхай.

Матвей остался дома, но его грустный взгляд до сих пор жег сердце Далилы.

Теперь же, когда попавший в точку вопрос Александра заставлял Далилу оправдываться, она пришла в бешенство. Ей было невыносимо, что он сейчас начнет глумиться над мужем, а она должна оправдываться и уверять, что равнодушна к Матвею.

Именно сегодня она не могла говорить о своем равнодушии к мужу. И именно сегодня, когда не было у нее никакого равнодушия, Александру захотелось вырвать ее из дома и заставить оправдываться.

— Если не прекратишь говорить гадости, я уйду, — тихо, но твердо сказала Далила.

По ее голосу он понял, что перегнул палку, и постарался взять верный тон.

— Хорошо, прости, сегодня я не в своей тарелке, — сказал он, выбрасывая истлевшую сигарету. — Нам надо поговорить. Куда пойдем?

— Только не в номер, — пряча испуг, сказала Далила.

Она не представляла, как после нежности мужа окажется наедине с Александром и что будет в постели ему говорить, злому, несправедливому.

«В последнее время мы только и делаем, что разговариваем в этой постели, горе-любовники», — устало подумала она и пояснила:

— У меня неприятности на работе, нервы на взводе, болит голова, и, кажется, сегодня я забыла поесть.

— Хорошо, поедем в ресторан.

В ресторане, пока Александр уверенно, зная ее вкусы, делал заказ, Далила с тревогой наблюдала за ним в ожидании разговора.

— Значит, ты не ужинала, — с любезной улыбкой сказал он, отпустив официанта. — Что же тогда ты делала в спальне?

Она с раздражением ответила:

— Ах, господи, переодевалась.

Александр сохранял спокойствие, демонстрируя светскость.

— Почему так поздно? — осведомился он таким тоном, каким обычно говорят о погоде.

— Вовсе не поздно. Я только вернулась.

— А где ты была?

— На работе, — рассердилась Далила. — Послушай, что за допрос?

— Ты обманываешь меня, — невозмутимо констатировал Александр. — Я был у тебя и видел, как вы уходили. Это было довольно давно.

Он намеренно сказал «вы», давая понять, что видел ее не одну. Далиле стало ясно, что происходит. Она успокоилась.

— Да, муж заехал за мной, — призналась она и подумала: «Не следил же он за нами до самого нашего дома».

Александр удивился:

— Заехал? Зачем? Раньше он этого почему-то не делал.

— Жене его сотрудника понадобилась срочная помощь, — не моргнув глазом, солгала Далила. — Матвей приехал ко мне не как к жене, а как к специалисту.

— И поэтому вы оба смеялись. У сотрудника случилась беда, а вам было смешно.

— Матвей рассказывал потешный случай, приключившийся с этим самым сотрудником, — хладнокровно пояснила Далила, хотя ей очень хотелось накричать на Александра и совсем не хотелось оправдываться.

Он молчал и сверлил ее недоверчивым взглядом.

— Мне жаль, что так получилось, — соврала она. — Почему ты не позвонил? Я ждала.

Он тоже солгал:

— Некогда было.

Заметив, как ядовито усмехнулась Далила, Александр не выдержал и взорвался:

— Не смей издеваться! Да, ты все знаешь! Знаешь, что я ревную, что злюсь! Что меня звали в клуб, а я не поехал!

— У тебя нервишки пошаливают. Ты слишком много работаешь.

— А ты слишком много врешь!

— Саша, зачем ты кричишь? — мягко спросила Далила. — На нас обращают внимание.

Он мгновенно остыл:

— Прости.

— О чем ты хотел поговорить? Не для скандала же ты меня вызвал?

Козырев неожиданно понял, что погорячился, и уже не хочет того, из-за чего так срочно вызвал Далилу. Он собирался поставить вопрос ребром: или они расстаются, или соединяют две жизни в одну. Теперь, узнав, что Матвей приехал к жене по делу, Александр успокоился. Мысль о браке с Далилой показалась глупой, опасной и абсолютно ненужной. Перед глазами встало лицо жены, испуганное и растерянное.

«Не надо ничего менять, — подумал он. — Все и так хорошо. Я люблю ее, она любит меня, и хватит. И хозяйка Далила плохая».

— Знаешь, — сказал Александр, — пришел домой, пусто, жены нет, на душе тоска, смертельно захотелось тебя увидеть. Надоело это перетягивание каната.

— Какого каната? — удивилась Далила, прекрасно зная, о чем идет речь.

— Я о ссорах. Почему каждый ждет, когда другой сделает первый шаг к примирению?

— Наверное, потому, что каждый считает себя незаслуженно обиженным, — предположила она, мельком посмотрев на часики.

— Я предлагаю мир, — сказал Александр и, как утопающий за соломину цепляясь за этот ее озабоченный взгляд, торопливо спросил:

— Ты куда-то спешишь? Если так, то я не в обиде.

— Правда? — оживилась Далила. — Я сегодня хотела успеть заехать еще в одно место. Это по работе, — пояснила она.

Александр без всякой иронии согласился:

— Да, конечно, я тебя понимаю, бизнес прежде всего. А что делать с ужином?

Она улыбнулась:

— Ужин съедим.

— Как скажешь, любимая.

— Вот таким ты мне нравишься, — призналась Далила и с облегчением подумала: «Кажется, не поругались».

Глава 29

Посещение Насти Мироновой поселило в душе Далилы большие сомнения. Ей не терпелось или развеять их, или подтвердить назревающую догадку. Поэтому, расставшись с Александром, она отправилась не домой, а к Артему Брусницкому. До прихода Матвея Далила успела поговорить с Брусницким по телефону.

Артем встретил ее словами:

— Я знал, что вы сегодня приедете. Вы же от Насти? Где она? Что с ней?

Далила с большим интересом разглядывала Артема.

Он был чуть выше среднего роста, сухощав и симпатичен. На вид ему было лет двадцать шесть. Бледное, немного нервное лицо украшали усы.

Далила мгновенно вспомнила слова консультанта из Гостиного Двора: «А другую коллекционную курточку на следующий день купили».

«Если на этого парня надеть элегантную шляпу и дорогой плащ, — подумала она, — он вполне сойдет за покупателя второй куртки».

— Да, я от Насти, — солгала Далила. — Она скрывается и сама не может прийти. Настя поручила мне выяснить, для кого вы покупали коллекционную куртку в Гостином Дворе. Для нее это очень важно.