Когда нет выбора (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 65

Девушка сидела на стуле возле капсулы, в которой спала ее мама. Облокотилась на поверхность и, вглядываясь в черты лица родного существа, неосознанно поглаживала прозрачную крышку. Встав рядом с ней, тоже посмотрела на женщину. Та безмятежно спала, еще не зная, что часть ее души безвозвратно потеряна в жутком металлическом море. Больше ста женщин, находящихся сейчас здесь, отправились на Харт со своими чаяниями в надежде вымолить что-нибудь у богов на мертвой планете. А сколько мужчин погибло – подумать страшно, ведь «пятьсот сорок шестой» – военный корабль, пусть не такой большой, как «три семерки», но хорошо оснащенный и готовый дать отпор любому врагу... как оказалось, кроме шеваров.

– Скажи, о чем молилась ты? – тихо спросила Иванну, чувствуя ее молчаливое горе.

Она вытерла слезы, помолчала, собираясь с мыслями наверное, а потом так же тихо ответила:

– О Фиснике! О встрече с таким, как он! И, как видишь, мои молитвы были услышаны! – опять помолчала, а потом, всхлипнув, сказала. – А мама просила дать ей здоровья и сил, чтобы пожить подольше. В последнее время она часто задумывалась о том, что станет с отцом, если она умрет раньше... Она боялась за него, а получилось... Вот так, Есения, боги выполняют наши просьбы по своему разумению. Она жива, а вот отец умер – не думаю, что она сможет жить без него дальше. Она слишком прикипела к его глазам, душе и очень большой кусок своей души отдала ему.

Иванна оторвала взгляд от матери и посмотрела на меня, устроившуюся с другой стороны капсулы. Затем печально сказала:

– Поэтому я так испугалась за тебя, когда увидела, что Тарий намеренно связывает вас, забирает твою душу, – вытерла ладонью слезы с лица и тяжело вздохнула.

– А теперь сама иду на это! Фисник – светлый, он не сможет сопротивляться зову моей души и будет искать мой взгляд постоянно, а я... Я тоже слабая, как выяснилось, мне нравится купаться и растворяться в его чувствах ко мне. Это невероятное ощущение, и я подсела основательно. Мама предупреждала... не больше одного раза в месяц, а я... – обреченно махнула рукой, признаваясь в своей неспособности устоять перед искушением.

– Помнишь, я смеялась, когда говорила, что мне не важен возраст Фисника. Полагала, смогу потом завести второго аннара, а сейчас боюсь за него больше всего на свете. Даже не думала, что выйдет так... Я люблю его, Есения! Так сильно люблю, и эта любовь теперь отражается в моих собственных глазах... там, в серебристой глади его души. Он тоже увидел и понял. И теперь манипулирует мной, командует... мужчина... МОЙ!

На последнем слове в ней всколыхнулось удовлетворение, радость и глубокое чувство – любовь! А я... я позавидовала ее честности, а главное – глубине чувства, ведь ощущала, насколько оно чистое и искреннее.

Мы еще несколько минут посидели молча, затем Иванна опять погладила крышку, словно так к маме прикасалась, и сквозь слезы пожаловалась:

– Как только она узнает, я останусь совсем одна...

Тяжело вздохнув, разделяя ее опасения и сочувствуя, осторожно сказала, пытаясь успокоить:

– У тебя есть теперь Фисник – не забывай, а еще братья...

Иванна опять попыталась вытереть слезы, размазывая их ладонью по лицу. Тяжело вздохнув, ответила:

– Сыновья после связи принадлежат другой женщине. Поверь, ты поймешь со временем, что значит анна для аннара. Семейные узы после сараша практически прерываются. Чаще всего они покидают родовой дом и навещают родителей крайне редко. Пока мужчина не стал аннаром, для него любая женщина опасна и может стать его анна. Да-а-а, природа оторвалась на нашей расе, наверное как ни на ком другом... Так что только дочери радуют сердце и глаза матери долгое время, чаще всего до конца жизни. У нас принято иметь большие семейные участки, где со временем строится и дом для дочери, куда она приведет своего аннара. И крайне редко анна уходит в семью аннара, если только не сирота, или не чужачка, как ты! Так что мисе Биана повезло с сыном и его анна. Ты вернешь в их дом родительское счастье. Так что мой тебе совет – роди себе дочку, а еще лучше – несколько, а то останешься одна на старости лет!

