Лиха беда начало - Михалева Анна Валентиновна - Страница 37

Кто бы мог подумать?! Ей — прожженной журналистке, которая привыкла рассматривать звезд лишь с точки зрения материала для интервью!

Но самое главное, почему ей хотелось убежать подальше из этого дома отдыха, — это то, что она не желает принимать участия в политической борьбе, в которой ее человеческие качества совсем не нужны. В процессе которой вообще отмирают все человеческие качества, как это произошло с Налимовым, а остается только желание победить любой ценой. И победить не на благо страны, даже не ради удовлетворения собственного тщеславия, а только для того, чтобы обрести власть и деньги.

Пробираясь к выходу, Алена начисто забыла о Бунине. Пусть он тусуется тут сколько ему угодно, она прекрасно доберется домой и без него. Даже лучше, что без него! Она уже почти дошла до вестибюля, когда неожиданно застыла, налетев на кого-то и даже забыв извиниться. Если бы в руках у нее был бокал или тарелка, то всю эту посуду она бы позорно выронила, огласив зал радостным звоном разбитого стекла. Но руки ее, к счастью, были свободны от бьющихся предметов, поэтому она просто замерла в немом изумлении. У стойки одного из баров, которые окружали зал по периметру, она увидела Катерину. Хотя о том, что эта потрясающая брюнетка — ее школьная подруга Катька, Алена лишь догадалась (совершенно непонятно, каким образом). Узнать ее было невозможно. На себя она не походила — это точно! Разумеется, правильнее бы было сказать, что она не походила на ту Катьку, которую Алена привыкла видеть, — вечно замотанную, тусклую девушку с кошмарными очками на носу и неряшливым хвостиком на затылке.

Теперь ее волосы выглядели великолепно — отливающие каштаном, шелковисто струились по плечам и заканчивались игривыми завитками. Да что там волосы! Она вся была неотразима. Изящная фигурка, обтянутая темно-зеленым тонким бархатом, тонкая ножка, выставленная напоказ из разреза, доходящего почти до талии, высокая грудь и совершенно невозможной красоты лицо, на котором каким-то адским пламенем горели зеленые глаза. Алена даже восхитилась живучестью ее собеседника, который стоически переносил общение с такой дамой. Правда, он то и дело срывался, бросая вожделенный взгляд то на ножку, то на грудь Катерины, но быстро приводил себя в чувство (непонятно, как ему это удавалось) и снова преданно заглядывал ей в глаза. И даже улыбался!

А вот Алена не была способна на улыбку, у нее перехватило дыхание. Ну во-первых, от удивления (нет, скорее от шока!), а во-вторых, от восхищения. Ей ли — женщине — не знать, что такое истинная красота и чего она стоит. Она была настолько ошарашена, что даже не задумалась, может, не стоит подходить к Катьке именно сейчас, когда она с кавалером, чтобы собственным видом не позорить подругу в глазах общественности. Она просто побрела к ней, медленно, словно под гипнозом, не переставая механически хлопать округлившимися глазами.

— Господи, как же ты меня напугала! — Катька внезапно побледнела. — Нельзя же так подкрадываться!

— Даже не думала к тебе подкрадываться. — Интересно, считается ли подкрадыванием то, что она стояла у нее за спиной и деликатно покашливала добрых пять минут? Хотя Катька, увлеченная беседой, вряд ли заметила ее робкие попытки привлечь к себе внимание. Ну да ладно. Главное, что перед ней была действительно подруга детства — Катерина. А ведь она до последней секунды сомневалась в этом. Но трудно не сомневаться, если человек обычно рядится черт-те во что, малюет физиономию, распускает привычный сальный хвостик и т. д. и т. п.

Пока она проговаривала все это про себя, Катерина схватила ее за локоть и спешно поволокла прочь от стойки, не забыв, правда, одарить напоследок своего собеседника такой обворожительной улыбкой, что даже у Алены подкосились колени.

Что уж говорить о несчастном мужике, который просто рухнул на высокий табурет.

— Ты что здесь делаешь?! — Катька перешла на ошарашенный шепот, будто бы это ее шок пробил от корней волос до самых пяток.

— Я?! — Алена поперхнулась и огляделась. Они стояли в большом пустом вестибюле с огромными зеркалами по стенам и внушительными бронзовыми канделябрами. Натолкнувшись на свое отражение в зеркале, она поперхнулась еще раз — слишком невзрачной она выглядела рядом со своей приятельницей.

