Большая новейшая энциклопедия рыбалки - Горяйнов Алексей Георгиевич - Страница 57

Но когда распогодится – тут уже не зевай: сухой, солнечный осенний денек да незлобный слабый южный или юго-западный ветер будут вам верными помощниками. Крупный окунь в такие дни поднимается с глубин и начинает жировать не хуже, чем в доброе летнее время.

Осенью окуня лучше начинать ловить часов с десяти (утра, разумеется, поскольку рыба эта исключительно дневная), а заканчивать уже после полудня, в 14–15 часов. С заходом солнца шансы на успех сокращаются на 90 процентов.

За пять часов активной ловли, если не лениться, полведра вы рыбой заполните. Если вы ловите на поплавочную удочку или на резинку, смело сажайте на крючок живца. Хороши для этого дела верховка, мелкая уклейка или плотвичка. Плотвичку вполне спокойно можно наловить на короткую трехметровую удочку с малюсеньким крючочком и самым легким поплавком. Удочку такую всегда желательно иметь под рукой, а занятие это само по себе настолько приятное, что порой трудно оторваться от него даже тогда, когда с мальком уже выходит явный перебор.

В качестве насадки для поимки живцов используйте самых мелких опарышей, насаживая их на крючок по одной штуке. Неплохо клюет малек и на личинку репейной моли. Рядом со своим дачным участком вы всегда можете ей запастись. Сорвите стебелек полыни и аккуратно чем-нибудь острым расщепите стебель растения напополам. Вы увидите, как по всей длине открывшейся сердцевинки расположились крошечные желтовато-белые личинки – это и есть излюбленное лакомство мелкой рыбешки, так называемая репейная моль, или чернобыльник. Водится она и в засохших стеблях крапивы, и в отцветших головках лопуха, которые обычно любят потрошить птицы.

Последняя атака речной торпеды

Каждый раз, когда Игорь уже не ожидал увидеть ту самую щуку в толще отливающей свинцом темной осенней воды, ее тень устремлялась в погоню за сверкающей железкой.

Пятнистая торпеда до последнего момента скрывалась среди отмирающих в глубинах подводных зарослей, но всегда неожиданно выскакивала из них чуть ли не на поверхность и, стремглав достигнув блесны, внезапно тормозила, будто кто-то невидимый удерживал ее за хвост, больше не позволяя приближаться ни на йоту.

Такое здесь происходило уже не однажды. От берега в глубину пруда уходила маленькая дорожка чистой воды. Игорь освободил ее от зарослей еще летом, в конце июля. Получился такой узкий, шириной не более полутора метров, водный просвет. И хотя к осени он немного затянулся с обеих сторон, но и оставшейся ширины было достаточно, чтобы без особых усилий отправлять блесну точно на дорожку.

Игорь вырос на берегу этого пруда, носящего название Дрезненский, по имени речки Дрезны, впадающей в пруд как раз напротив дома нашего рыболова. Пруд растянулся метров на четыреста с небольшим, во всю длину проходящей по берегу улицы. Столько рыбы было здесь переловлено, что и не упомнишь. В свои неполные сорок лет Игорь знал тут каждый уголок, можно сказать, прощупал все дно своими руками. Старый, доставшийся еще от отца алюминиевый спиннинг с огромной по сравнению с современными «Невской» катушкой и сегодня вполне исправно служил свою службу. Не одну сотню хвостов достал рыболов из пруда немудреной снастью. Но бывало, что и срывались щуки, уходили прямо из-под самого берега. Но чтобы вот так, как с этой пятнистой зверюгой, – такого еще не случалось.

Было самое начало ноября. Игорь проснулся затемно. Оделся, вскипятил чайник, сделал пару горячих, обжигающих глотков. Затем вышел в прихожую, где оставил еще с вечера свои сапоги. Эх, надо было их занести в дом, подумал он, теперь придется влезать ногами в стылую неуютную резину. Ну, да ладно, не впервой.

Когда он выходил из дому, уже начинало светать. На крыльце, прислонившись к перилам, поджидал старый приятель – отцовский спиннинг. Игорь прихватил его, на ходу запахивая куртку, вышел за калитку, притворил ее и направился в сторону пруда. Небо нельзя было назвать ясным, но и дождя оно не обещало. Обнаженные деревья переплетались голыми ветвями между собой, будто хотели согреть друг друга. Резкие порывы утреннего ветра кружили поблекшее золото рассыпанной на окоченевшем берегу листвы.

