Когда нет выбора (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 39

  – Я не знаю, могу лишь догадываться, – чувствовалось, ей чрезвычайно больно и горько об этом говорить. – Мы спокойно долетели до Харта, посетили святые места. Сами знаете, туда летают со смыслом... с целью. Всю дорогу нужно думать о своей жизни, о прошлом, настоящем и будущем. Молить предков и богов о помощи, прощении и заступничестве, чтобы тебя услышали... Туда мы летели, бодрствуя, а обратно – просто устали и путь слишком долог – все воспользовались анабиозом, чтобы скрасить обратную дорогу и отдохнуть. Несколько анна не заснули, они летели с аннарами и не хотели доставлять своим мужчинам дополнительные трудности в полете. Я летела с семьей – папой и мамой. Мама сильно устала после араша, и возраст уже приличный – это ее вторая жизненная связь и, боюсь, потерю моего отца она не сможет пережить.

 Рассказывая, девушка неожиданно заплакала и уже сквозь слезы продолжила говорить:

 – Я очнулась от того, что задыхалась. Открыла глаза, разбила крышку капсулы (мне повезло – она уже сильно треснула) и вылезла наружу. А вокруг... – в этом месте она судорожно сглотнула и, словно вернувшись вновь туда, в свой ужас, продолжила. – Видимо, был сильный удар и мы упали куда-то... Я не знаю... Моя капсула, как и несколько других, оторвались от общей установки. Те женщины погибли по разным причинам... Шестеро изувечены или задохнулись. На нас напали шевары и, скорее всего, все из-за них. Пятерых женщин выпили шевары прямо в состоянии анабиоза – я больше никогда не залезу в эту ловушку... ты спишь, а тебя едят... это ужасно!

 Я чувствовала накал переживаемых ею сейчас эмоций, и меня трясло не меньше. Неожиданно ощутила, как Тарий, почувствовав мою дрожь и, вероятно, догадавшись о причине, прижал к себе. В этот момент мне стало все равно, как он выглядит, что похож на демонов из старых людских сказок, которые рассказывал мне папа в детстве и картинки показывал. Забыла о его отношении ко мне – сама же виновата! Я была до слез благодарна за живое тепло, поддержку и волну сочувствия, посланную мне: ведь он специально усилил свои эмоции.

  А девушка между тем продолжала рассказывать трагическую историю:

  – Остальные спят и пока еще не знают, в какую передрягу мы попали. Я не решилась кого-нибудь из них будить. Пока системы корабля работают. Я уже месяц здесь одна, а два дня назад еда в автоматах закончилась. Даже не представляла все это время, что делать. Вокруг трупы и спящие. Я не хотела, чтобы еще кто-то в этот кошмар окунался, но одной так жутко... Вы не представляете!.. Звуки странные... Меня неделю назад чуть стая голодных шурков не сожрала, еле спряталась. Но они все равно тут где-то рыщут, наверное, перегрызли кабель к автомату, поэтому и еда исчезла... И не помыться: ионный душ не работает, воду с трудом в одном автомате нашла...

 Приложив немного усилий, я все же слезла с рук Тария, быстро подошла к девушке и сочувствующе погладила по плечу:

  – Теперь все будет хорошо. Ты в надежных руках ваших мужчин. Они через многое прошли, чтобы добраться сюда и спасти вас.

 Тут же ощутила чувство удовлетворения от польщенных мужчин и смущение, надежду, радость и покой – от женщины. И продолжила:

  – Тебя как зовут?

  – Иванна Надара! А тебя? – представившись, тут же спросила девушка.

  – Есения Коба!

 Девушка кивнула в сторону Тария и спросила:

  – Это твой аннар?

 Я пришла в недоумение от вопроса и самого понятия 'аннар', но на всякий случай тут же ответила, причем одновременно с Тарием:

  – Нет! – мой возглас.

  – ДА! – рык Тария.

 Иванна недоуменно приподняла, как я отметила, полноценную волосатую бровь и, укоризненно посмотрев на меня, сказала:

  – Если ты завела себе аннара, то будь добра заботиться о нем и его здоровье. Нельзя так жестоко поступать с мужчинами, тем более он – черный...

