Любовники чертовой бабушки - Милевская Людмила Ивановна - Страница 14

Лишь после этого под громкие звуки «Та-ган-ка…» я пошла удовлетворять любопытство соседки. Двери в зал нарочно оставила нараспашку, мол, бояться мне нечего.

Соседка так заждалась, что я с трудом оторвала ее от кнопки звонка и сразу потащила на кухню.

По пути она заглянула в зал и вежливо поздоровалась с трупом.

— Спасибо большое, — сказала я, вручая ей кофемолку.

— Может, она вам еще нужна? — проявила любезность соседка.

Я поспешно воскликнула:

— Нет, нет, спасибо, муж уже починил мою. При слове «муж» брови соседки без труда пересекли узкий лоб и переместились к телячьей челке.

Нет, таких женщин надо заживо хоронить! Сама никогда не имела настоящего мужа, но зато болезненно интересуется нашими!

— Я слышала, Музочка, вы развелись, — процедила она со злорадной улыбкой.

— Такое со мной иногда случается, — беспечно бросила я, всем своим видом давая понять, что занята.

Из зала уже доносилась оптимистичная «Багама мама».

— Вам несладко придется без мужа, — взялась мне притворно сочувствовать добрячка соседка.

Она явно была расположена к беседе. Это совсем не входило в мои планы.

— Сейчас, дорогая, приду, только сварю нам по чашечке кофе, — крикнула я в зал курящему трупу, после чего бодро просветила соседку:

— Больше переживаю, как мужу придется. Ведь мужчины беспомощны.

— А мне он казался самостоятельным, — вставила новую шпильку соседка.

— Особенно его самостоятельность была заметна у двери лифта, ведь там вы встречались изредка, — ответила я.

Залихватски засыпав кофе в свою неисправную кофемолку, я свирепо нажала на кнопку. Грохот поднялся такой, что заглушил забойную «Багаму маму».

Соседка упрямо пыталась со мной говорить, но я улыбалась, пожимая плечами.

Потом я выключила кофемолку, повернулась к соседке спиной и принялась варить кофе: себе и трупу. Моя спина была красноречива: хватай кофемолку и уматывай, пока ветер в спину.

Из зала уже доносилось более русское «Жениха хотела, вот и залетела, ла-лала-лала».

Под эти шаловливые звуки соседка и удалилась, оскорбленно бросив моей спине: «Не буду мешать», — и вежливо попрощавшись с трупом.

Я крикнула вслед:

— Простите, не провожаю, боюсь, убежит мой кофе.

— Я дорогу найду, — пробубнила соседка и хлопнула дверью.

Проследив за шапочкой пены, я быстро выключила газ и разлила кофе по чашкам.

Поставив их на поднос, механически направилась в зал, но, увидев лежащий на диване труп с потухшей в руке сигаретой, выругалась и вернулась с подносом на кухню.

«Точно чокнулась, трупам кофе в постель подаю!»

Подзалетевшая девица закончилась и грянула снова «Багама». Муж любимые песни записывал одну за другой по кругу — все три.

Я решительно направилась в зал, но дверь прихожей медленно начала открываться.

Охваченная нехорошим предчувствием, я метнулась к стенному шкафу, тихонько его приоткрыла и просочилась внутрь, оставив в двери узкую щелку для наблюдения.

«Багама мама» гремела так, что я не слышала не только чужих шагов, но и своего сопения. Вдруг в поле зрения показался мужчина, молодой, высоченный, в джинсах и черной кожаной куртке. Я видела, как он крадется, как сунул руку за пазуху, как вошел в зал…

Меня охватила паника. Сейчас он обнаружит курящий труп! И мне конец! Через пять минут здесь будет милиция!

Какой-то глухой шлепок раздался из зала, парень стремительно пронесся мимо шкафа, и снова хлопнула входная дверь.

Я выбралась из шкафа и первым делом закрыла замок. Потом я метнулась в зал и выключила музыку.

Какой-то странный кисловатый запах витал возле трупа, то ли гарь, то ли дым. Я глянула на погасшую сигарету, подняла глаза выше и.., чуть не рухнула на пол: на гладком белом лбу моего трупа появилась аккуратная дырочка.

Я прекрасно помнила, что дырочки раньше не было. Мерзавец выстрелил из пистолета с глушителем.

