Рукопашный бой - Милан Виктор - Страница 13

– Позади меня вы видите памятный железнодорожный мост Хосиро Куриты. Как и большинство крупных мостов в пределах Империи Драконис, мосты, что ведут в Масамори, построены так, чтобы выдерживать тяжесть не более девятнадцати тонн. Эта особенность предусматривалась, чтобы предупредить вторжение вражеских роботов через мосты в случае набега. Только железнодорожный мост сможет выдержать до ста тонн веса машин наемников.

Вы слышите, как вздохнула толпа, когда первый робот пересек мост. И вот они прошли: возможно, со времен немецкой «Штуки» в дозвездную эпоху не существовало боевых машин, настолько соответствующих могущественной и непримиримой Империи Драконис. Среди них – робот командира Семнадцатого полка полковника Карлоса Камачо, последнего представителя войск Лиги Свободных Миров, несущий на себе выгнувшую горбом спину, оскалившуюся «Бешеную Кошку», которую ни с чем не перепутаешь, – истинный символ страшной мощи набегов кланов.

Шагая за «Белым Великаном» отца, приближается «Беркут» под командованием командира подразделения Гавилана Камачо, его робот разрисован спереди и сзади устрашающими изображениями беркута с распростертыми крыльями и когтями. Позади него шагают остальные роботы первого батальона.

Но «Белый Великан» с акульей пастью, украшающей сопло робота, не первая машина в строю. Честь возглавить шествие в Масамори выпало бойцу разведывательного взвода полка..."

Камера опустилась немного ниже, сфокусировавшись на одинокой фигуре, кажущейся ничтожным насекомым перед вселяющей ужас громадиной боевого робота полковника Камачо.

– ...Долгой и блестящей службой в полку эту честь завоевала младший лейтенант Кассиопея Садорн. Она возглавляет могучую процессию бронированных и тяжеловооруженных машин, управляя самым простым механизмом, который имелся в полку: тридцатискоро-стным горным велосипедом системы Микояна Гуревича.

За спиной Кэсси свисала туго заплетенная коса, поперек багажника было привязано длинным шнуром штурмовое ружье. Девушка энергично нажимала на педали. Затем камера снова вернулась и сфокусировалась на привлекательном молодом репортере в спортивной куртке безукоризненного покроя.

– Репортаж велся с Хашимана. Префектура Ошика Галедонского военного округа. С вами был Арчи Вестин.

– Хорошая работа, Арчи, – сказала женщина, снимавшая репортаж, закинув голокамеру на плечо. Арчи улыбнулся почти робко и кивнул кудрявой светловолосой головой.

– Прошу прощения, молодой человек, – произнес вежливый голос за плечом Вестина. Репортер обернулся и увидел человека среднего роста и возраста, стоявшего невдалеке и ожидавшего конца передачи. Ветер поднял дыбом волосы вокруг его тонзуры. У незнакомца были усы и темные глаза, причем с такими тяжелыми веками, что казались почти заплывшими. Белый воротник и темное спортивное пальто поверх черной рясы современного католического священника дополняли картину. Арчи вежливо ему поклонился.

– Можете ли вы уделить мне несколько минут для разговора, господин Вестин? – спросил священник.

– Разумеется, святой отец.

– Отец Роберто Гарсия, Общество Иисуса, – с застенчивой улыбкой представился священник. – Но можете звать меня Бобом, если вам, так удобнее.

Арчи в ответ улыбнулся и кивнул. По натуре он был вежливым и легким на подъем юношей. Оба этих ценных качества очень помогали ему в работе.

– Чем могу быть полезен, свя... простите, Боб?

– Ничего не могу поделать, но я подслушал вашу ссылку на «Штуку». Вы, случайно, не историк?

– Вряд ли можно так сказать. Скорее любитель, – рассмеялся Арчи.

Лицо иезуита оживилось:

– У нас общие интересы. Давайте побеседуем в один из ближайших дней. Что вы на это скажете?

– Обязательно! – Арчи поглядел туда, где женщина-оператор Мариска Сэвидж, нагнувшись, укладывала голокамеру в специальный футляр. Он еле заметно усмехнулся, глядя, как ее шорты цвета хаки натянулись, обрисовывая ягодицы. Она была чуточку коренаста на его вкус. Профессиональные принципы и здравый смысл удерживали Арчи от попыток нарушить границы уже довольно тесной дружбы, складывавшейся между ними, что помогало вместе переносить опасности и водовороты нелегкой репортерской жизни. Но посмотреть он мог...

