Оранжевый портрет с крапинками (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 110

— Давайте читать дальше! — жалобно потребовал Владик. — Надо узнать, что случилось с Румбом! Почему его «Ла Картеру» нашли в море без людей!

Но узнать не удалось…

Узнали только, что капитан Румб, отправляясь однажды на очень опасное дело, решил не подвергать свое сокровище риску и зарыл портфель на каком-то острове…

Чем кончилось рискованное предприятие «Ла Картеры», в тетради не сообщалось. Записки младшего штурмана Василия Башмачкина кончались как раз тогда, когда портфель был зарыт.

Ника почему-то вздохнула:

— Я, кажется, читала, что капитан захватил большой корабль рабовладельцев и взял его себе. А бригантину оставил в море, чтобы те, кто найдет, ломали головы. Он любил всякие розыгрыши…

— Это вполне возможный вариант, — покивал дядюшка Юферс. — Только вот неизвестно, вернулся ли капитан за своим кладом…

— Конечно, не вернулся, раз портфель вот он! — воскликнул Владик. — И это… Это же в самом деле сокровище! Его оторвет с руками любой морской музей! И можно устроить выставку для туристов, они рты пораскрывают! И дядюшка Юферс напишет такую историю для своей книги, что эту книгу переведут на все языки!..

— Клянусь памятью дедушки Анастаса, у мальчика светлая голова… — с осторожной радостью заметил Жора.

— В наш век всеобщего предпринимательства музейное дело может оказаться неплохим бизнесом, — потирая руки, заявил Охохито.

— Главное — наладить рекламу, — деловито посоветовал Максим.

— Лучше бы не надо, — осторожно сказал Макарони. — Лучше бы утопить эту коллекцию…

Но на Макарони все замахали руками. Каждый уже понял великую ценность медной коллекции и прикидывал, какие выгоды она сулит каждому. Чтобы Макарони не канючил и не портил всем радость, его отправили на палубу — сменить на руле капитана.

Капитан спустился в кубрик и включился в беседу. Он постарался было охладить энтузиазм ликующего экипажа: сказал, что нынче у музеев мало денег и вряд ли они отвалят за пуговичное сокровище большую сумму. Но остальные продолжали радоваться. «В конце концов, — повторял свою мысль Владик, — если они и не отвалят, то дядюшка Юферс теперь напишет такую книгу, что ее напечатают во всех странах. И получит за нее столько, что хватит всем…»

— И тебе, Степан Данилыч, на новую яхту, — весело покивал дядюшка Юферс, который теперь был уверен, что новый сюжет сделает его сочинение самым знаменитым в морской литературе. — И тебе, Гоша, на маленький уютный парусник для жилья. И всем нам…

— И на велосипед для Макарониного брата, — сказал вдруг Максим. — Хотя Макарони и нытик, но братишка-то не виноват…

Капитан Ставридкин скептически покачал головой. Но тут Макарони (легок на помине!) спустил в люк голову:

— Я бы все-таки не советовал. Эта пуговица, она ведь…

— Марш на место! — гаркнул капитан. — Кто позволил оставлять штурвал!

Макарони сдуло, будто семя одуванчика с ладони. Старпом Жора скривился, как от меда, попавшего на больной зуб:

— Клянусь дедушкой, свет не видел такого суеверного болвана. Что за манера портить людям настроение, когда у всех радость…

Не все услышали, как в общем шуме тихонько вздохнула Ника. Но Максим услышал.

— Ты чего? — шепотом спросил он.

— Радость, конечно… только папу-то не нашли.

Оказалось, что Нику услыхал и капитан Ставридкин.

Наклонился к ней:

— Что ты, девочка! Папу будем искать изо всех сил. Только вот доставим яхту заказчику и займемся поисками по всем островам и берегам…

Ника слабо улыбнулась.

Между тем все, кто собрался у стола, разглядывали пуговицы — перебирали их, подносили к глазам, как драгоценные камни, вертели так и сяк.

— Клянусь дедушкой, здесь могут оказаться пуговицы с мундиров Крузенштерна и Лаперуза…

— Смотрите, какая красивая: скрещенные якоря и дракон! — восхитился Владик.

— Это самое… жалко, что нету этого… этикеток с объяснениями…

— В тетрадку вложены листы, на них есть рисунки, номера и указания: какая пуговица откуда! — сообщил дядюшка Юферс и потряс мятыми бумагами.