  Моя челюсть со свистом устремилась к полу от удивления – надо же, еще и отчитали за плохое поведение! Ее слова добавили еще массу вопросов, которые грозили окончательно лишить душевного равновесия. Еще бы знать что значит хорошо себя вести. А кроме того тут же ощутила живой отклик на слова девушки от стоящих вокруг мужчин. Они были довольны и немного расслабились. То ли они согласны с ее словами, то ли ее позиция по данному вопросу заставила их расслабиться...

  Странные они все, очень странные... В мои размышления вмешался Тарий Биана, резким голосом приказав:

  – Всем спуститься в анабиозный отсек. А по дороге закончить осмотр корабля. Иванна, если вы устали, штурмовики вас могут проводить на шаттл. Что вы решите?

  Девушка помялась, но ответила решительно:

  – Нет, лучше с вами.

 Вот понимаю ее: месяц бедняжка промаялась в одиночестве, а уж шурки... Брр...

  Увеличившейся группой, мы покинули столовую, предварительно убедившись, что с Иванной все действительно в порядке – к сожалению, еды у нас с собой не было. Затем направились в анабиозный зал. Теперь мы с ней шли позади Тария и засыпали друг друга вопросами:

  – Какой ты расы, Есения? И что с твоим лицом? Обожглась сильно?

  Качнув головой, я ответила:

  – Я – тсарек, а насчет лица – то у меня сейчас вторая трансформация. Я стала половозрелой женщиной.

  – Недалеко от нашего дома тоже живет женщина тсарек, – тут же радостно вскрикнула девушка. – Она образовала связь с мужчиной илишту. Совсем молоденькая, ей всего пятьдесят шесть лет. А тебе сколько?

  Я смутилась, но ответила:

  – Мне тридцать один будет через месяц.

 Краем глаза отметила, как навострил уши Тарий, прислушиваясь к нашему разговору.

  – Так мало? И уже половозрелая? – с недоверием спросила Иванна.

 Уже зная, что пережила эта девушка, тоже захотела поделиться:

  – Да, мне еще минимум лет двадцать пришлось бы ждать второй трансформации в обычных условиях. Но так случилось, что одной компании понадобились знания моего отца. Его убивали несколько часов, а я пряталась в тайной комнате и весь этот кошмар проживала вместе с ним. После того как его убили – подожгли наш дом из мангуя, буквально замуровав меня в подвале... под землей. Несколько дней я рыла проход наружу. А потом несколько недель скиталась по галактикам, скрываясь от преследователей. Стресс спровоцировал линьку и взросление. И украл у меня пару десятков лет жизни...

  Иванна взяла меня под руку и сочувственно произнесла:

  – Мне так жаль, Есения!

 Помимо ее сочувствия, я ощутила его и от вечно недовольного Тария. Сейчас он был согласен с Иванной.

  – Мне тоже жаль, что с вами такое случилось, – я похлопала ее по руке и тут же отметила, что моя кожа все равно светлее. – Особенно с тобой. Даже представить жутко, как ты выдержала так долго здесь одна!.. Но благодаря тебе мы смогли вас найти.

  – Благодаря мне? – изумилась девушка.

 Кивнув, коротко рассказала об идее Тария и остальных эсаров, тщательно приукрасив и добавив мужественности мужчинам илишту. Мне не жалко, а судя по их ощущениям, им дико приятно. Лишь Биана с каждой минутой нашего разговора с Иванной мрачнел все сильнее, и я чувствовала его растущее напряжение. Странно все это...

  – А тебе сколько лет, Иванна? – поинтересовалась я, спрыгивая с очередной ступеньки.

 Девушка смутилась, поковырялась в своих лохмах и, освободив изящное торчащее ушко, продемонстрировала восемь маленьких тонких серебристых колечек в ухе:

  – Мне восемьдесят шесть лет, – моя челюсть снова ухнула вниз.

  – Ты выглядишь лет на тридцать – не больше! – честно выразила свое мнение.

 Она же улыбнулась, на мгновение блеснув клычками:

  – Это наследственное. Моей маме уже четыреста, а ей никто больше двухсот не даст. Я ее третий ребенок, но единственный – от второй связи. Отец моих братьев погиб в аварии на предприятии, где тогда работал, а мой отец навсегда останется здесь... я так понимаю. А мама... она сильно привязана к нему и вряд ли захочет жить без него дальше.

  Ее боль снова разбередила мою. Вспомнила отца, и стало так тоскливо, что выть хотелось от боли и одиночества. Ведь теперь я совсем одна во всей Вселенной. Как жить дальше? Если ты никому не нужен в этой жизни?