Кикимора болотная - Милевская Людмила Ивановна - Страница 16

— Да ладно, беги так. Завтра, все завтра. Видишь, у меня черт знает что творится. Один Пупсик пришел. Остальные мужики куда-то пропали.

Но Жанну не очень волновали мои проблемы.

— Он сказал, что свадьба будет через месяц! — воскликнула она, чмокнула меня в щеку и побежала.

— Куда спешите? — крикнула я ей вслед.

— Навстречу счастью! — рассмеялась она и хлопнула дверью.

Маруся, с набитым ртом и тортом на лице, вышла из гостиной.

— Вечеринка не удалась, — сообщила она, пережевывая торт. — Будем разъезжаться. Может, Ваня дома спит, меня не дождавшись.

— Да, поедем с Розой, ее Пупсик нас подвезет, — сказала Елена. Я растерялась.

— Как? Так быстро? Уже? Зачем же я тогда отпустила Жанну?

Мне совсем не улыбалось оставаться одной в пустой квартире с горой грязной посуды и размазанным по столу тортом.

Подруги безжалостно толкали меня в лапы ожидания. Томительного, мучительного ожидания с всевозможными страхами и сердечной болью.

— Может, еще подождем наших мальчиков? — взмолилась я.

Елена пожала плечами и сказала:

— Поеду, пока есть попутчики. Маруся была более категорична. Она вбила себе в голову, что любезный Ваня крепко спит на ее диване. Мне не удалось ее переубедить. Пришлось прощаться. С похоронным видом мои подруги отправились по домам, а я уселась на диван грызть ногти.

Их переживания передались мне. Страшные картины рисовались в моем воображении. Я уже видела своего Евгения лежащим в луже крови с проломленным черепом, с простреленной грудью, и с новой остротой вдруг поняла, как он мне нужен.

«Так можно сойти с ума!» — подумала я, взяла себя в руки и отправилась мыть посуду, часть которой неугомонная Маруся успела снести в кухню.

Но и там мне не было покоя. Из крана шла не вода. Из крана хлестала алая кровь моего Евгения, а я размазывала ее мочалкой по тончайшему японскому фарфору. Бамсс! Тарелка выпала из рук и разбилась. Я очнулась и пришла в ужас.

Евгений, может, еще и жив, а тарелка моя уже погибла.

С этой мыслью я, забыв о фигуре, пошла доедать остатки торта. Что-то хрустело на моих зубах. Я ругалась и мысленно советовала Розе чаще мыть свой паркет…

Вдруг я услышала какие-то звуки.

Странные, скребущие звуки. Они доносились. из прихожей. Что это?

Неужели тараканы? Идут ко мне от Старой Девы!

Меня бросило в жар. Может, это нервы?

Я прислушалась. За спиной никто не стоял и в затылок не дышал. Звуки были совсем из другой оперы. И совсем не похожи на те, которые издают шевелящиеся на стене обои. Исходили они от двери. Скорей это было похоже на слабое ковыряние ключом в замке!

Рой предположений пронесся в моей голове. Кто может ковырять ключом в моей двери? Да кто угодно, включая и злоумышленника, хотя ключи от квартиры есть лишь у меня, у Жанны и у Евгения.

Я опять прислушалась. Ковыряют!

Когда я дома, Евгений звонит. Жанна поступает так же. К тому же она давно спит…

Кто же тогда ковыряет ключом? И ключом ли? .Было страшно, но я на цыпочках вышла в прихожую, приблизилась к двери и приложилась к «глазку».

Пусто. На лестничной площадке ни души. Но в замке по-прежнему ковыряли. Вяло и неумело.

Ужас! Ужас!!!

К такому повороту событий я абсолютно не была готова. Колени мои задрожали, захотелось если не упасть, то хотя бы сесть, но я снова припала к «глазку». Лестничная площадка пуста, а в замочной скважине идет какая-то работа.

Что за чертовщина?

Страшная мысль внезапно обожгла меня.

«Санька!!!»

Мой беззащитный ребенок спит в Красной комнате!

Мысль о нем придала мне сил. Пусть забирают все, даже меня, только не трогают моего ребенка.

Я вихрем понеслась в Красную комнату. Санька спал, подложив кулачок под щечку. Он был прекрасен в своей чистоте и невинности.

Я вернулась в прихожую, открыла чулан: на меня выпали старые матрасы, подушки и покрывала. Схватив этот скарб, я помчалась обратно и завалила ими Саньку.

Он спал так крепко, что даже не шелохнулся. Я отошла от кровати, удостоверилась, что со стороны ребенка не видно совсем, для верности набросила сверху еще пару покрывал и скатерть и на цыпочках понеслась в кухню, прихватила пару ножей, а по пути добавила к ним из чулана еще и молоток с топором.

Разложив все это в непосредственной близости от порога, я подумала, что, если злоумышленник проникнет в мой дом, ему совсем не придется пользоваться собственным орудием убийства — все уже есть у меня и лежит наготове.

Однако я была полна решимости не пускать преступников в дом. Я опустилась с цыпочек на всю ступню, потопала для правдоподобности и противным тоненьким голоском пропищала:

— Женя, по-моему, за нашей дверью кто-то есть. Там кто-то скребется.

Отпрыгнув от двери, я сделала несколько грузных шагов, имитируя Женю, и, приблизившись к порогу, спросила густым (насколько это было возможно) басом:

— Кто там, Соня?

Надеюсь, это у меня получилось достаточно правдоподобно.

— Не знаю, Женя, может, ты взглянешь? — перешла я вновь на писклявый голосок.

— Взгляну, только прихвачу с собой пистолет, — ответствовал мне бас.

Несмотря на все мои ухищрения, звуки за дверью не прекратились.

Напротив, они, начав стихать, оживились и даже раздались какие-то толчки в дверь.

Ну что тут будешь делать?

Я заглянула к Саньке, простилась с ним и вернулась в прихожую с самыми решительными намерениями. При этом я старательно обнаруживала себя топотом и басила:

— Не тронь пистолет, это не игрушка. Ну, где тут твои грабители? Сейчас я устрою им расстрел!

На слове «расстрел» я опять припала к «глазку» и прислушалась. За дверью раздался слабый стон. Жуткий страх сковал мое тело, а из груди вырвался дикий визг, и волосы встали дыбом.

— Кто там? — уже действительно не своим голосом спросила я, коченея от ужаса. Стон повторился.

— Да кто же там?! в отчаянии крикнула я и шарахнула по двери ногой.

Слабое "я" раздалось мне в ответ, причем откуда-то снизу.

— Кто "я"?

— Я… — и опять стон.

— Чего ты хочешь?

Протяжный стон опять раздался снизу и нечленораздельное мычание следом за ним.

«Раз злоумышленник так слаб, что и объясниться толком не может, значит, он или сильно пьян, или совсем болен, — подумала я. — Следовательно, есть надежда, что я смогу воспользоваться тем арсеналом оружия, которым запаслась».

Мысль эта вдохновила. Я схватила в руку топор и резко распахнула дверь.

На пороге лежала Жанна. С ключом в руке.

Глава 10

Я Закричала. Ах, как я кричала!

Окровавленная Жанна лежала на пороге, а я кричала, еще не понимая, что это она. Я видела залитый кровью кусок человеческого мяса и отдалась во власть ужаса. Когда же этот кусок пошевелился и попытался переползти через порог, я перешла на визг. Визжала так, что плафоны люстры звенели не хуже колоколов.

На лестничную площадку — храбрая женщина — выползла Старая Дева. Увидев кровь, она, не задумываясь, присоединилась ко мне. Теперь мы визжали вдвоем.

Бигуди от напряжения вибрировали на ее лысой голове. Я визжала тоненько и пронзительно, а Старая Дева хрипловато и с дребезжанием. Потом она замолчала.

Замолчала раньше меня. Может, потому, что окровавленный кусок мяса лежал не в ее прихожей, а может, потому, что она глупа и у нее нет Саньки.

— Это же Жанна! — воскликнула Старая Дева, подслеповато щурясь и делая несколько шагов к моей квартире. — Где это ее так?

У меня моментально сработал многовековой рефлекс, который помогает нам общаться с соседями.

— Где-где, в Караганде! — отрезала я и, втащив Жанну на середину прихожей, захлопнула дверь.

Присев на корточки, я нащупала ее пульс. Не могу сказать, что я сильна в медицине, но какой-то пульс был. Значит, она жива. И ее непрерывные стоны говорили о том же. Но что мне-то делать?

Вызывать «Скорую помощь», что же еще. Судя по тому, что на ней была все еще моя (баснословной цены) кружевная блузка, до дому бедняжка не дошла, а идти тут не больше пяти минут, следовательно, все это время девочке было очень нехорошо.