Рукопашный бой - Милан Виктор - Страница 94

С победоносным воплем одоновка бросилась на Кэсси, ступая прямо по шарикам. И вдруг она тоже потеряла равновесие и полетела вперед.

Конечно, Кэсси специально подстроила это падение. И тут же двинула десантницу ногой в солнечное сплетение. Несмотря на защитный жилет, женщина согнулась пополам, словно перочинный ножик. Кэсси вцепилась в противницу, повалила ее на себя, и вместе они покатились по полу.

От удара у женщины перехватило дыхание. Тогда Кэсси подпрыгнула, словно тигрица, и вскочила на ноги. Одоновка была намного выше и сильнее ее, но разведчица превосходила ее в ловкости. Кэсси резко шагнула к женщине, схватила за волосы и три раза ударила ее лицом о стену. Затем выбила из пальцев меч и швырнула его вниз.

Неожиданно в глаза Кэсси вцепилась рука в черной перчатке. Кэсси сдавила запястье женщины, вывернула его, а затем сильно надавила локтем и сломала противнице руку. Женщина в черном хрюкнула от боли.

Несмотря на муштру, болевой шок мгновенно вырубил одоновку. Тогда Кэсси сжала ей сонную артерию, и женщина потеряла сознание.

Кэсси вытащила у поверженной противницы из кобуры тяжелый автоматический пистолет и сунула себе за пояс. Затем поднялась, быстро отыскала на полу «Кровопийцу» и засунула кинжал в ножны. Шум боя, доносящийся с лестницы, затих. Кэсси-теперь слышала лишь одиночные выстрелы, взрыв гранаты, потом чьи-то вопли...

К ней бежали какие-то люди. Она вскинула пистолет.

– Не стреляй, Кэсси, – проговорил чей-то задыхающийся голос из полумрака.

– Дике?

– Точно. – Фигура разведчика возникла из темноты. За его спиной виднелся более высокий силуэт Мангама, волочившего правую ногу.

– Парни из ОДОНа снова подтягиваются к лестнице, – сказал Дике. Он взглянул на ее лицо. – Слушай, у тебя столько кровищи!

– Ну и слава Богу, что она идет, значит, что-то еще осталось. В любом случае сейчас мне не до этого!

– Конечно, не хотелось бы прерывать вечеринку, – ухмыляясь, проговорил Мангам, – но, похоже, все одоновцы ползают, словно тараканы на задницах. Ты разве не помнишь, что наш старый дружок Вилли Питер навсегда завладел ими.

Кэсси показала ему на десантницу, которая со стоном пошевелилась.

– Возьми-ка лучше ее. И поосторожней, тут повсюду подшипники. Смотри не навернись.

Дике нахмурился. Затем, пожав плечами, нагнулся над лежащей женщиной и еще раз треснул ее головой о пол... на всякий случай. Потом подхватил ее под руки и поднял.

Кэсси начала продвигаться к дальней лестнице. На полу, словно сломанные куклы, лежали пятеро трупов в черных одеждах.

Она подошла к боковой двери, повернула ручку и резко распахнула ее. Все увидели свет, однако выстрелов никаких не последовало. Но Кэсси бросилась на пол и покатилась, держа пистолет наготове.

Лестница оказалась пустой. Очевидно, защитники здания ждали их в пентхаузе.

Вдруг рядом с дверью в стену врезались пули, выбив огромный кусок штукатурки.

– Там! – сказала Кэсси и сунула голову на лестницу. Дике протащил туда бесчувственное тело десантницы. Троица собралась внутри.

Несколько секунд они переводили дух. Кэсси показала на штанину Мангама, на которой расплывалось темное пятно.

– Как ты? – спросила она.

Он криво усмехнулся, что означало, по-видимому, улыбку:

– Черт, мне всегда хотелось поучаствовать в соревновании по поджопникам среди одноногих.

– Не знала, что ты способен на такие длинные фразы, – заметила Кэсси.

– Что?..

– Ладно...Вы сможете продержаться тут вдвоем? – спросила она.

Дике взглянул на Мангама и пожал плечами:

– Ну, во всяком случае, мы будем держаться до тех пор, пока они не обнаружат нас с застывшими мертвыми пальцами на курках.

