Мужской гарем - Милевская Людмила Ивановна - Страница 19

Евгений с потешной мольбой спросил:

— Ты займешься этим?

— Займусь, — скрывая улыбку, пообещала Далила и, взглянув на часы, заспешила:

— Ну, на сегодня вроде бы все. Остальное выясним позже.

Уже отъезжая, она вдруг вспомнила о подруге и спросила Евгения:

— Жека, ты Галке апельсины в больницу передавал?

— Нет. Уж прости, но я вообще про нее забыл.

— Странно. Кто же этой бестии послал апельсины? Сегодня звонила, ругала меня, — растерянно пробормотала Далила.

Глава 16

На этот раз на свидание с Александром Далила, как ни гнала автомобиль, опоздала. Приехав на условленное место и прождав десять минут, она поняла, что скандала не избежать — любимый наверняка в бешенстве, в ярости и жаждет ей отомстить.

Она сама была страшно зла: «Мог бы позвонить на мобильный, мог бы для начала спросить, в чем дело, а потом уже выходить из себя. Надоели его закидоны и демонстрации».

Вдруг ее осенило: «А если Александр не приходил? Может, у него что-то случилось».

Далила торопливо, один за другим, набрала все его телефонные номера. По рабочим номерам ответила секретарша, сказала, что начальник ушел. А мобильные упрямо молчали — Александр, увидев, кто звонит, не отвечал.

Далиле стало окончательно ясно, что такой небрежности Александр ей не простит.

Грустная, она поехала домой, стоически пытаясь следовать тем советам, которые каждодневно и щедро раздавала своим пациентам.

"Во всем есть позитив, — петляя по старым и узким улицам города, убеждала себя она. — Да, встреча с Александром не состоялась, да, из-за этого будет скандал, но это же не сегодня. Сегодня надо довольствоваться тем, что пораньше приеду домой, мужа порадую, сына увижу. Какой он, мой Димка? Наверно, уже вымахал. Усы, небось, уже выросли, голос уже забасил. Узнает ли мамку?

Я вот все иронизирую, но и в самом деле добром мой загул не кончится. Нельзя забрасывать семью ради…

Черт, — рассердилась Далила. — Опять я сбиваюсь на негатив. Надо думать о хорошем. А хорошего у меня просто тьма! Даже не знаю, с чего начать…

Тетя Мара разболелась…

Нет, не то. Роды Галки.

Это не то, тем более. Лучшая подруга в девках у меня родила, а я не нашла сегодня свободной минутки в больницу к ней заскочить. Правильно отругала Галка меня. Но интересно, кто же притащил ей апельсины?

Да не о том я думаю! Как Галка будет жить? Без мужа! С ребенком! И возраст уже не очень-то для детей подходящий. Еще расхворается и рухнет всем своим новым хозяйством на шею мне…

Что такое? — возмутилась Далила. — Я же о хорошем себе приказала думать, а тут лезет в голову всякая гадость: то подруга, то муж! Все, как у моих пациентов. А я еще их ругаю.

Кстати, о муже…

Впрочем, это совсем уж грустная тема. Вот племянник…

Эта тема вообще кошмар".

Так Далиле и не удалось отыскать в жизни хорошее. С тяжелой душой она въехала во двор своего дома и, поставив машину в гараж, вошла в подъезд. Почему-то она оглянулась, удивленно подумав: «Будто кого-то жду».

Поднявшись на новом американском лифте (жильцы от снобизма сбросились) на свой этаж, Далила рассеянно поковыряла в замке, открыла дверь, вошла в квартиру и, демонстрируя оптимизм, позвала:

— Матвей! Ты дома?!

Мужа, к ее огорчению, дома не оказалось.

«Ну вот, — окончательно расстроилась Далила, — раз в жизни раньше пришла, и никто подвига не оценит. Определенно, это не мой день».

Сбросив с ног сапоги, она рухнула в кресло и тут же вынуждена была вскочить — раздался звонок. Далила открыла дверь и ахнула: на пороге стоял Александр.

— Не ждала? — спросил он, решительно переступая порог. — Можно?

— Да уже как бы вошел, — усмехнулась она, не решаясь обнаруживать свой испуг.

Теперь ее уже не огорчало отсутствие мужа — напротив, Далила млела от радости, что Матвей задержался.

«Вот и нашла, наконец, положительную сторону своей жизни», — отметила она с иронией.