— О-о! Будет большое подспорье научным работникам, — обрадовался не чуждый музейному делу Охохито.

Всем захотелось посмотреть рисунки, потянули к листам руки.

И в это время снаружи грянул оглушительный залп. И сразу тонко завопил Макарони:

— Тревога! Я же говорил!..

Он все-таки накаркал беду, этот Макарони. А может, и правда причиной была злополучная пуговица, которую срезал с камзола пиратского адмирала бесстрашный капитан Румб — за что получил от скелета хриплое проклятье и пинок костлявой ногой… Так или иначе, яхту «Кречет» преследовал быстроходный катер с высокой рубкой. Над крышей рубки торчал ствол крупнокалиберного пулемета и головы очень несимпатичных, разбойного вида личностей.

Яхта шла с хорошей скоростью, но у катера были могучие моторы, и он, конечно, догонял «Кречет». Под гафелем появился и задергался на ветру черный флаг.

— Драгенногер… — со стоном сказал Охохито. — Держит свое слово, негодяй… И как назло, больше ни одного судна на горизонте…

— Клянусь дедушкой, эти подозрительные типы что-то сигналят флажками, — сообщил старпом Жора. — Кретины! Они что, не знают, что семафорная азбука давно вышла из морского обихода? У нас никто не умеет ее читать…

— Я умею! — подскочил Максим. — Я учил, на всякий случай!

— Тогда читай, чего хотят эти… дрыганогеры!

Максим стал читать:

— Требуем… немедленно… спустить паруса… лечь в дрейф… и отдать… шкатулку и то… что нашли на острове…

— Клянусь… не только дедушкой, но и его супругой, добрейшей бабой Ксаной, что не видел еще никогда такой наглости! Мальчик мой, забудь на минуту о своем интеллигентном воспитании и ответь этим нехорошим дядям, куда они должны идти. Открытым текстом.

— Ладно. Только пусть Ника отвернется…

— Я ведь не знаю этой азбуки!

— Всё равно лучше отвернись!

Ника отвернулась. А Максим сдернул с Владика и с себя бейсболки, вскочил на крышу кубрика и замахал яркими кепками, как флажками…

Капитан катера — длинный, с заросшим черными клочьями лицом дядька в нелепой треуголке и в фуфайке с буквой D на груди (видимо, тот самый Драгенногер) и его плюгавый сигнальщик шевелили губами — читали ответ Максима.

— Шпана! — взвизгнул наконец Драгенногер. — Кто его воспитывал? Прежде чем утопить этого сопляка со шлюпочным якорем на шее, я отрежу ему уши и утоплю их отдельно!.. Пиши ответ: «Даем вам пять…»

Сигнальщик начал послушно махать рваными флажками…

— Они не хотят идти туда, куда я их послал, — сообщил Максим. — Они пишут: «Даем вам пять минут на размышление… Если не отдадите то, что требуем… пойдете на дно…»

В подтверждение этого с катера ударила пулеметная очередь и пересекла главный парус дырчатым пунктиром. Все, даже капитан Ставридкин, невольно присели. С катера донеслось довольное ржание. Он замедлил ход и теперь двигался с той же скоростью, что и яхта, — так чтобы расстояние между судами оставалось неизменным, с полкабельтова.

— Я говорил… — хныкнул у штурвала Макарони. Негромко, а скорее для себя. Но его услышали.

— Не рыскай на курсе! — прикрикнул старпом Жора. И обвел всех озабоченным взором. — Мой дедушка Анастас Сидоропуло в таких случаях говорил: «Не пора ли готовить бутылку для последнего письма родным и близким…»

— Никаких бутылок, — сумрачно распорядился капитан Ставридкин. — У нас на судне дети. Придется выполнить требование…

— Капитан, не будет никакого прока, — очень серьезно возразил Охохито. — Пираты не оставляют свидетелей. Они прихватят портфель и яхту, а нас отправят к медузам. И взрослых, и детей…

— Что же вы предлагаете? — пряча отчаянье, спросил Степан Данилыч. — Сцепиться с ними в абордажной схватке?

— Это самое… лучше уж так, — подал голос Гоша. — Троим я точно сверну шеи, гарантирую. Помню, когда это… наш клипер…

— Стоп, — сказал капитан. — Говорим по очереди. Объявляю военный совет. Начинаем, как положено, с младшего. Владислав…