— Ну да, ты! Кто же еще?! — Та дернула ее за руку, призывая сосредоточиться на вопросе, словно ответ ее действительно был важен в данной ситуации.

— Ну я… — Мысли ее путались, наконец она собралась и в тот момент, когда Катька, похоже, уже была готова треснуть ее по голове ближайшим канделябром, бойко выдала:

— Я решила поговорить с Налимовым относительно нашего проекта. Он же довольно влиятельный человек в партии «Дем. свобода», так что, согласись, был резон.

Несколько секунд Катерина переваривала эту информацию. Алена не дала ей опомниться:

— А ты какими судьбами здесь?

— Ох! — выдохнула та и вдруг улыбнулась:

— Решила последовать твоему совету — сняла очки, пошла к визажисту… На твой взгляд, результат неплохой?

— Скажешь тоже, неплохой! Сногсшибательный! — Алена оглядела ее восхищенным взглядом и тут чуть не потеряла дар речи. Не то чтобы она обожала дорогие украшения. Вовсе нет. Она даже не особенно интересовалась всеми этими безделушками, но то, что серьги, колье, кольцо и браслет на Катерине, выполненные, разумеется, в одном стиле, усыпанные изумрудами и бриллиантами, были не только потрясающей красоты, но и баснословной цены, определил бы даже такой дилетант, как она. Ну она и определила. Комплект, выполненный под старину, даже королеву Англии свел бы с ума, стоит ли упоминать о Марии. Слава богу, что Алена не столь страстно тяготеет к драгоценностям.

И все-таки дыхание у нее перехватило. Она кинула на колье, потрясающе смотрящееся на Катькиных выпирающих ключицах, и удивленно выдохнула:

— Ты что, царскую палату ограбила? Та пожала плечами и небрежно ответила:

— Можно подумать, ты никогда не видела у меня эти штуковины.

— Наверное, это покажется тебе странным, но действительно не видела.

— Да не вы ли с Инессой и Маринкой с третьего класса каждый раз, как появлялись в моем доме, требовали продемонстрировать бабушкино наследство?!

— Такое бы я запомнила.

— Значит, прошло мимо тебя, — хмыкнула Катька. — А я почему-то думала, что и ты видела. Да какая разница! Ты говорила со своим Налимовым?

— Он заинтересовался.

— Здорово. Я тоже мосты наводила. Кстати, идея понравилась нашему продюсеру. А редакторы просто кипятком писали. Только никто не знает, как добыть реальную информацию и собрать нужный народ в студии. Я как раз оставила их за решением столь важного вопроса.

— А ты тут какими судьбами?! — опомнилась Алена, запретив себе глазеть на чужие бриллианты, потому что их блеск ее просто гипнотизировал.

— Я с приятелем. Оказывается, он тоже не последний человек в этой партии. Ну и далеко не первый, конечно. Какой-то там третий помощник заместителя помощника депутата. Однако входной билет имел и меня пригласил. Ну я и подумала, если уж выходить в свет впервые в таком виде, то лучше где-нибудь подальше от знакомых. И вот ошиблась. Нарвалась на тебя.

— Мир тесен, — буркнула Алена.

— Вот уж точно! — Катька снова улыбнулась. До чего же она разительно переменилась! Глядя на нее, ни за что не скажешь, что еще сегодня утром она больше походила на курицу, попавшую под ливень.

Глава 15

Алена щелкнула по уху пластмассового зайца и с минуту равнодушно наблюдала, как игрушка монотонно раскачивается на пружине из стороны в сторону.

Не в силах далее бороться с вялой дремотой, она закрыла глаза. А чего, собственно, ожидать после столь бурной ночи? Последние двенадцать часов состояли из одних потрясений, причем каждое последующее превосходило предыдущее. Сначала разочарование из-за Налимова, потом Катерина со своим измененным имиджем, а потом все как-то покатилось: ночная дорога с Буниным, который вел машину в состоянии, далеком от трезвого. (Он почему-то считает, что его способность управлять автомобилем зависит не от процента алкоголя в крови, а от количества «Стиморола», которым он закусывал.) В связи с этим Алена пялилась в темноту лобового стекла на протяжении всего пути, каждый миг с ужасом ожидая, что их виляющая из стороны в сторону машина наконец завершит свое бесславное путешествие в кювете.