Дрезненский пруд небольшой, за полчаса его можно запросто обойти, облавливая все заповедные места. И хотя тот просвет, где пряталась неуловимая хищница, находился почти напротив, Игорь намеренно пошел в другую сторону. Он и сам не знал, почему в этот раз он не начал ловлю с того заколдованного места. Быть может, просто не захотел портить себе с утра настроение.

Там, где впадает в пруд река, в самом ее устье, глубина крохотная: максимум по колено. Даже притом что ноги вязнут в речном песке, перейти здесь речку вброд в болотниках вполне возможно. Игорь так и сделал, даже не залив сапог.

На другой стороне пруда, за старым перекошенным бетонным забором, находится прядильная фабрика. Там берег крутой, обрывистый даже. Фабричная сторона пруда глубокая, и травы под водой там никогда не разрастаются так обильно, как на противоположной стороне. Правда, плотно зажатые между забором и водой старые деревья практически не позволяют работать длинным удилищем. Но у Игоря спиннинг короткий: резкий взмах – и металлическая приманка с коварным тройником плашмя шлепается метрах в тридцати от берега. Сейчас холодно, и хищник давно уже сместился с мелководья в ямы, туда, где поглубже.

Первая проводка пустая. Еще пара забросов – тоже ничего. Такая же история повторяется и на второй, и на третьей ямке. Но вот и удача. На «уралку» позарилась небольшая, до килограмма, щучка. Бьется в руках, таращит удивленные глаза. Пока Игорь дошел до заброшенной водокачки, что в конце пруда, сумел к первой зубастой добавить еще одну, почти такую же. Третьего щуренка-недомерка он отпустил – пусть подрастает. Зато очередной полет блесны принес еще одну удачу в виде красавца окуня. Горбач потянул чуть ли не под триста граммов. Такой окунь для Дрезненского пруда – трофей завидный. Окушата здесь давно уже обмельчали, и откуда только этот взялся, да еще попался на колеблющуюся, достаточно большую блесну.

Когда наконец Игорь вернулся на набережную, ветерок поутих и, кажется, стало чуть теплее. А может, это от постоянных взмахов удилищем согрелся?

Вот и знакомый просвет в траве. Только не торопится рыболов забрасывать в воду приманку. Постоял с минуту в раздумье. Не хотелось и в этот раз быть обманутым хитрой рыбиной. И тут мелькнула мысль: а почему он считает щуку хитрой? Вот уж нет. Кому рассказать – засмеют. Так почему же она всегда останавливается и прекращает охоту? Игорь пробовал менять и типы блесен, и темп проводки блесны, но каждый раз именно на этом месте повторялась одна и та же история. Осенило! А если провести блесну под другим углом? Но в условиях узкого коридора в траве это сделать невозможно. Не лезть же в самом деле в ноябре в воду, чтобы расчистить щуке площадь для нагула веса. Тогда остается одно – попытаться сменить характер проводки приманки, заставить блесну двигаться по ломаной траектории. Но коротким спиннингом, при дальнем забросе, подобные маневры тоже неосуществимы.

Игорь тихо спустился по берегу к кромке воды. Присел. Терпеливо выждал пару минут. Не поднимаясь во весь рост, сделал первый заброс. Блесна упала недалеко, ближе десяти метров от берега. Несколько оборотов катушки – и «уралка» уже чертит тройником бороздку по густому черному илу. Снова заброс, теперь уже на пару метров дальше и вплотную к левому краю травы. Как бы ее не зацепить! Так, надо попробовать изменить угол проводки. Руки резко уходят вправо, перемещая рывком в том же направлении и вершинку спиннинга. Да, коротковат, конечно. Но все-таки получилось. Блесна, двигавшаяся до этого по прямой траектории, пусть и не резко, но все же заметно меняет направление. Следующая проводка – по правому краю травы. Снова недалеко, в пятнадцати метрах от берега, опускается в воду блестящий кусочек металла. Блесна идет пока где-то в глубине, у самого дна; вот Игорь чуть приподнял вершинку удилища, привстал и сам. Уже угадывается приближающаяся приманка, еще десять – пятнадцать оборотов катушки – и блесна выскочит из воды. Но рыбак словно почувствовал щуку! Вот она, тень! Подводная торпеда молнией метнулась к берегу. Еще мгновение, и все повторится: она снова уйдет, так и не притронувшись к приманке.