– Надеюсь, много времени это не займет, – сказала Кэсси. С этими словами она ухватила женщину за пустые ножны от меча и поволокла вверх, очень напоминая кота, который поймал добычу намного крупнее его и хочет показать ее людям. Товарищи наблюдали за ней, но не задали ни одного вопроса. А Кэсси, как кошка, продолжала двигаться дальше.

– Дорогая моя, все они дожидаются тебя наверху, – предупредил Дике.

– Знаю, – отозвалась Кэсси. Она взяла в левую руку пистолет, принадлежавший женщине, затем, поддерживая десантницу под мышки, поставила перед собой. – Вот почему я и взяла с собой мою подружку.

XL

Масамори, Хашиман

Район Галедона, Империя Драконис

2 ноября 3056 г.

Вместе со звуками баллады о погибшей героине «Кабальерос» в едином порыве бросились в атаку.

Дерзкое нападение на «Призраков» Гавилана Камачо не нанесло большого урона противнику, но ведь и Наполеон Бонапарт не пускал пыль в глаза, когда сказал, что на войне моральное состояние солдат относится к их физическому состоянию как три к одному. В самом деле, он оказался совершенно прав.

Может быть, все сложилось бы хорошо с подразделениями третьего полка «Призраков», не окажись они в жутком вареве уже разбитого котелка. Бойцы Дракона понимали, что нельзя противостоять армии роботов, внезапно пришедших на помощь гайчинам, и благоразумно испарились, когда сзади появились боевые машины со стреляющими пулеметами.

Японская пословица гласит: «Торчащий гвоздь должен быть забит». Однако кредо якудзы было попроще: «Лучше быть молотком, нежели гвоздем». И «Призраки» ничем не могли помочь товарищам, попавшим под молот самого Господа Бога.

Когда армия находится в бою, паника распространяется, подобно огню, подбирающемуся к полной канистре с бензином. На юге от фабричной территории: бойцы второго батальона «Призраков» увидели, как третий батальон стремительно летит на запад во всю? прыть установленных на роботах прыжковых механизмов. Когда наемники внезапно массированной атакой У налетели на них через стену, «Призраки» посчитали, что будет благоразумнее удрать, чем остаться и погибнуть.

«Теперь сражение находится в руках Богородицы», – подумал дон Карлос, когда до него дошло сообщение о паническом бегстве отряда «Призраков». Он откинул люк и спустился из кабины робота на землю по металлической лестнице.

Техи ХТЭ в необычных плоских металлических касках только что с трудом извлекли из покореженного «Беркута» тело водителя. Им пришлось взламывать машину при помощи особых гидравлических «челюстей», специально разработанных для подобных операций. Дон Карлос подбежал туда.

Он остановился возле группы врачей. Изувеченное тело, лежащее на носилках, выглядело слишком маленьким, чтобы принадлежать его сыну.

Медсестра с глубокой кровоточащей раной на щеке, оставленной осколком снаряда, мягким движением сняла шлем. Дон Карлос увидел огненно-рыжие волосы, тронутые сединой.

– Марисоль? – прошептал Камачо. Подполковник Кабрера протянула ему руку с окровавленными пальцами.

– Карлос? – дрожащим голосом сказала она и закашлялась. Кровь брызнула на защитный жилет командира, когда он наклонился над ней.

– Сэр, – сказала медсестра с окровавленной щекой. – Она тяжело ранена...

Дон Карлос удивленно спросил:

– Марисоль, что ты тут делаешь?

– Я... я не могла позволить, чтобы ты погиб... Мне хотелось загладить мою вину перед тобой... Он нежно прижал ее голову к своей груди:

– Ну-ну, полно тебе. Лучше помолчи. Не говори ничего...

Она вцепилась в его руку и повернула к полковнику страдающее лицо.

– Я предала тебя, Карлос, но я сделала это из-за любви. Я ведь знала, что если... Я никогда, никогда не поступила бы так...

Голос Марисоль начал угасать, и она обмякла на носилках.

– Я знала, ты никогда... не уйдешь в отставку и не возьмешь меня с собой на Галистео.

Пальцы женщины ослабевали и теперь почти отпустили его рукав.

– Карлос, я люблю тебя, – прошептала она. – Поцелуй меня, моя любовь, поцелуй и скажи, что прощаешь меня.

– Я прощаю тебя, Марисоль, – ответил он. – И я люблю тебя.

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы, покрытые волдырями от ожогов. С окончанием поцелуя кончилась и ее жизнь.