Я, любительница шпионских фильмов, сразу все поняла. Ко всему, казалось, была я готова, выясняется: не ко всему. Нелегкая судьба у моего несчастного трупа: мало того, что кто-то его по всей квартире таскает, так теперь еще этот мерзавец решил его расстрелять.

Я остолбенела, раздумывая: «В какую такую историю вляпалась?»

Телефонный звонок отвлек меня от горестных мыслей.

Глава 12

Звонил Коля!

Он сбежал от Выдры и страстно желал меня видеть!

Я глянула на часы: «Господи, полдень! Вот что значит уборка!»

Да и Гануся с соседкой — пожиратели драгоценного времени, не говоря уже о трупе, который отнял у меня еще и килограммы здоровья.

Так, значит, Коля!

Голова пошла кругом, я плохо соображала, но точно помнила, что хотела его видеть и даже встречу планировала.

Я задалась вопросом: «Что нашей встрече мешает?»

Влажная уборка — раз.

Здесь порядок: осталось убраться в гостиной, минут на двадцать работы. Уговорила!

Я должна поспать — два.

Прислушалась к себе и обнаружила, что до предела возбуждена: ни о каком сне не может быть речи. К тому же в моем доме скоро не останется ни одного дивана, на котором не полежал бы труп, и мне придется спать, как Ганусе после развода, — стоя.

Значит, остались пустяки: принять ванну и постирать волосы.

На это уйдет сорок минут, плюс гостиная, итого час.

Я уже собралась сообщить Коле, что жду его через час, но, вспомнив о трупе, похолодела.

«Что Коля подумает обо мне, когда увидит дырку во лбу?»

Ведь я подробно описала ему состояние трупа, и ни о какой дырке речи не шло.

К тому же, я вряд ли найду в себе силы переодеть труп в мои тапочки и халат, если это возможно вообще: труп окостенел. Следовательно, я буду выглядеть непривлекательно со своими полоумными рассказами о счастливом возвращении ковра, тапочек, халата и трупа. Я уже не говорю о парне в кожаной куртке и жестоком расстреле. Так можно запросто лишиться не только Колиных симпатий, но и алиби.

Я окончательно поняла, что Колю пускать в квартиру нельзя. Тем временем, не правильно истолковав мое молчание, он сообщил, что звонит из телефона-автомата, находящегося в соседнем дворе, а потому готов подняться ко мне прямо сейчас.

— Нет, — завопила я, — ни в коем случае! Ждите меня там, где стоите!

Я бросилась на улицу в том, в чем была, — в халате. (О мое бархатное платье с открытой спиной!) По пути размышляла, что делать с трупом и Колей. Вдруг захотелось бросить их на произвол судьбы и сдаться нашей милиции. Хорошая мысль. Она меня отрезвила.

«Сдаться всегда успею», — решила я и, заметив Колю, немедленно приосанилась.

— Нам нужно поговорить, — прошептала я, хватая его за руку и вовлекая в свой бег.

— Да, да, за этим я и пришел, — обрадовался Коля, невольно устремляясь за мной. — Но где?

— Прямо здесь. Только присядем.

Здесь присядешь, как же. Минут десять я бегала по двору в поисках лавочки.

— Боже, как живут эти люди? — приговаривала я, не находя ничего похожего. — Как они сплетничают? И на чем?

Отчаявшись, я потащила Колю в свой двор. Уж там-то нет подобного дефицита. Прямо у моего подъезда стоит роскошная (человек на десять) лавочка. «Там-то мы и расположимся для откровенной беседы», — мечтала я.

Но что я вижу! Осечка опять! То есть нет, лавочка стоит на обычном месте, да только расселась на ней девица в дорогой лисьей шубе.

Проходя мимо, я подумала с презрением: «Выпендрежница, сообразила напялить шубу в теплое время. Не терпится ей хвастануть. Можно подумать, у нее у одной имеется лисья шуба. Скромности ника…»

В этом месте меня словно колом по голове хватили.

— Что? Шуба! — завопила я и «ломанулась» в подъезд.

Коля меня не покинул. Охваченная нетерпением и дурными предчувствиями, ждать лифта я не могла: поскакала по лестнице через ступеньку, а то и через две. Длина моих ног (слава богу) без труда позволяла совершить этот сложный маневр. Повторить мою «походку» Коле, видимо, не удавалось, поэтому он значительно отставал. Бежал сзади и громко кричал: