Когда нет выбора (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 43

  – Приветствую вас, наша спасительница! – радушно поздоровалась Иванна.

  – Думаю, вам будет неловко одной... какое-то время, а я здесь уже все знаю, и мы могли бы вместе сходить позавтракать... – смутившись, пробормотала я.

  Девушка буквально засветилась от удовольствия. Мое напряжение как ветром сдуло и я тоже широко улыбнулась в ответ.

  – Есения, мы тут единственные бодрствующие женщины, а обратный путь длинный. Так что нам однозначно надо держаться вместе. Я так понимаю, вы тут работаете? А у меня вообще беда со свободным временем...

 Я кивнула, понимая проблему и давая утвердительный ответ. Она еще больше засияла и предложила:

 – Может, тогда опустим условности и перейдем на дружеское 'ты'?

  – Буду только рада! – обрадовалась я. Старые дружеские связи утрачены и, возможно, навсегда, а здесь и сейчас у меня может появиться подруга...

 Иванна окинула меня быстрым взглядом и осторожно предложила:

  – Тогда позволь предложить тебе помощь. Давай попробуем привести тебя в порядок. У меня есть средство, которое размягчит эти лоскуты на твоем лице, и мы осторожно их уберем. А то жутко смотрится... Подумай о своем аннаре – ведь ему должно быть приятно смотреть на свою анна...

  Я немного зависла, а девушка, сняв перчатки и подхватив меня под локоть, как бы заранее отметая возражения, усадила на стул возле столика. Выбрав один из тюбиков, расставленных тут же, начала наносить приятно пахнущую мазь на лицо. А я тем временем спросила:

  – А что такое 'аннар' и 'анна'?

 Иванна замерла, держа на весу руку с двумя испачканными пальцами. Потом спросила, испытывая явное удивление и недоумение:

  – Ты не знаешь? – я отрицательно покачала головой, она же, закончив аккуратно наносить мазь, произнесла. – По репликам некоторых мужчин я поняла, что ты скрывала свой пол, это правда?

  Мазь приятно согревала кожу на лице, а у меня в душе стало прохладно от подозрения, что скоро наша дружба может закончиться. Но неприятных эмоций от нее не почувствовала, поэтому решила – лучше рассказать правду, чтобы и мне доверили секреты илишту, которые жизненно необходимо знать. Доверие за доверие. Рассказала укороченный вариант истории о том, как попала на корабль и чем здесь занималась. Девушка отошла к кровати и присела, с большим вниманием слушая рассказ о моих похождениях, и стоило закончить, воскликнула, прижав кулачки к груди и сверкая бриллиантовыми глазами:

  – Это невероятная история... Печальная, трагичная, но такая волшебная...

  У меня вытянулось лицо... от 'волшебности' истории.

  – Э-э-э, а можно уточнить, почему волшебная?

 Иванна вскочила с кровати и в пару шагов оказалась возле меня.

  – С тобой произошло столько трагичного, жуткого, а потом ты встретила потрясающего мужчину – сильного, черного... молодого еще. Это тебе звезды дар послали, возмещая утраченное и за тяжкие испытания. Надеюсь, что и мне так же повезет, ведь я тоже много всего пережила в этом полете...

  Пока Иванна восторженно говорила с большой надеждой на изменение своего статуса, мягким тампончиком она протирала мое лицо, снимая остатки мази. Потом достала еще тюбик и нанесла крем, я же, воспользовавшись ее секундным молчанием, спросила:

  – Какая разница – черный или светлый? И ты так и не ответила, что такое 'аннар' и 'анна'?

  Снова смуглая рука зависает перед моим лицом, а блестящие глаза задумчиво разглядывают меня. Затем девушка ответила, пожав плечиками:

  – Странно, почему месс Тарий не пояснил, ведь это в его интересах! Очевидно, что он уже твой аннар...

 Я нахмурилась, потому что она опять ушла от ответа. Иванна виновато улыбнулась и пояснила:

 – Анна и аннар – древние понятия, еще со времен нашего проживания на Харте. Анна означает 'обязанная', аннар – 'зависимый'. Они образуют пару, если устанавливается связь, которую нельзя разрушить ни по закону, ни физически. Она нерушима! – Иванна потрясла перчатками у меня перед носом и подергала очками, прежде чем продолжить.

  – Поэтому надо быть очень осторожными. Вообще, по вашим общепринятым представлениям, это что-то похожее на брак или супружество... Не знаю, как точнее пояснить. Я редко покидаю Илишту и затрудняюсь провести аналогию. Кстати, ты молодец, уже неплохо говоришь на илишту, легко можно понять.

  Я благодарно кивнула, а сама ошарашенно переваривала полученную информацию.

  – Иванна, а как образуется ваша пресловутая связь?

 Она снова недоверчиво посмотрела на меня, но, уже не спрашивая, почему я этого не знаю, ответила:

 – Ну, если бы ты была илишту, то приблизительно так – прикосновение к обнаженной коже, особенно ладонями, где расположены особые энергетические точки – словно вход и выход. Касание запускает физическую привязку, особенно если обмен энергией прошел и создалось притяжение. Это физиология среагировала на лучшую пару, хотя таких идеальных партнеров может быть много.

 Девушка посмотрела на меня и с усмешкой предупредила:

  – Поэтому у нас не принято хвататься за руки с противоположным полом, в отличие от приветствий некоторых рас. Это, скажем так, первый уровень привязки. Затем взгляд в душу – это серьезное испытание. Мама говорит, можно и женщине раствориться в мужской душе. Это ужасно – полная привязка, практически полное единение личностей, они даже на короткое время расставаться не могут.

 Иванна нервно потерла виски, рассказывая об этих страхах. Я сама пришла в замешательство, ведь я ТАМ была, а если бы растворилась...

  – Но это крайне редко происходит – если уж женщина совсем безвольная и глупая. К нам это не относится, хвала звездам!

 Я перевела дыхание – спасибо, подруга, успокоила! Иванна стерла с моего лица крем и теперь протирала тоником. Наклонила голову, довольно рассматривая меня, и продолжила:

  – И, как следствие, после взгляда в душу мужчины у него возникает зависимость от выбранной природой женщины – полная и окончательная! Причем не только физическая, но и душевная, отсюда и название – аннар. Она же анна – обязанная взять его себе. Сама привязала – сама и отвечаешь... За отказ от аннара закон по головке не погладит... Хотя в случаях с иномирянками и неилишту...

  Иванна поджала губы и хмуро уставилась на меня. Затем осторожно поинтересовалась:

 – Ты же не откажешься от него, Есения?

 Я молчала, а она продолжила очень серьезным тоном:

 – Он сойдет с ума без тебя. Кроме тебя не захочет ни одну женщину. Умрет без твоих глаз... Мама сказала, что она видит свои глаза, когда заглядывает в душу папе... точнее заглядывала... – Иванна неожиданно всхлипнула. Опустилась передо мной на колени и, заглядывая мне в глаза своими зеркальными, в которых теперь отражалось мое чистое от старой кожи лицо, тихо сказала:

  – Твой запах для него теперь, как наркотик, и жизненно необходим. Ты теперь – единственный смысл в его жизни. Ты направляешь и можешь повелевать... Ведь он твой аннар – зависимый. Это не только большая ответственность и обязательство, но и огромный дар, Есения. Ты даже не представляешь, насколько ценный... Я видела несколько раз, как умирали мужчины из тех, кого я знала, когда к предкам уходили их анна. Это ужасно, Есения... Уверена, что ты бы не захотела такой судьбы никому...

  Я судорожно сглотнула горькую слюну. Вот это 'повезло'! О каком выборе здесь может идти речь? Неужели для меня это все? Хриплым от волнения голосом потрясенно спросила:

  – А при чем тут черный или светлый?

 Она встала и, подойдя к кровати, снова уселась на нее. Откинувшись на одну руку, уже с легкой насмешкой сказала:

  – Не знаю, порадую тебя или нет? Черные сильнее физически. Думаю, ты уже поняла, – я кивнула, соглашаясь. – Но они и привязываются гораздо сильнее – настолько, что не могут долго быть вне досягаемости своей анна. Светлые в этом отношении более самостоятельные, но всегда есть НО. Светлые более самостоятельные в плане передвижений, но более податливые для подчинения. Черные тенью следуют за своей анна, но при этом строптивые и малоуправляемые мужланы. Так что не знаю, повезло тебе или не очень с твоим мужчиной. Я бы, конечно, выбрала для себя спокойного уравновешенного светлого, чем черного, но судьбе желания не указ...