Александр прошел в гостиную, остановился у комода и, уставившись на шеренгу божков, с интересом спросил:

— Что за зоопарк у тебя?

— Не кощунствуй, это боги египетские, — шикнула на него Далила.

— Боги?

Александр взял одну фигурку (самую большую) и, пытаясь ее разглядеть, сказал:

— Улитка какая-то.

— Улитка, по Фрейду, символизирует женские половые органы, — усмехнулась Далила.

— Правда? — Александр с интересом уставился на нее и спросил:

— А что это значит?

— Отвечу тебе анекдотом. «Рядовой Иванов, о чем вы думаете, глядя на кучу битого кирпича?» — «О п…е, товарищ майор!» — «Почему?» — «А я всегда о ней думаю!»

Он удивился:

— Надо же, а мне казалось, что я постоянно думаю о тебе.

Далила его успокоила:

— Одно другого не исключает. Вкусы у всех разные. Одних мужчин в женщинах восхищают глаза, других — волосы, третьих — сам понимаешь.

— Думаешь, я отношусь к третьим?

— Несомненно. Зачем ты пришел? — строго спросила она, уже понимая, что скандала не будет.

Они даже не квиты. Теперь он виноват. Александр нарушил правила их игры. С неясной целью он явился к ней в дом, и теперь чувство вины Далилы автоматически перешло к нему.

— Чего ты добиваешься? — возмутилась она. — Хочешь развести меня с мужем?

— Ты не пришла, я волновался.

— Не ври. Ты в подъезде меня поджидал, но там со мной не заговорил. Дал мне войти в квартиру. Почему? Хотел видеть Матвея? Зачем?

Александр виновато пожал плечами:

— Не знаю.

— Если ты не знаешь, я тем более, — сказала Далила, поспешно натягивая сапоги.

Он растерянно вернул на комод божка и промямлил:

— Что, так мужа боишься?

— Пошли! — скомандовала она, хватая ключи от машины. — На улице объясню.

Они вышли во двор по одному. Александр отправился к своему автомобилю, Далила понеслась к гаражу. Встретились в гостинице, как планировалось еще вчера. Едва войдя в номер, она зарыдала. Он ошалел:

— Что, так испугалась?

— Я испугалась за нас.

— У нас все будет отлично, — заверил ее Александр. — Или ты по-другому считаешь?

— Саша, я люблю тебя. Пока люблю.

Далила зло помотала головой. Слова с трудом пробивались сквозь рыдания. Больше всего она злилась на то, что он не понимает, ничего не понимает, не придает значения размолвкам, ссорам. Он не знает, что обычно так начинается конец отношений.

— Ты считаешь, во всем виноват я?

— Нет, не во всем.

— А в чем? Да перестань плакать!

В его голосе опять возникли нотки раздражения.

— Не кричи, — устало и беззлобно сказала она и тут же ядовито добавила:

— Будешь кричать на жену, когда вернешься в свое гнездышко.

— В отличие от тебя я не спешу в свое гнездышко, я могу провести с тобой всю ночь, потому что я давно наплевал на все: на жену, на друзей, на работу. А когда вернусь в гнездышко, буду носиться по комнатам и сходить с ума от ревности.

Она знала — он не лжет. Она сама предприняла все меры для того, чтобы жизнь его не была безмятежна, чтобы он не блаженствовал дома перед телевизором, но теперь понимала, что явно перестаралась.

Далила перестала плакать, села на кровать, обхватила голову руками, спросила, потирая виски:

— Почему ты не ревнуешь жену.

Вопрос был глупым, но она хотела получить ответ. Александр пожал плечами.

— Не знаю. Может, она мне безразлична? И потом, к кому мне прикажешь ее ревновать?

— К кому угодно, к соседу, к прохожим, к сослуживцам, к телеграфному столбу, наконец, — взорвалась Далила. — Твоя ревность изобретательна.

Александр самодовольно усмехнулся:

— В жене мне больше всего нравятся ее котлеты. Не думаю, что котлеты уйдут от меня. К тому же я доверяю ей. Она порядочная женщина.

Это был капкан, в который намеренно загоняла его Далила. Он это чувствовал, но, сам не зная зачем, полез. Может из вредности, из протеста. В последнее время его сильно раздражала ее профессия, все эти психологические штучки, будто она до костей его раздевает. Александр ощущал себя подопытным кроликом.