Я какое-то время сидела, оглушенная новой информацией и предстоящими перспективами, а потом переспросила:

– Ты хочешь сказать, что ЛЮБАЯ женщина опасна для мужчины илишту... даже собственная мать... и он будет ее хотеть, как...

Иванна печально усмехнулась, привычно пожала плечиками и кивнула, но все же пояснила:

– После созревания и сараша – да, любая! И даже собственная мать! Но после образования связи со своей анна об этом можно не беспокоиться. У мужчин бывает только одна связь за всю жизнь с одной женщиной. А с нами немного проще. Мы можем привязать к себе несколько мужских особей, но, думаю, тебе бы такой вариант не понравился.

Я хмыкнула с пониманием: даже одного горячего ненасытного парня илишту бывает слишком много для женщины, что уж говорить о нескольких, но Иванна еще не закончила:

– Но вот такая полноценная двусторонняя связь мужчина-женщина имеет свои последствия. Идет равноценный обмен душами, а раньше при полигамных связях женщина почти безболезненно переживала потерю одного из своих аннаров. Зато сейчас мы все боимся за свою половинку.

Она заметила мои горящие любопытством глаза и с мимолетной улыбкой закончила рассказ:

– Знаешь, это ведь черные изменили общую ситуацию в нашем укладе жизни. Им было крайне тяжело делить связь еще с кем-нибудь, потому что они наиболее сильно нуждались в своей анна.

– Да уж... – протянула я, как будто плитой, придавленная всем услышанным.

– Да ладно, не бери в голову. Все не так печально, как кажется на первый взгляд. Положительных сторон в подобной связи гораздо больше, – уже более легко и весело успокоила Иванна, но затем, как будто что-то вспомнив, пожаловалась. – Хотя, ты знаешь, мужчины – такие сложные личности, с ними так... Я что-нибудь сделаю или скажу, а Фис обижается. Вот ему нравится ласкать меня... – она заметила мои круглые от возможного продолжения глаза и тут же перестроилась. – Ну, это не так важно. В общем, я тоже решила попробовать, встала на колени, потянулась губами... – я еще больше округлила глаза, мысленно представляя, к чему она потянулась губами, и кому ЭТО принадлежит. Иванна снова оборвала себя. – Ну, это тоже не так важно... Короче, он смотрит на меня сверху вниз, прикрывается руками и жалуется, что ему неловко, что он не может, что он бла-бла-бла... И главное, что я, оказывается, чересчур напористая, инициативная и властная женщина. Представляешь?

Ивана сложила когтистые светло-коричневые ладошки на груди и трагически уставилась на меня. А я представила всю картину целиком: солидного здоровенного илишту, прикрывающего тело руками и отговаривающего свою женщину от подобной ласки – можно сказать, отдирающего от себя. Какое там посочувствовать – я весело расхохоталась! Иванна, видимо, тоже это представила, потому что вскоре мы обе вытирали слезы от смеха. Все-таки хорошо, что девушка не может долго печалиться, с ней легко и приятно. Позже я, конечно, согласилась:

– Да, мужчины – сложные личности!

Иванна попрощалась с мамой, погладила крышку капсулы, и мы направились к Фиснику. По дороге Иванна поделилась:

– Аннар сказал, что через двое суток корабль войдет в наш сектор, а там до Илишту недолго. Ты готова к встрече с новым?

– Наверное не очень! – я тяжко вздохнула и пожала плечами, отвечая. – Жизнь

– такая штука, что к ее вывертам не всегда успеваешь подготовиться. Так что будем привыкать постепенно!

– Знаешь, я тут на досуге подумала, если вы не останетесь на этом корабле и ты задумаешься о поиске работы... Ты – архитектор, я – дизайнер, Фисник – инженер. Может, организуем совместную компанию? Я давно об этом мечтала, но все время что-то мешало, а сейчас... – девушка в ожидании посмотрела на меня.

– Дай мне немного времени осмотреться и привыкнуть, а потом, думаю, я соглашусь – это должно быть интересно, – улыбнувшись, ответила ей.