– Вот что я скажу, Боб, – сказал Арчи, вновь повернувшись к собеседнику. – Хотя я встречался с полковником Камачо и даже имел краткий разговор с подполковником Кабрерой и, надо отметить, они приняли меня очень душевно, – я еще толком здесь никого не знаю, если вы поняли, о чем я говорю. С тех пор, как меня прикомандировали к Семнадцатому полку, мне просто необходимо иметь друга внутри него. Гарсия оживился.

– Если это пригодится, то у меня наладились самые близкие отношения с офицером по связям с общественностью «Кабальерос». Это одно из многочисленных званий, которые я ношу, – кроме того, я историк части, психолог и водитель «Крестоносца».

Карие глаза Вестина широко распахнулись:

– Вы еще и водитель робота?

– Да, я удостоен этой чести, – кивнул Гарсия.

– Необычно видеть падре на боевой машине. Еще более необычно – квалифицированным водителем робота.

– Вы ничего не слышали о так называемых юго-западных мирах, не так ли? – спросил священник. Вестин в ответ покачал головой. – Я сообщу вам много нового, дорогой друг. Для начала – у нас только один невоюющий священник, отец Мантойла. Остальные – пасторы и раввины тоже воюют бок о бок со всеми. Это единственный способ снискать уважение среди подобных людей.

– Пасторы, раввины и священники? – недоуменно переспросил Арчи.

– Как я и предупреждал, вам еще предстоит многое узнать о нас. – Гарсия положил руку на плечо юноши, что оказалось трудновато, потому что Вестин значительно превосходил ростом священника, и мягко повернул его лицом к шествию роботов «Кабальерос», пересекающих мост и вступающих в Масамори.

– А сейчас ответьте мне как любитель истории: напоминает ли вам что-либо эта сцена?

Арчи прикусил нижнюю губу белыми ровными зубами, затем пожал плечами:

– Мне просто ничего не приходит в голову.

– Это напоминает вход Великого Каталонского войска в Константинополь в тысяча триста втором году от Рождества Господа нашего.

Арчи слегка пожал плечами:

– Боюсь, что я ничего не знаю об этом, падре.

– Оттоманские турки только что начали теснить сельджуков. Они обрушились на Византию, словно нашествие саранчи. Столкнувшись с ними, византийцы наняли войско каталонских наемников – непревзойденную легкую пехоту. Они были самыми крепкими солдатами в те времена, их женщины были так же опасны, как мужчины, – точно так же, как и у наших «Кабальерос».

– Вы говорите, падре, что Семнадцатый полк – самые крепкие наемники сегодня? – спросил Арчи, подняв брови.

Гарсия утвердительно кивнул:

– Еще до появления Волчьих Драгун и Гончих Келла, господин Вестин, ни один из «Кабальерос» до сих пор, пока он жив, не уступал ни сантиметра. Ни один из них.

– Зовите меня просто Арчи.

– Хорошо, Арчи. В том образе, что пришел мне на ум, привлекает прежде всего противоположность. Живопись девятнадцатого века часто изображала вход армии в столицу Византии. На троне сидит император, за правым плечом его – Святая София, вокруг толпится блестящая, пестро разнаряженная свита во всем своем великолепии.

А перед ним проходят каталонцы: лохматые варвары, откровенно неряшливые и свирепые, в кольчугах и шлемах, с остро наточенными азагаями и щитами, закинутыми за спину. На вид они ничем не отличаются от своих предков – вестготов и диких иберийских племен, хотя и входят в самый огромный город, который только существовал на Востоке.

Арчи рассмеялся.

– Впечатляющая картина, будьте уверены. Но она, кажется, отнюдь не льстит вашим товарищам.

– Я «Кабальерос» по рождению и воспитанию, Арчи. Моя семья – одна из самых гордых на Сьерре, моей родной планете. Но я хорошо знаю свой народ.

Юноша вздернул подбородок и кивнул. У него был очень симпатичный подбородок, квадратный, но не слишком резкий. Арчи гордился этим подарком природы.